— Если ты вернешься со мной, ничего подобного тебе грозить не будет, — сказал Кларк.
— То есть, ты хочешь сказать, что работаешь на кого-то, кто сможет прикрыть меня даже от теневиков?
— Я работаю с теневиками, которые находятся куда ниже, чем ТАКС, — сказал он. — И они готовы гарантировать тебе полную защиту.
— Разыгрывают вариант «все будет прощено и забыто»?
— И даже более того.
— Похоже, что ты нашел выход на кабинет министра финансов.
— Они сами ко мне пришли.
Вообще-то, по поводу министра финансов я пошутила. Это был уровень, ниже которого уже некуда. Деньги правят миром, а министр финансов управляет денежными потоками и является самым могущественным и влиятельным человеком в стране. И одним из самых могущественных и влиятельных людей во всем мире.
Если он скажет ТАКС «Фу!», ТАКСу придется утереться и отступить. Иначе агентству свернут финансирование, и завтра никакого ТАКСа уже может не быть.
— Что ж, тебе удалось меня заинтересовать, Джон, — признала я. — Не так, чтобы на сто процентов, но остатки моего любопытства ты пробудил. Продолжай.
— Сначала я хочу тебя кое о чем спросить, Боб. Где твой топор?
— Где-то там, — я махнула рукой куда-то в сторону севера.
— Почему ты не забрала его с собой?
— Сначала было как-то не до того, — сказала я. — А потом… наверное, я боялась, что они смогут отследить его полет и вычислить меня. И, честно говоря, мне очень не хотелось снова во все это ввязываться.
— Но, как я понимаю, ты можешь призвать его в любой момент? И он ответит на зов?
— Да, как-то так это и работает, — звучит достаточно странно, но старый пожарный топор был частью меня, и я чувствовала его, даже несмотря на расстояние. Я знала, что он цел и невредим, я знала, что могу призвать его в любой момент.
Просто я не хотела этого делать. Да и зачем одинокой женщине, ведущей мирный образ жизни и готовящейся стать матерью, атрибут Цензора ТАКС, неуничтожимое оружие, которого касалась длань бога?
— Твой топор вернулся в Неваду, — сказал Джон.
— Это абсолютно все равно, — сказала я. — Особенно если смотреть отсюда.
Прошлый раз они попытались похоронить его под землей, залив десятками тонн бетона.
Не помогло.
— Наверное, — согласился Кларк.
— Что они сделали с ним на этот раз?
— Они учли прошлые ошибки и не стали затруднять тебе доступ, — сказал Кларк. — Оборудовали в пустыне стартовый стол и огородили территорию вокруг. Ты им прошлый раз пол хранилища разнесла, между прочим. Некоторые артефакты оказались утраченными безвозвратно.
— И это я еще не старалась.
— Они поняли, что не могут ни уничтожить его, ни спрятать от тебя, — сказал Кларк. — Поэтому сделали так, чтобы следующий призыв по возможности обошелся без жертв и разрушений.
— Как мило.
— Могу я спросить, как ты с ним управляешься, учитывая… ну…
— Учитывая мои новые анатомические особенности, Джон? Да очень просто управляюсь. Когда я призываю топор, у меня отрастает мистическая третья рука.
Кларк допил виски, вздохнул и посмотрел на дно бокала.
— Раньше с тобой было проще, Боб.
— Раньше вообще все было проще, Джон.
Когда мы оба были копами, у нас был закон. По крайней мере, у меня был, и я руководствовалась его духом и буквой и все такое. А потом выяснилось, что закон вариативен, опционален и иногда можно его вообще не применять.
И все стало гораздо сложнее.
Выяснилось, что интересы государства могут стоять превыше закона. Что интересы эти формулирует теневое правительство, и от случая к случаю эти формулировки можно трактовать по-разному.
Ребята из ТАКС уверены, что преследуют благие цели, но трупы вокруг множатся и множатся.
— Я не хочу тебя обидеть и не пытаюсь как-то задеть, Боб.
— Я понимаю, — сказала я. — Но мне не нравится ход твоих мыслей. Ты понимаешь, что сейчас происходит?
— А что сейчас происходит?
— Ты заявился к одинокой беременной женщине, у которой куча своих проблем, и пытаешься вписать ее в очередной кровавый блудняк.
Он покачал головой.
— Никакого кровавого блудняка. Насилие в этом деле вообще сведено к минимуму.
— Именно поэтому ты спросил, способна ли я до сих пор управляться с топором.
— На этот раз его не придется применять против людей.
— Ха, — ровным голосом сказала я. — И еще три раза ха.
— Нет, серьезно, — сказал он. — Дело простое. Я даже не представляю, что может пойти не так.
— Тебе двести лет, Джон, — напомнила я. — Уж ты-то получше всех нас должен знать, что-то все всегда может пойти не так. Особенно если в деле замешан топор.
— Сформулирую по-другому, — согласился он. — Риски, что все пойдет не так, в этом деле сведены к минимуму. Речь не идет об очередной охоте на человека. Нужно всего лишь зацензурить один предмет, и этот предмет даже искать не придется, потому что он уже в руках моего нанимателя.
— Что за предмет?
— Сюжетообразующий артефакт, — сказал он. — Который имеет кое-что общее с твоим топором — его невозможно уничтожить обычными средствами. Он не тонет в воде, не горит в огне, выдерживает любое давление, и, полагаю, уцелеет даже в эпицентре ядерного взрыва. Ничего тебе не напоминает, Боб?
— И что вы от меня хотите?
— Чтобы ты попробовала ударить по нему своим топором, разумеется.
Что будет, если несокрушимое встретится со всесокрушающим? Может быть, ничего. А может быть, они взаимно аннигилируют, вызвав цепную реакцию, в результате которой наша реальность схлопнется в новую черную дыру.
Было бы забавно.
— А если ничего не произойдет? — спросила я. — Если топор тоже не сработает?
— Для тебя это ничего не изменит. Твой гонорар за попытку, а не за результат.
— И речь на самом деле идет о министре финансов?
— Да.
— Без проблем, — сказала я. — Привозите ваш артефакт сюда, и я его тюкну.
Кларк покачал головой.
— Это исключено.
— Почему? Он такой громоздкий?
— Нет, он как раз довольно компактный. Проблема в том, что он… как бы это сказать… скользкий. Если попытаться переместить его на большое расстояние, а это сложный логистический процесс, то в какой-то момент он может выскользнуть. И найти его будет целой проблемой.
— Странная история, — сказала я.
— Есть и другие соображения, по которым этого делать не будут, — сказал Кларк. — В частности, министр финансов не собирается выпускать его из своего поля зрения. Артефакт очень опасен, и если он даже случайно окажется не в тех руках… последствия могут быть довольно неприятными.
— И где этот артефакт сейчас?
— В личном сейфе министра финансов.
— Ладно, — сказала я. — Теперь, видимо, самый очевидный вопрос. О чем вы говорим? Что это вообще за артефакт?
— Ты узнаешь об этом только после того, как вернешься в Город. Или хотя бы дашь свое согласие.
— Приятно было повидаться, Джон, — сказала я. — Спасибо, что навестил.
— Но ты продолжаешь сидеть, Боб, — заметил он.
— Это потому что я устала, — сказала я. — А не потому что заинтересована.
— Ты торгуешься.
— На самом деле, нет, — сказала я. — Я просто даю тебе последний шанс сыграть в открытую. Я понимаю, прошло два с половиной года, все изменилось, мы больше не напарники, да черт побери, мы больше и не копы, но мне все равно не нравится, когда ты начинаешь вести себя, как теневик какой-нибудь.
— Ладно, — сказал он. — Хочешь знать, о чем идет речь?
— Угу. Но с каждой минутой все меньше и меньше.
— Наверное, нет нужды говорить тебе, что это конфиденциальная информация?
— Я — могила.
— Это Черный Блокнот, — сказал он.
— Впервые слышу.
— Гроссбух Ликвидатора, Тетрадь Смерти, Книга Заметок Мартина, — сказал он. — Это небольшая книжица вот такого, — он обрисовал руками в воздухе какого именно, — размера. В ней много пустых листов, и если вписать имя человека на ее страницы, то в течение минуты этот человек умрет.
