никак нельзя любоваться окрестностями? – спросила Татьяна.
– Можно и по дороге.
Они шли некоторое время молча. Сергей не забывал поливать иногда открытые участки тела Татьяны спреем.
– Мне кажется, ты в этом прикиде не в теме. Я правильно выразился?
– Опять завёл шарманку! Какой же ты зануда! Как хочу, так и одеваюсь. Тебе что, не нравится?
– Мне-то нравится, но такой наряд больше уместен в ночном клубе, а не в лесу. Опять же, порносайты тебе за такую видуху рукоплескали бы. Только твой прекрасный голоногий образ как магнит притягивает проблемы. Понятно, что ягодка созрела.
– Хватит читать мне мораль! Надоел. Возвращаемся.
Подошли к воротам, где их встретил сияющий Фёдор. За время их отсутствия он успел побриться и сменить грязные сапоги на почти новые яркие кроссовки и сейчас радостно светился в ожидании дальнейшего развития событий.
– Как служба, Фёдор? – спросил Сергей.
– А что с ней будет? – ответил он вопросом на вопрос. – Охрана спит, а служба идёт. Слышал у вас ещё девочка есть.
– Есть, да не про твою честь, – грубовато сказала Таня – ты бди получше. Один ты у нас защитник.
Пройдя ворота, направились к главному корпусу. Фёдор следовал за ними, наслаждаясь тыльной стороной картины.
– Слушай, ты мне шорты прожёг. У вас что, в посёлке девок нет?
– Все в Питер подались. Остались только семейные да страшные.
– А ты почему не подался? – Спросил Сергей.
– Я пробовал. Только напрасно. Не по мне это, колгота. Здесь лучше.
Войдя в свою комнату, Сергей обнаружил всё ту же безрадостную картину – Вадик, лёжа на кровати, яростно «ботал клаву», т.е. лупил по клавишам ноутбука.
– Ты скоро совсем свихнёшься на играх. Все геймеры (пишется вместе) рано или поздно окажутся в психушке. И вижу отсутствие интернета тебя не очень расстраивает.
– Тёмная ты личность, Сергей. Игра развивает интеллект и абстрактное мышление.
– Значит стрелять во всё, что движется и рубить бОшки налево и направо это интеллект?
Взяв в рюкзаке лазерную рулетку, Сергей пошёл продолжать снимать размеры помещений. В фойе он столкнулся с Наташей. Она несла альбом и краски.
– Покажешь? – спросил Сергей.
Наташа протянула ему альбом. В альбоме оказались прекрасные акварели. Сочные и живые виды озера и корпусов пансионата.
– Да ты молодец! У тебя прекрасная техника. Очень талантливо.
Было видно, что ей приятно и неловко. Сергей смотрел на неё другими глазами. Её неброская красота восхитила его. Оказывается она ещё и талантлива, возможно и умна. Надо бы с ней поближе познакомиться.
После ужина Сергей подошёл к Марьванне.
– Спасибо за прекрасный ужин. Может подскажете, как нам организовать кофе в корпусе?
– Кофемашину дать не могу, а вот растворимый – пожалуйста. Ещё электрочайник дать могу, хотя это не положено.
Растворимый кофе Сергей не любил, но на безрыбье – пойдёт. Он взял чайник, кофе, сахар и пирожки, которые любезно презентовала Марьванна. Не забыл и четыре чашки. Положил всё в большой пакет и пошёл к себе в комнату. Через час достал всё содержимое пакета и налил воду в чайник. Пока закипала вода, Сергей отправился к девочкам. Он хотел наладить хорошие отношения в команде, пробить ледяную корочку индивидуализма, свойственную домашним детям. Конечно нет такой брони, которую не пробьёт бутылка водки, но сейчас не тот случай – пойдёт и кофе.
Сергей постучал в дверь. Получив разрешение, он вошёл и увидел обычную картину сегодняшнего дня во всех странах и на всех континентах – технический прогресс подмял под себя всё живое. Все уткнулись в смартфоны.
– Девочки, не испить ли нам кофею?
– Испить! – радостно ответили девочки, – давно мечтаем.
– Тогда милости прошу к нам.
Пришли девочки и не одни. Таня пришла с бутылкой французского вина и дорогим кофе. Наташа принесла шоколад. Сели за стол.
– Красиво жить не запретишь, – сказал Вадик, разглядывая бутылку.
– Некрасиво тоже, – произнесла Таня, показывая на разбросанные вещи и мятую постель Вадима. Тот лениво махнул рукой.
Выпили вина, закусили шоколадом. Наташа от вина отказалась, выпив только кофе. Получалось очень вкусно и душевно. Все расслабились. В такие минуты хорошо говорить «об жизни». Разговор плавно перетекает от погоды к политике и личному.
– По тебе видно, Сергей, что раньше ты серьёзно занимался спортом. Стараешься держать спортивную форму, – сказала Татьяна.
– Было дело. А ты, я уверен, занимаешься большим теннисом.
– Угадал. Как тебе это удалось?
– Всё очень просто. Теннис – спорт миллионеров. Это престижно, красиво, особенно если в короткой юбочке лупить по мячу с эротическими звуками. Все засмеялись.
– А ты злой, – сказала Татьяна.
– Ты тоже лупишь по мячу с эротическими звуками? – спросил Вадик.
– Перестань повторять глупости. У меня, между прочим, первый разряд и никаких звуков я не издаю.
– Ладно, извини за глупую шутку. Все виды спорта достойны права быть. Лично мне очень нравится теннис, он вырабатывает твёрдость характера и выносливость.
– А что Наташа притихла, занимается ли она спортом?
– Занимаюсь, – тихо сказала Наташа.
– Чем, если не секрет? Из тебя слова надо клещами вытягивать, – спросила Таня.
– Лёгкой атлетикой и единоборствами.
Все обалдели. Как такая хрупкая тихоня может увлекаться мордобоем?
– Наташа, бить человека по лицу негуманно, – съязвил Вадим.
– У Вадима, думаю, про спорт спрашивать негуманно, – откликнулась Татьяна.
– Почему? Шахматами раньше занимался. Тоже разряд есть.
Выяснив спортивные предпочтения, пытались поговорить о политике, но кроме Сергея никто этим вопросом не увлекался. Молодому поколению совершенно начихать на политические и военные события. Они следят за новостями шоу-бизнеса и светскими гламурными тусовками.
– Ну нельзя же быть такими аполитичными. Политика – это то, что коснётся всех и каждого. Независимо от отношения к ней.
– Хватит заливать! Тебе в армии политруком быть. Как политика может коснуться лично меня? Я сам по себе, – выдал Вадим.
– Почему ты такой серьёзный, правильный и нудный? – спросила Таня Сергея.
– Потому, что всем этим в юности наигрался. Был несерьёзным, неправильным «оторвистом». «Кто не был молод – тот не был глуп».
От политики перешли к искусству. Подключилась Наташа. Заговорили о новых постановках в театрах. Сергей молчал. Его спросили, что он думает о новом театре?
– Совершенно не то, что о старом. Все эти новые прочтения – бред собачий, игра больного воображения самолюбивых психов. Швыряние какашек в восторженную публику. Толерантность, как всегда, победила разум. И вообще всё современное искусство – большая помойка, где приятно покопаться людям с отклонениями. Настоящее искусство разрушено неучами и двоечниками надолго. Понятно, что это историческая закономерность и человечество периодически проходит через этот этап. Опять наступит эпоха возрождения. Но в это светлое время нам пожить уже не придётся.
– Ну ты врезал! Просто
