Марина (видимо, опытный агент) увидит его скованные руки, с ходу оценит ситуацию и быстро обезоружит, а затем уничтожит изрядно ослабевшего капитана Корсакова. Всего неделю назад перенесшего клиническую смерть. Расчет оказался верен... Почти верен! Рудаков не учел только одного нюанса. А именно – наличия у меня второго пистолета.
Отпугнув злобную красотку пинком ноги в коленную чашечку, я выдернул из-за пояса запасной «ПСС» и дважды нажал спуск. Обе пули попали Марине в живот. Стройное тело сложилось пополам, повалилось на пол и стало судорожно извиваться, как полураздавленное пресмыкающееся. Ругательства сменились душераздирающими стонами.
– Тебе больно, ужасно больно, – ровным, завораживающим голосом произнес я. – Раны твои смертельны, но умирают от них не сразу. Тебе придется долго мучиться. Бедная девочка! Спасти тебя я не в состоянии. Зато могу подарить легкую смерть. В обмен на определенную информацию.
– Так говори же, говори!!! – корчась, прохрипела она. – О че-е-е-ерт!!! Нутро огнем го-о-орит-т-т!!!
– А ты не будешь обманывать?! – вдруг засомневался я. – Можно ли тебе верить?!
– Да-а-а!!! О, проклятие!!! Говори-и-и-и!!!
– Ну ладно, – с деланой неохотой согласился я. – Итак, где спрятаны психотропные препараты?!
– В спальне... Слева от двери... Тайник под ковром... Металлическая коробка... Код замка – шестьсот тринадцать, шестьдесят девять, шестьдесят два... Давай, мерзавец, не томи-и-и!!!
– Хорошо. – Поднявшись на ноги, я тщательно прицелился и выстрелил Марине в затылок. Тренированное тело, содрогнувшись, застыло. В холле установилась кладбищенская тишина. Лишь откуда-то из глубины квартиры доносилось тиканье стенных часов. Пахло кровью. Из размозженного черепа шатенки вытекали на линолеум мозги. Гадкое, доложу вам, зрелище! Нельзя сказать, чтобы я испытывал жалость к убитой ведьме, но настроение у меня было не из лучших. А если честно, просто отвратительное! Мне и раньше доводилось убивать женщин, допустим, ту же Анжелу-Эльвиру (см. повесть «Атака из Зазеркалья»). Но я еще ни разу не торговался с умирающей в муках девчонкой, причем столь цинично и безжалостно! Действительно, мер-за-вец!!!
Прошло секунд тридцать. Под окоченевшим трупом прапорщика заворочался начавший приходить в себя Рудаков.
– Сол-ныш-ко! Помоги встать! – заискивающе попросил он. – Голова разламывается! Ты уже разобралась с этим фанатиком? Кстати, сними с моей спины Колю. Я должен немедленно позвонить начальству! Киска, ты где?!
– В аду твоя «киска»! – подобрав первый «ПСС», недружелюбно бросил я. – Влюбилась по уши в «фанатика» да померла от избытка чувств. А ты, козел, поднимайся самостоятельно и топай в спальню, вместе с Колей. Помогать тебе не буду. Из принципа!!!
– Дьявол!!! – прошептал потрясенный майор. – Корсаков!!! Живой!!! Уму непостижимо!.. Ты вообще человек или кто?
– Не твое дело, чмырь! – отрезал я. – Захлопни варежку и шагай, куда велено. Больше повторять не стану, а суну в жопу паяльник. Для ускорения!
Угроза возымела действие. «Подсадной» поспешно заткнулся. Встать в полный рост он, правда, не сумел и в комнату отправился на карачках. С покойником на шее, с выпученными в ужасе глазами, с высунутым, как у собаки, языком. Подгоняемый пинками под зад, майор прополз к дальней от входа стене и рухнул там, дыша, как загнанная лошадь. На время оставив его в покое, я осмотрелся по сторонам: широкая двуспальная кровать, плотные шторы на окнах, сиреневые обои с легкомысленными завитушками. Под потолком лампа в розовом матерчатом абажуре. На полу пушистый ковер. Возле кровати журнальный столик с восковыми свечами в серебряном подсвечнике, с закупоренной бутылкой шампанского в ведерке со льдом, с двумя хрустальными бокалами, с чистой пепельницей и с уютно тикающим будильником. Настоящее любовное гнездышко, подготовленное к приему дорогого гостя. Интересно, они тут сами собирались развлекаться или хотели «киску» мне подсунуть? Дабы размяк окончательно?! Впрочем, не важно! Нужно дело делать. В смысле поскорее разобраться в обстановке... Памятуя о предсмертном признании Марины, я вернулся к двери и закатал ковер. Четыре половицы слева оказались не закреплены. Подняв их, я обнаружил неглубокую впадину, а в ней продолговатый ящичек белого металла. Вверху боковой стенки выстроились в ряд кнопки с цифрами от нуля до девяти. Вытащив контейнер наружу, я уложил обратно доски, застелил ковром, поставил сверху добычу и аккуратно набрал код. Крышка автоматически отодвинулась. Внутри, на специально умягченных креплениях, покоились четыре пустых шприца и полтора десятка ампул с препаратами. По некоторым особым признакам я определил содержимое пяти из них – пентонал натрия. (Сам не раз такими пользовался!) Остальные были мне незнакомы. А одна – ярко-желтая, странной формы, вовсе вызывала недоумение...
Отложив ящик в сторону, я подошел к своим «соучастникам», вынул из брюк прапорщика ремень, связал майору ноги в щиколотках, оторвал от накрахмаленной простыни солидный кусок, скатал из него кляп и затолкал Рудакову в рот.
Затем покинул спальню и внимательно обследовал квартиру. Подслушивающие устройства обнаружить не удалось. Либо их устанавливал мастер экстра-класса, либо «жучков» действительно не было. Теперь о самой квартире. Она состояла из трех комнат, застекленной лоджии и упомянутого выше холла (плюс кухня, ванная, туалет) и заметно отличалась от обычной конспиративной. В них всегда чувствуется нечто особое, неуловимо казенное. Я не могу объяснить, что именно, но любой оперативник ФСБ сразу меня поймет. Кроме того, жилище одинокой женщины (а по легенде Марина таковой и являлась) должно было выглядеть несколько иначе. Здесь же невольно создавалось впечатление, будто в 56-й до недавнего времени жила нормальная среднестатистическая семья, а потом внезапно сгинула, бросив все как есть. Представители Структуры, разумеется, постарались убрать лишнее, но справились с задачей не полностью. Я окончательно убедился в этом, обнаружив за видавшим виды сервантом потрепанного плюшевого медвежонка с синим бантиком на шее, и решил обязательно выяснить у Рудакова судьбу бывших хозяев. Сердце упорно подсказывало: что-то тут нечисто! В завершение обыска я обнаружил в ванной комнате чистый комплект нижнего белья, новую зубную щетку в целлофановой упаковке и полный набор бритвенных принадлежностей, включая лосьон «После бритья». Тоже новые, нераспечатанные. Мысленно поблагодарив врагов за заботу, я вышел из ванной, подобрал в холле оброненный Мариной кинжал, вернулся в спальню, наполнил шприц пентоналом, освободил майора от объятий мертвеца (а также от кляпа во рту), распорол ему левый рукав и ввел препарат в вену. Примерно через две минуты «сыворотка» подействовала, и я приступил к обстоятельному допросу, вникая в самые мельчайшие детали. Не буду утомлять читателя длинным перечнем вопросов и ответов. Изложу лишь общую суть. Как я и предполагал изначально, никакой «резервной сети» в природе не существовало. Ее придумали, чтобы пробудить во мне желание как можно скорее встретиться с Коноваловым. Между прочим, Структура жаждала не только сцапать Виктора Ивановича, но и вернуть два миллиона евро, отобранные мною у господина Пасюка (см. повесть «Атака из Зазеркалья») и оставленные на хранение у Компьютерщика. Главным в компании «подсадных» являлся Рудаков. Вопреки прежним утверждениям он прекрасно знал, где зашиты личные «маячки», – в воротник рубашки каждого из «беглецов». Зато по поводу отсутствия «жучков» и наружного наблюдения майор сказал истинную правду. Вместе с тем, предосторожности ради, его обязали ровно в девять утра позвонить руководителю операции генерал-лейтенанту Кувалдину, произнести пароль «Добрый вечер, Олег Петрович» и в общих чертах доложить обстановку. Подслушивания с моей стороны «подсадные» не опасались. В указанное время я должен был дрыхнуть как сурок. Предполагалось, что Марина (которую все-таки собирались подложить мне в постель) незаметно подсыплет снотворное в бокал с шампанским. Кстати, о ней самой! Капитан ФСБ Загоруйко, двадцати пяти лет от роду, считалась в Структуре одним из лучших специалистов по части рукопашного боя и без труда справлялась в одиночку с тремя-четырьмя здоровыми мужиками. По расчетам Рудакова, она разделалась бы со мной в считаные секунды. Невзирая на пистолет в руке. Майор в этом ни капли не сомневался. Потому-то и впал в ступор, когда убедился в обратном... В странной желтой ампуле содержался сильнодействующий стимулятор, способный на двенадцать часов превратить в супермена кого угодно. Его (несмотря на отвратительные постэффекты) Рудаков хотел вколоть себе, родному, перед походом в подземелье, на случай каких-либо непредвиденных осложнений. Больше всего на свете он, как выяснилось, боялся смерти! В целом я выудил из майора массу интереснейших подробностей о Структуре (в том числе имена, фамилии, должности основных деятелей) и, чтобы не забыть, записал на листе бумаги. О некоторых из них вы еще услышите в свое время. А вот о квартире стоит сразу рассказать поподробнее. Мои скверные подозрения насчет нее, к сожалению, оправдались. Более того, действительность оказалась гораздо страшнее, нежели я мог представить!!!
