– Объект выходит из машины, – доложил Алексеев.
– В вестибюле гостиницы сидит парень, – добавил Шестой, он же Стёпа Дулько, – пьёт воду и делает вид, что занят мобилой.
– Всем дать картинку.
Шесть экранов оперативного монитора в кабине фургона отобразили передачи с телекамер, вшитых в костюмы бойцов.
Барсов и его сосед лейтенант Митя Свержин принялись изучать изображения.
Салапонько вышел из «Форда», взял сумку на заднем сиденье, поблагодарил водителя и направился ко входу в гостиницу, представлявшему собой обычную пластиковую дверь с табличкой: «Здесь вас ждут».
Из подъехавшего следом «Шевроле» выбрался приземистый грузный мужчина лет сорока, в сером костюме, с палочкой, огляделся и не спеша двинулся к гостинице.
В вестибюле появился Салапонько, направился к стойке администратора.
Пацан поднял глаза на гостя, потом отвернулся и снова начал что-то искать в смартфоне, потом поднёс его к уху.
И тотчас же включился Ухо-первый:
– Пишем дозвон.
– Туз, он один, – зазвучал в фургоне Барсова тихий ломкий басок. – Можем завалить прямо сейчас.
– Рано, велено кончить после выступления.
– У меня плохое предчувствие, Туз, надо мочить этого кретина и рвать когти. Какая разница, когда это произойдёт?
– Узнай, в каком он номере остановится.
Разговор прекратился.
– Говорят по-русски, – послышался голос Виткера. – Наверно, на тот случай, чтобы прослушка не указала на принадлежность оперов к конкретной службе.
– Твоя оценка? – спросил Барсов.
– Стандартная расстановка, ничего необычного. Трое пасут клиента, командир плюс подручный в «Скорой», двое в белом фургоне, скорее всего – основные исполнители. Либо стрелки, либо взрывники.
– Седьмой, проверь фургон «Мороженое», – скомандовал Барсов.
Во дворе появилась белокурая красавица, одетая в серебристую курточку, белую блузку, туго обтягивающую высокую грудь, короткую юбку, открывающую стройные ноги, и в туфлях на высоком каблуке. В руках она держала сумочку, в которой что-то искала, идя мимо шеренги припаркованных во дворе дома машин. У белого фургона у неё из сумочки на асфальт посыпались тюбики, карточки, ключи, какие-то женские штучки, и она, охнув, начала подбирать их, страдальчески изогнув брови и умело демонстрируя сидевшим в кабине фургона мужчинам выдающуюся грудь. Какое-то колечко со звоном покатилось под фургон. Девушка попыталась достать его, не смогла, постучала кулачком в дверцу фургона, виновато улыбнулась:
– Извините, не поможете достать?
Водитель фургона и пассажир на переднем сиденье переглянулись.
Поколебавшись, водитель (это и был Валет) вылез, худой, жилистый, с гривой светлых волос, одетый в джинсовый костюм: куртка, штаны, чёрная майка, – заглянул под машину, прилёг, достал колечко, подал даме. Молча.
– Спасибо, – поблагодарила его девушка.
Он опять-таки молча залез обратно в кабину.
Девушка закрыла сумочку, торопливо зашагала по тротуару в обход дома.
– Их только двое, – раздался голос Ядвиги Ланской; это она играла роль блондинки. – Фургон настоящий, от него пахнет молоком и кефиром.
– Переоденься. – Барсов вызвал сопровождение. – Верхний-дорожный, пробили тачки?
– Все три, в том числе «Скорая», принадлежат муниципальным службам Лыткарино, – сообщил оперативник, осуществляющий связь с подразделениями МВД.
– Сбрось данные федералам.
– Есть.
– Может, захватим их сейчас? – предложил Виткер. – Всех вроде вычислили, можем упаковать эту вшивую команду за секунды.
– Нет! – отрезал Барсов. – У нас нет доказательств, что они намереваются мочить этого хохла. Ждём!
Салапонько заполнил анкету, взял ключ от номера и скрылся в левом коридорчике за стойкой администратора.
Вихрастый парень со смартфоном поднялся и шмыгнул за ним, поднося к уху мобильный.
– Он в шестом номере, – послышался его басок.
– За ним никто не топает?
– Никто.
– Не суетись.
– Пятый, твой выход, – бросил Барсов.
В поле зрения микротелекамеры, установленной в холле гостиницы ещё до приезда гостя Стёпой Дулько, появился Свержин, одетый как на приём к премьер-министру: тёмно-синий костюм, белая рубашка, галстук, сверкающие штиблеты, в руке тонкий чёрный кейс. Воспользовавшись тем, что охранник гостиницы отвлёкся на беседу с администраторшей, лейтенант заглянул в коридор и тут же вернулся в холл, сел на место парня с мобильным телефоном.
Парень со смартфоном вернулся, потоптался у кадки с фикусом, поглядывая на охранника, и вышел на улицу. За ним через полминуты последовал старик.
Молодой белобрысый охранник вразвалочку подошёл к диванчику, рассматривая Свержина, остановился напротив. Вид у него был скучающий.
– Вы к нам? Могу я чем-нибудь помочь?
– Жду товарища, – веско проговорил Свержин, держа кейс на коленях. – Задерживается.
Охранник удалился.
– Уходи оттуда, не светись, – приказал Барсов.
Свержин посидел немного, постукивая пальцами по крышке кейса, достал мобильный, сделал вид, что звонит, сказал громко: «Ага, понял, иду», – и вышел из фойе гостиницы на улицу.
– Объект разговаривает с каким-то Митей, – доложил Ухо-первый. – Они собираются в ресторан, Митя уже едет за ним.
– Замерли!
– Думаешь, они сейчас начнут? – спросил Виткер.
– Вряд ли, им нужен факт того, что Салапонько замочат «по делу» – за его «прямое и честное» выступление на российском телевидении. Однако надо быть готовыми ко всему.
К гостинице подъехал белый «Мерседес» Е-класса.
Гость вышел, приблизился к «Мерседесу». Водитель не стал выходить, только приспустил стекло, пожал руку украинцу.
Дверца фургона «Мороженое» щёлкнула, выпуская пассажира.
Барсов напрягся.
Однако ничего не произошло. Неведомый Туз отдал команду своим подручным следовать за «мерином».
Барсов расслабился. Его мысль оказалась верной: командир киллер-команды решил завалить соотечественника после эфира, имея на руках доказательства «вспыхнувшей ненависти к нему русских бандитов за смелое сопротивление их политике».
«Мерседес» приятеля Салапонько, оказавшегося таким же лысоватым, седоватым и сутулым (за рулём сидел он сам), остановился на Третьей Песчаной улице, напротив ресторанчика «Гарден».
Кавалькады сопровождавших его машин, умело маневрируя и прячась за другими автомобилями, – команды киллеров и группы Барсова, – рассредоточились по стоянкам вокруг и во дворах близстоящих домов. Киллеры Туза вели себя спокойно, судя по коротким переговорам, и это обстоятельство давало Барсову повод чувствовать себя над схваткой. Диверсанты были уверены в своём превосходстве и не задумывались над последствиями операции. Вполне возможно, среди них были и российские военнослужащие, предателей для таких дел можно найти в любой стране, а может быть, они надеялись на «крышу» в российских спецслужбах, которая обещала им помочь с отступлением после мероприятия.
Гость и его приятель скрылись в ресторане.
За ним туда же шмыгнул знакомый парень со смартфоном.
Поскольку Свержин уже находился внутри заведения, прибыв чуть раньше, Барсов не стал посылать в ресторан ещё одного бойца, чтобы ненароком не насторожить диверов.
Время остановило свой стремительный бег.
Расслабляться было нельзя, проблема оставалась нерешённой, но Барсов перевёл дух. Форс-мажор откладывался как минимум до семи часов вечера.
В половине пятого приятели, обсудившие в ресторане варианты поведения Салапонько в первой телестудии, сели в «Мерседес» и поехали в «Останкино».
Двинулись за ними и все причастные к этому делу люди.
Туз и его подручные до сих пор не догадывались, что их ведут, и действовали уверенно.
В четверть шестого водитель «Мерседеса», оказавшийся сотрудником общества «Мемориал» Дмитрием Ткачом, остановил машину на стоянке возле первого корпуса «Останкино» и вместе с гостем проследовал в здание, где их встретил помощник руководителя программы.
Свержин, имевший нужные «корочки», последовал за ними, встретился в холле студии с ещё одним оперативником, обеспечивающим контроль ситуации на территории телецентра.
Никто из команды Туза вслед за «клиентом» идти не рискнул, из чего Барсов сделал вывод, что мочить Салапонько будут в другом месте.
– Здесь они на рожон не полезут, – нарушил молчание Виткер. – У них всего два варианта: первый – устроить концерт с нападением где-нибудь по пути, либо аварию, либо всё-таки они поедут в гостиницу.
– Или в ресторан, – добавил Алексеев.
Барсов промолчал. Он тоже думал об этом и остановился на последнем предположении капитана. Киллеры не станут устраивать «концерт» вблизи «Останкино», в этом районе слишком много телекамер и охраны. А самым удобным для нападения местом был всё же ресторан. Точнее, легче всего было устроить разборки вечером, когда Салапонько после эфира из ресторана поедет в гостиницу.
