колыхались.
- Расчётное время всплытия – шестьдесят секунд, - бодро отчитался пилот, покусывая в зубах пластиковую одноразовую ложечку, оставшуюся после размешивания напитка.
- Корабли сопровождения уже на позиции и ожидают флагман, - прилежно добавила девушка-связист, сверившись с полученными расчётами и сигналами пинговки.
- Орудийные системы в норме, готовы к работе, - буднично отчитался наводчик, поерзав в кресле и усаживаясь поудобнее, а не вразвалочку.
- Щиты подняты. Заряд полный.
Посыпались остальные быстрые стандартные отчеты от экипажа.
- Калибровка энегоцентрали стабильна.
- Отклонения станции погрузки не более 0,4 единицы Лаванно.
- Расчётное время всплытия объекта для сопровождения – десять минут.
Лаккомо, облокотившись на один подлокотник, сидел на возвышении своего командирского кресла в центре мостика и подпирал подбородок рукой, равнодушно и с какой-то легкой иронией глядя на огромный экран, пока еще показывающий размазанные всполохи подпространства.
- И даже никаких проблем… - прокомментировал он тихо, ни к кому конкретно не обращаясь.
Старпом Калэхэйн смерил его слегка укоризненным взглядом, но промолчал. Рутинная позорная работа по сопровождению федеральских кораблей не нравилась даже ему. Что уж говорить про командира, которому в процессе этих часов было откровенно скучно. То ли дело военные учения или реальное применение сил. Но сопровождение… Калэхэйн сам едва не плевался ядом на подобные задания. А когда начинал брюзжать на весь ОКФ то и вовсе чувствовал себя как последний старикан, отчего бесился еще больше.
Секундомер отсчитывал последние циклы до всплытия «Стремительного», но экипаж сейчас даже не пытался изображать собранность и боевую готовность. Все понимали, что присутствие флагмана на позиции требуется только формально. Для подстраховки. Помимо него в звездное пространство близ космической станции погрузки прибудет и все его обязательное сопровождение, которое в отличие от «Стремительного» ползло сюда своим ходом около суток. Против трех часов торийского корабля. Такую разницу во времени Лаккомо всегда смело использовал в свою пользу. А уж последние месяцы и подавно.
Вот и сейчас после суток стоянки на дробной глубине, где их не могли обнаружить стандартные передатчики, экипаж вновь расслабился и рассчитывал, что их работа пройдет быстро и без умственных затрат. Потому что там, где появлялся торийский флагман, как правило, все проходило четко и без эксцессов.
- Время до всплытия – двадцать секунд. Всем приготовиться, - палочка в зубах Кролэ взметнулась вверх к щеке, когда молодой мужчина поддался вперед к консоли.
Однако, после стольких лет Лаккомо научился не пренебрегать даже мимолетными знаками и своей интуицией.
- Кролэ, всплытие до одной трети от стандарта, - не убирая пальцев со щеки, внес изменение Лаккомо. - Лаина, готовь пакет сигнала для кораблей сопровождения о нашем прибытии. Пусть не беспокоятся, что мы опоздали на сходку.
Пилот и оператор переглянулись и подобрались в креслах с нарастающим энтузиазмом. Тут же вспыхнули мимолетные невысказанные вопросы, но экипаж здраво затаился. Пока было рано радоваться какой-то работе.
Минули расчётные секунды, и весь корабль словно умылся приятной озоновой свежестью. В последний миг на считанные циклы все замерло, казалось, даже не дыша и без единой пульсации сердца. А потом, когда «Стремительный» преодолел глубинные барьеры фазировки и всплыл почти на уровень обычного космоса, жизнь вновь вернулась на борт, встряхивая и согревая экипаж приятным чувством облегчения после замирания. Осталась только легкая ватность в ушах, словно корабль до сих пор находился под толщей воды. Подобные ощущения напоминали людям, что до родного уровня не хваталось еще нескольких единиц погружения и физический выход в открытый космос для них пока еще закрыт.
На экране, тем не менее, услужливо прорисовался космос во всей красе, достроенный данными с радаров и приемников. А ведь еще недавно, примерно пять лет, назад «Стремительный» не умел погружаться на дробную глубину, но инженеры до сих пор совершенствовали и развивали корабль.
Миллиарды искр отобразились на матовой черноте, среди которых человеческому глазу не разглядеть, где находится станция или даже корабли сопровождения. Все слишком далеко. Все слишком мелко. А матовая графитовая маскировка кораблей скрадывает последние оттенки и вероятные отражения.
Лаина тут же отбила стандартное сообщение кораблям и спустя несколько секунд отрапортовала о полученном ответе. К манере «Стремительного» иногда изображать космическую подлодку уже привыкли, но до сих пор недолюбливали. Федералам просто не нравилось все, за чем они не могли уследить. Про дробную глубину в ОКФ не знали, и чтобы отгородиться от попыток вытащить реальный секрет подобной технологии, Лаккомо приказал наравне с ней модернизировать корабельную броню. К делу подошли с искусством. И теперь каждый раз, когда «Стремительный» находился в скрытии, корабль менял цвет с дерзко белого на матово черный.
Для Федерации пока этого хватило.
Сейчас же Лаккомо решил ждать.
Аллиет-Лэ молчал, сверяясь с выведенными на экран данными по месторасположению кораблей. Дробная глубина позволяла фиксировать внешние гравитационные колебания и с точностью определять, что творится в пространстве обычного космоса.
- Командир, кого мы выслеживаем? – подал голос Калэхейн, поворачиваясь полубоком на своем кресле, стоящем на один ярус ниже.
Лаккомо словно очнулся от своих размышлений, едва приподнял брови в помеси изумления и растерянности и ответил старпому:
- Я пока не знаю.
Старший помощник задумчиво скривил губы, но промолчал. Минуты тикали на таймере, вот-вот предвещая всплытие грузового рейса, который им приписано было сопроводить до военной станции и проконтролировать разгрузку. После ряда инцидентов с перехватами кораблей «на пороге» станций ОКФ уже не доверял стандартным мерам защиты и усиливал надзор за счет военных кораблей.
Экипаж в предвкушении вероятного столкновения с противником немного взбодрился. Одно
