Конечно, я думал только о Мерседес. Нелепо было бы полагать, что человек, которого я вижу перед собой, пришел к другой. Такая мысль даже не приходила мне в голову. Нет, я видел перед собой своего успешного соперника.
В отличие от меня, ему не пришлось долго ждать. Очевидно, десять часов были условленным временем. Сигнал дал звон колоколов: как только он начался, кавалер в плаще показался на улице и направился к дому.
При последнем ударе колокола я увидел, как неслышно отодвинулась оконная занавеска; в окне показалось лицо, которое я так часто видел во сне. Оно было видно неотчетливо, но совершенно реально.
Еще мгновение – и на балконе неслышно появилась одетая в черное фигура; белая рука оперлась о баллюстраду; что-то еще более белое мелькнуло в пальцах, бесшумно упало на улицу в сопровождении шепотом произнесенных слов:
– Кверидо Франсиско, ва кон Диос (Да хранит тебя Бог, дорогой Франсиско!)
Прежде чем записка была поднята с тротуара, прекрасная шепчущая отошла от окна; жалюзи снова опустили; дом и улица снова погрузились в тишину.
Никто, проходя мимо дома дона Эусебио Вилла-Сеньора, не мог бы сказать, что дочь его повела себя нескромно. Тайну берегли два человека: одному она, несомненно, доставила счастье, другому, столь же несомненно, горечь!
Глава VII
Бандитизм в Новой Испании
Привыкнув жить с сильным правительством, с хорошо организованной полицейской системой, мы в Англии с трудом представляем себе, как могут существовать целые разбойничьи шайки в центре цивилизованной нации.
Мы знаем, что у нас есть шайки грабителей и братства воров, единственная профессия которых – грабеж. Разбойники не исчезли окончательно; и хотя такой разбойник время от времени выходит на большую дорогу и требует “кошелек или жизни”, ни одеждой, ни внешностью он ничем не отличается от обычного торговца или рабочего. Чаще он похож на рабочего.
Больше того, он не пытается открыто нарушать закон. Он нарушает его украдкой, замаскировавшись; и если иногда сопротивляется его представителям, то только из страха ареста и его последствий: тюрьмы или виселицы.
Представьте себе банду разбойников, которая оказывает сопротивление не просто нескольким полицейским, но целому отряду регулярной армии; эта банда вооружена саблями, карабинами и пистолетами; все разбойники одеты соответственно своему занятию – представив себе такую банду, мы мысленно переносимся в горы Италии или в ущелья испанской сьерры. Мы часто сомневаемся в том, что такое возможно; совсем недавно мы в это не верили. Ваши лондонские торговцы не верят рассказам путешественников, которые были захвачены и оставались в заключении, пока не были выкуплены друзьями. А если друзей у них не было, могли быть расстреляны.
Неужели правительство не смогло их освободить? Такой вопрос обычно задают недоверчивые.
Теперь мы яснее понимаем подобные вещи. Судьба несчастного английского художника – доказанный факт. Вся мощь Италии, подкрепленная силой Англии, не помогла договориться с предводителем разбойников и заплатить ему четыре тысячи фунтов за освобождение пленного художника!
Торговец, сидя в партере или ложе театра, теперь больше, чем раньше, интересуется “Фра Дьяволо”. Он теперь знает, что дьявольская братия – это реальность, и маццарони нечто большее, чем создание воображения автора.
Но бывают еще более живописные разбойники, в существование которых англичанин никак не сможет поверить, разбойники не только вооруженные, одетые в отличительные костюмы и снабженные всем, как Фра Дьяволо и его маццарони, но занимающиеся своей профессией верхом (Фра Дьяволо, “брат дьявола”, знаменитый итальянский разбойник конца 18 века, ставший героем известной оперы; маццарони – итальянские разбойники. – Прим. перев.)!
И такие разбойники действуют не в одиночку, как терпины и дювали (Ричард Терпин, 1706 – 1739, – английский разбойник; Клод Дюваль, 1643 – 1670, – французский разбойник, действовавший в Англии. – Прим. перев.) своего времени; их сопровождает двадцать, пятьдесят, а часто и сто товарищей!
Конного разбойника в наше время нужно искать в горах и на равнинах Мексики. Здесь вы найдете его в полной красе; он занимается своим делом с такой энергией и изобретательностью, будто это самая уважаемая профессия!
В городе и пригородах разбой осуществляется пикарон-а-пьед , или “пешими грабителями”. В сельской местности такое занятие становится обычной профессией; занимающиеся разбоем действуют не пешком и небольшими группами, как городские воры и грабители; нет, здесь возникли большие хорошо организованные отряды, на великолепных лошадях и почти с воинской дисциплиной!
Это и есть истинные бандолерос , или, как их иногда называют, “сальтеадорес дель камино гранде” – “разбойники с большой дороги”.
Их можно встретить на “камино гранде”, ведущей от Вера Крус к столице – через Джалапу или Оризаву; или между столицей и тихоокеанским портом Акапулько; на северных дорогах к Квертаро, Гуанаксуато и Сан Луис Потоси; и на западе, в сторону Гвадалахары и Мичоакана – короче, везде, где есть возможность ограбить путника.
Вы не только можете их встретить, но обязательно встретите, если воспользуетесь одним из этих трех маршрутов. Увидите сальтеадора верхом на лошади, которая гораздо лучше вашей; в костюме втрое дороже вашего, сверкающем серебряными кнопками и золотыми или жемчужными пуговицами; на плечах у него серапе , а может, великолепная манья из лучшей ткани – синей, пурпурной или алой.
И не только увидите, но и почувствуете, если не упадете лицом вниз после его строгого приказа “А тиерра !” (На землю) и не отдадите все ценное, что имели неосторожность прихватить с собой.
Откажитесь выполнить его приказ – и получите заряд из карабина, эскопеты (ружья) или пистолета, а может, удар ножом в грудь!
Подчинитесь, и он великодушно разрешит вам продолжить путь. Может, даже извинится, что задержал вас!
Я знаю, вам трудно поверить в такое состояние вещей в стране, которая называет себя цивилизованной. Для меня же это – воспоминания о многих подлинных происшествиях.
Существование разбойников легко объяснить. Вы получите ключ, если представите себе землю, в которой в течение пятидесяти лет мир держался не больше нескольких дней; где анархия стала хроническим состоянием; землю, полную разочарованных душ, неудовлетворенных искателей воинской славы, которым к тому же не заплатили жалование; землю обширных пустых равнин и величественных гор, поросших непроходимыми лесами; здесь даже немногочисленные преследуемые могут сдерживать сильных преследователей.
Такова земля Анахуака. Даже в виду больших городов существуют места, где легко укроется и патриот, действующий из политических побуждений, и обычный пикаро , нарушавший закон.
Как и другие чужеземцы, прежде чем поставить ногу на почву Новой Испании, я не очень верил в ее необычные социальные условия. Слишком это ненормально, чтобы быть правдой. Я читал о бандитизме, слышал рассказы о нем и считал все это преувеличением. Почти каждый день останвливают дилижансы, даже когда их сопровождает охрана из драгун – от двадцати до пятидесяти человек; с пассажирами обращаются грубо, иногда убивают; а ведь среди пассажиров бывают не только простые люди, но и старшие офицеры армии, представители Конгресса, сенаторы и даже высшие сановники церкви!
Впоследствии я во все это поверил. И сам был свидетелем не одной иллюстрации к таким рассказам.
Но по правде говоря, все это не очень отличается от того, что ежедневно, ежечасно происходит и у нас. Бесчестие в другом облике и одежде; грабеж немного более смелый, чем у нас, чуть более красочный, чем на наших улицах.
И в похвалу мексиканской морали не забудем, что на одного живописного и храброго бандолеро у нас приходится сотня трусливых воров: юристов, биржевых спекулянтов, торговцев, не говоря уже о грандиозном налоговом мошенничестве со стороны государства. Все это в земле Монтецумы встречается лишь как исключение.
И в смысле аморальности – если бы, с одной стороны, лишить красочности, с другой – серости и плебейства, – сильно сомневаюсь, чтобы мексиканцы боялись сравнения с хвалеными английскими порядками.
Что касается лично меня, то я определенно предпочитаю грабителя на дороге грабителю в рясе или в мундире; а у меня есть опыт общения и с теми и с другими.
Это отступление вызвано воспоминаниями о том, что случилось со мной в Ла Пуэбло в ту самую ночть, когда я обнаружил, что меня опередили.
Глава VIII
По следу соперника
В том, что меня опередили, невозможно было усомниться.
Никакой неясности в этих словах: «Да хранит тебя Бог, дорогой Франсиско!» Самое холодное сердце легко истолковало бы их – учитывая и то действие, которое сопровождалось этими словами.
