стола, присела на один из стульев. Ожидая родителей, девушка мысленно корила себя и испытывала нешуточный стыд. Неожиданный стук в дверь заставил Пелагею вздрогнуть. С тревогой посмотрев в сторону входа, она тотчас увидела стоящего на пороге кабинета помощника архимага и судорожно сжала пальцы. Пелагея отчетливо понимала: расплата за шалость неумолимо приближается.
— Господин Крайтон, — уважительно склонил голову помощник ректора, — Супруги Клоуз прибыли…
— Проси, — быстро ответил архимаг и отложил ручку.
Кинув на Пелагею сочувственный взгляд, юноша широко распахнул дверь. Смотря куда-то вглубь приемной, он хорошо поставленным голосом, торжественно произнес:
— Господа, Архимаг Крайтон вас ожидает.
Супруги Клоуз были на редкость гармоничной парой. Оба темноволосые, высокие, статные, они с первого мгновения всем своим видом давали понять всем и каждому — мы потомственные аристократы. Зайдя в кабинет ректора, высокопоставленные дворяне лишь коротко взглянули на виновато опустившую голову дочь. Не выказывая эмоций, супруги Клоуз величественно поприветствовали ректора. Привстав из-за стола, архимаг доброжелательно поздоровался и, сделав широкий жест в сторону шикарного кожаного дивана, предложил родителям Пелагеи присесть. Коротко улыбнувшись, Фердинад Клоуз вновь бросил мимолетный взгляд на дочь: ссутулившись и понуро опустив рыжеволосую голову, она сидела в самом дальнем углу, всем своим видом показывая, как ей стыдно.
С абсолютно бесстрастным выражением на лице, бесшумно ступая дорогими туфлями по пушистому ковру и галантно придерживая супругу под локоть, Фердинанд не спеша подошел к дивану. Строго следуя принятым в светском обществе правилам, помог супруге присесть. Убедившись, что ей удобно, пристально посмотрел на дочь и сурово поджал губы.
«Беда будет», — тотчас поняла Пелагея. Не поднимая головы, она как-то умудрялась наблюдать за отцом.
Слегка поддернув темно-синюю ткань идеального кроя брюк, мужчина опустился рядом с супругой и завел с архимагом неспешный светский диалог. Изящно скрестив щиколотки и привычно сложа руки, стройная, темноволосая Тильда Клоуз внимательно слушала разговор супруга с архимагом. Не произнося ни слова и чуть склонив голову набок, она казалась самим воплощением женственности и грациозности. За долгие годы супружеской жизни Фердинанду Клоузу никогда не было стыдно за манеры и поведение супруги.
— Я искренне рад вас видеть, Магнус, и с удовольствием продолжил бы с вами беседу, но сейчас мне хотелось бы поговорить с дочерью, — Фердинанд Клоуз посмотрел на дочь. В его глазах читалось неприкрытое разочарование.
Нервно покусывая губы, Пелагея подняла голову. Встретившись взглядом с отцом, она судорожно вздохнула: сомнений больше не было. Её ждут проблемы. Большие проблемы…
— Твой поступок недопустим, — отчетливо произнес Фердинанд. — Мы с мамой не знаем, что ты еще можешь выкинуть. Опорочить своими выходками имя нашего рода я тебе не позволю, — прищурившись, он не отводил взора от лица дочери. — Посоветовавшись с мамой, мы приняли решение. Ты выйдешь замуж.
«Что? Как такое может быть? — не веря тому, что слышит, Пелагея изумленно смотрела на отца.
— Практику будешь проходить не во дворце, как планировали, но в другом месте, — меж тем холодно продолжил говорить Фердинанд Клоуз. — Я не хочу рисковать своей репутацией, — выдержав многозначительную паузу, он добавил: — Завтра поедешь к вампирам в Жабью глушь. После окончания практики сразу же выйдешь замуж, — не опуская взгляда, он смотрел на дочь холодно и жёстко.
Опустив взор, Пелагея сидела недвижимо. Спустя пару мгновений, она посмотрела на отца и хрипло поинтересовалась:
— И кто кандидат в мужья?
Усмехнувшись, Фердинанд Клоуз взял ручку жены и с нежностью поцеловал её пальцы: на этот вопрос должна ответить Тильда. Замужество дочери полностью её идея.
— Граф Максимилиан Лавери, — улыбнувшись мужу, мелодичным голосом сказала Тильда Клоуз и грациозно склонила голову набок. — Он давно просит твоей руки. Мы с отцом подумали и решили, что он наилучшая для тебя партия.
— Только не он. Нет, — прошептала с искренним ужасом Пелагея.
— Да! — твердо ответил Фердинанд Клоуз. — Сейчас иди к себе и собирай вещи. Ты уезжаешь на практику, а мы будем готовиться к свадьбе. Твоему будущему мужу мама уже написала о нашем согласии.
Встав со стула, Пелагея медленно пошла к выходу из кабинета. Она понимала, что всё сказанное отцом так и будет. Но до конца не верила. Просто не могла поверить, что любимый и любящий отец, так ужасно мог с ней поступить. Остановившись у самой двери, девушка взялась за ручку и, не удержавшись, с мольбой в глазах посмотрела на отца.
Встретившись с единственной дочерью взглядом, Фердинанд Клоуз отрицательно покачал головой. Разбивая на мелкие осколки абсолютно всё мечты своей дочери, мужчина исполнял волю супруги, которая носила под сердцем сына. Фердинанд Клоуз давным-давно мечтал о наследнике. Он полагал, что беременную Тильду не стоит нервировать. И раз она так упорно желает, чтобы их дочь сразу же после Академии вышла замуж, то так тому и быть.
Старательно делая вид, что это семейное дело и его оно не касается, Магнус Крайтон изучал свое отражение в блестящей столешнице. Ему было жаль такую талантливую выпускницу. Но…Магнус Крайтон очень дорожил своим местом и расположением первого советника короля. Пряча довольную улыбку, архимаг думал о возросшей благосклонности к нему лично графа Колуза и о существенной прибавке к жалованию, которую теперь будет получать.
Не прощаясь, Пелагея вышла из кабинета. Аккуратно закрыв за собой дверь, прижалась спиной к стене. Одна только мысль о будущем муже вызывала у красавицы отвращение. Та, их единственная встреча, до сих пор осталась в ее памяти.
Два месяца назад, на одном из так нелюбимых званых ужинов, Пелагея скромно стояла в сторонке. Размышляя об учебе и блистательной карьере целителя, она не обратила внимания, когда к ней подошел пожилой граф. Почувствовав неприятный запах, резко повернула голову и тотчас увидела его. Похожий на старую черепаху, крайне неприятный мужчина подошел неприлично близко. Жадно шаря по ее фигуре взглядом, он прошептал на грани слышимости:
— Такая юность. Такая красота и свежесть. Век бы любовался и трогал, — тихонечко и с наслаждением застонав, он облизнул тонкие, бесцветные губы. Помолчав, громче добавил: — Граф Максемилиан Лавери. Я к вашим услугам, юная прелестница.
Тотчас бесцеремонно взяв Пелагею за руку, Лавери мучительно долго слюнявил ей пальцы в приветственном поцелуе. А затем, полностью пренебрегая приличиями, склонился к ее ушку. Обдав зловонным дыханием, дребезжащим, старческим голосом сообщил, что готов ее осчастливить и взять в
