Палатка тряслась и шаталась под порывами ветра и громовыми раскатами.
– Что, страшно? – Горевой бросил снимать, обнял сидящих девушек за плечи, прижал их к себе. – А вы что, не знали, куда плывёте? Вам никто не говорил, что здесь бушуют частые грозы?
– Говорили, – пискнула Тамара. – Это испытание. Нам сказали, что, если мы проплывём по Коболу во время буревана, нам засчитают маршрут высшей сложности.
– Во время чего?
– Когда много гроз, это называется период буревана.
– Понятно. Поздравляю, туристки-энтузизистки, вы попали в самый… – Горевой не договорил.
Ослепительный электрический ручей стёк с небес, воткнулся в штырь энергоотвода, превращая его в струйку дыма.
Грохнуло так, что все оглохли.
Порыв ветра сорвал палатку, подбросил в воздух. С криками девушки вывалились наружу, за ними Горевой, роняя видеокамеру. Упали точно на сухой квадрат травы, где стояла палатка.
Горевой сгруппировался, вскочил на ноги, не понимая, откуда на него льётся красный плящущий свет, и увидел… горящего Климова!
Метеоролог неподвижно лежал в десятке метров от них, ничком, спина его дымилась и горела.
– Андрей! – Горевой прыгнул к нему.
Вокруг засверкало. Сразу десяток молний воткнулись в землю со всех сторон. Но Горевой всё же дотянулся до Климова, перевернул на спину, сбивая пламя. Девушки на четвереньках добрались до обоих.
– Что с ним?! – послышался голос Тамары.
Горевой стал тормошить Климова, попытался нащупать пульс, но сильно мешали раскаты грома.
– Не дышит?! – Девушка приподняла голову метеоролога.
Рядом в камень, на котором стоял сканер и сумка с приборами, ударила молния. Оглушительный треск вонзился в уши людей. Девушки попадали друг на друга.
Горевого отбросило от Климова, он упал навзничь и увидел над собой знакомый «глаз»!: огромный чёрный зрачок среди крутящихся туч, окаймлённый сиянием. Снова показалось, что на него с удивлением смотрит само небо.
Он пошарил вокруг руками, приподнялся на локтях, глядя в этот «глаз».
Время замедлило свой бег. Движение вокруг застыло.
– Прекрати! – прошептал Горевой. – Мы не враги тебе! Отпусти нас!
К его щеке вдруг прижалась щека Светланы.
– Гена!
– Посмотри вверх!
Девушка послушно подняла голову, вздрогнула всем телом.
– Что это?!
Молнии перестали рвать воздух на куски. Ливень тоже стих, полосой ушёл к лесу.
Тамара, тормошившая Климова, тоже посмотрела на небо.
«Глаз» в тучах продолжал смотреть на оцепеневших людей, но уже иначе, озабоченно и оценивающе, увеличился в размерах.
На душу Горевого вдруг снизошла о г р о м н о с т ь грозы, её текучая изменчивая с у т ь, и он понял, что кто-то в ответ пытается понять его, оценить мысли и чувства, соединить два мира – человека и природы.
– Не… убивай… его… – выговорил он одними губами.
«Глаз» ещё несколько мгновений всматривался в беспомощных людей, расплылся мутными струями, и гроза кончилась!
И тотчас же зашевелился Климов, закашлялся, застонал.
Тамара с плачем припала к его груди.
Горевой откинулся на спину, улыбаясь, прижимая к себе Светлану.
Гроза их поняла… и пожалела.
У неё тоже было сердце.
Май 2008 г.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
