Немигающие глаза неотрывно смотрели на Ребел, словно та была загадкой, которую Сноу пыталась разгадать усилием воли. Не поворачивая головы, женщина сказала:
– Возможно, это ловушка. Ежи. Вы об этом не думали?
Лицо Хайсена исказилось.
– Нет, я… Возможно, да! Возможно… – Он бросился вперед и ткнул пальцем в плавающую в воздухе диаграмму. – Посмотрите, вот! Это расщепление в r-ветви! – Затем он немного успокоился. – Нет, такую фальшивку не сделаешь. Она настоящая.
По лицу его катился пот, взгляд стал настороженным.
Сноу спрятала руку под накидку, пожала плечами и отвернулась от диаграммы.
– Важнее другое. Я с трудом представляю себе испытательницу, обретшую вдруг счастье и удовлетворение в новой личности. Это сказка. – Она плавно скользнула к своему молитвенному коврику, грациозная, словно гейша. – Боюсь, дитя мое, в настоящее время мы не готовы заключить с вами сделку. Сколько бы мне ни хотелось узнать, что там такое в вашем весьма любопытном мозгу.
Стоявши рядом Хайсен дрожал, точно сидящая на привязи гончая.
– Нет, – покачала головой Сноу. – Мы узнали все, что могли. Идти дальше – излишний риск.
Воцарилось молчание. В это время один из «жучков» зашептал прямо в ухо Ребел; голос был похож и в то же время не похож на голос Сноу:
– Через минуту охранники из «Дойче Накасоне» будут здесь.
Лазер высветил на сетчатке одного из ее глаз диаграмму: карту сложного переплетения улиц и галереи. Было видно, как к заведению Сноу ползут два мигающих огонька.
– Придется пожертвовать Ежи. Что касается вас.., если вы выйдете, повернете налево и побежите со всех ног, то спасетесь.
Карта исчезла.
– Идите куда хотите. Если вам удастся удрать, мы об этом узнаем. И когда вы решите вести с нами дела, мы вас найдем.
Сама Сноу не произнесла за это время ни слова. Она стояла, одинокая и стройная, как мадонна.
– Дверь сзади, – заговорила она наконец.
Ребел повернулась и бросилась на улицу.
Она неслась не разбирая дороги по мрачным, душным коридорам нижнего города. Она мчалась наугад через заполненные людьми галереи и пустынные переулки, пока наконец, вся потная, не начала задыхаться и ее не одолел проснувшийся в душе страх.
Глава 2. СУД ПРИ ДВОРЕ КОРОЛЯ ДЖОНАМОНА
Некоторое время спустя Ребел обнаружила посреди покрытого плиткой внутреннего дворика несколько справочных окон. Она не представляла себе, где находится. Если судить по силе тяжести, где-то в средней части города. Между забитыми покупателями лавками женской одежды порхали тропические птицы. Широкая лента водопада с плеском падала в мелкий пруд. У края водоема торговец продавал медные монеты для желающих когда-нибудь сюда вернуться.
Тело Ребел без всякого приказа само направилось к справочному окну. Голова гудела и была как будто чужая, мысли отсутствовали. Словно издалека Ребел наблюдала, как ее пальцы дважды коснулись экрана, программируя его на связь в режиме истинного времени. Пальцы набрали код доступа, и Ребел стало интересно, что же это за код.
На экране появилось мужское лицо. Оно плавало в темноте, фон был неразличим. На лбу у незнакомца вырисовывался узор из пятиконечных золотых звезд. Он удивленно поднял брови:
– Давно тебя не видел.
Ребел словно зачарованная слушала, как ее собственный резкий голос произносит скороговоркой:
– Мне нужно спрятаться. Мне нужно забиться в самую глубокую щель. Мне нужно спастись. – По ее лицу покатились слезы. – У меня нет денег, я никому не доверяю, и мне нужна твоя помощь.
Незнакомец изменился в лице, теперь на нем читались смятение и испуг.
– Бог мой, что ты сделала с собой, Эвкре?..
– Не произноси моего имени!
Полное непонимание. Затем вновь быстрая смена выражения. Мужчина ухмыльнулся:
– Я все усек, солнышко. Слушай, мое дежурство только началось, но, может быть, тебе стоит ко мне зайти. Я теперь работаю в вакууме, цветы собираю. Вряд ли тебя станут искать на этом булыжнике. Сможешь добраться до Биржи труда на общественном транспорте?
Ребел не слушала. Ее голова кивнула.
– Вот и хорошо, как приедешь, иди ко входу, над которым написано «Хранение и обслуживание». Скажи, что ты хочешь поработать ножницами, у нас всегда не хватает людей, и тебя сразу наймут. Назови мое имя, чтобы тебя включили в нужную бригаду. Работа сдельная, никто не следит, сколько времени ты вкалываешь. Я скажу, чтобы тебе выдали скафандр и все прочее за мой счет. Поняла? Справишься?
Тело Ребел глубоко вздохнуло. Голос ее сказал:
– Да.
* * *
В тот момент, когда Ребел очнулась, она уже соскребала с поверхности Эроса вакуумные цветы.
Нудная работа, противная. Блестящие голубые цветочки прятались на удивление хорошо. Поляроидный визор отсекал весь блеск, превращая яркие цветы в поле черных звезд. Чтобы отыскать их, приходилось тянуться в темноту. Стебли тонкие, как проволочки, но гораздо более прочные. Хуже всего, что при такой небольшой силе тяжести, как здесь, любое неосторожное движение могло отбросить Ребел на много метров отсюда. Она висела в воздухе, придерживаясь за скалу пальцами ног и одной рукой, а другой ловила ножницами каждый цветок. Мышцы болели от напряжения и усталости.
Внутри скафандр мерзко вонял, висящая на плече сумка наполнилась лишь наполовину. И вообще, она волочилась за Ребел, словно брюшко пчеломатки. В шлеме гудело от шума голосов: это бригада болтала по каналу внутренней связи.
– ..Ей-богу, не вру, – растягивая слова, говорил мужской голос. – Я был вежливый до ужаса. В программу обязательно закладывают весь этикет, ты меня слышишь? Так что я знаю, какой вилкой полагается ковырять в носу, и все такое. Я не только был учтив на людях, а даже трахался со всей обходительностью.
– Да? Пожалуй, стоит попробовать, – откликнулся веселый женский голос.
– Тамара, лапочка, да я в жизни к тебе не притронусь. А если бы я тебя вдруг и трахнул, то и под пыткой никому бы про это не рассказал. – Взрыв хохота. – Но ты можешь уговорить кого-нибудь из своих приятелей испробовать эту программу.
– О черт! – воскликнул другой женский голос. – Если кто-нибудь из Тамариных приятелей сделается таким обходительным, он…
Ребел отключила внутреннюю связь. В ней что-то смещалось, она уже не знала, кто она: Эвкрейша или Ребел, Ребел или Эвкрейша. «Отпусти», – зло прошептала она и снова стала собой – Ребел. Но ощущение второго "я" усилилось и тенью зависло у нее за спиной. Ребел согнула плечи, стараясь не обращать внимания на ту, другую, и продолжала собирать цветы.
Работа успокаивала. Пальцы двигались сами по себе в размеренном, естественном ритме, срезая цветы и складывая их в сетчатую сумку. Впереди до самого горизонта расстилался бесконечный ковер из вакуумных цветов, каждая чашечка величиной с человеческую голову, но такая хрупкая, что от прикосновения пальца в перчатке она съеживалась, обращаясь в ничто.
Ощущение той, иной, осталось. Ребел непрерывно чувствовала на себе чей-то взгляд. Она повернула голову и посмотрела через плечо.
Никого. Лишь голые скалы и резкие тени, и вдалеке несколько низких хозяйственных построек и площадки для грузов. Площадки представляли собой просто плоские участки, используемые под склады, скалы здесь были срыты. Некоторые площадки пустовали. На других громоздились небоскребы оранжевых, зеленых и желтых ящиков. Механизмы с тонкими, комариными лапками карабкались на штабели, убирая одни ящики и ставя новые. Внизу вакуумники сгружали ящики с магнитных подушек или загружали в подъемники и отходили, пока груз поднимали наверх или увозили прочь.
«Что тебе здесь надо? – сердито думала Ребел. Ей хотелось плакать, но она твердо подавила это желание: нельзя плакать в скафандре. – Я не уступлю тебе места. Теперь это мой мозг!»
Клочок мусора легко упал на скалу рядом с Ребел, подпрыгнул и медленно поплыл вниз – поблескивающая на свету красновато-оранжевая искорка. Обрывок упаковки какого-то товара, потребленного на ближней орбите. Ребел нагнулась, попыталась собрать сразу слишком много цветов, цветы закоротились, и она почувствовала через перчатки легкий удар тока. «Вот же, мать твою!» Она с отвращением бросила цветы и села. Над окаймленной сверкающими цветами линией горизонта в небо всходил контейнерный город. Ребел различала беспорядочно рассыпанные за прозрачной стеной огни жилой зоны, мелкие и яркие, точно Повисшие в аквариуме звезды. И тут до нее дошло, что она находится на той самой незнакомой планете, которую видела в больнице. На Эросе, в центре Эросского Кластера.
Призрак Эвкрейши исчез, испарился, как пузырек воздуха.
Ребел привязала сумку к выступу скалы, пристроилась поаккуратнее и легла на спину, предоставив свету омывать ее тело.
Глядя на Кластер, она понимала, как ей все это знакомо, но в то же время чувствовала благоговение. На фоне звездного неба раскинулась рукотворная галактика из вертящихся колес, заводов с переменной силой тяжести, куполообразных городов, сортировочных парков, шлакоблочных цилиндров, сферических ферм.., бесконечное множество сооружений, все они ярко раскрашены и сверкают, как маленькие солнца. На самом краю Кластера, в направлении, противоположном его вращению, виднелись металлургические заводы; их бесчисленные параболические зеркала сияли рассеянным светом. Направо от них – автоматические световые парусники, перевозящие обогащенную руду. Поближе, среди тонких линий транспортных голограмм, сновали вспомогательные корабли и люди в скафандрах. На миг у Ребел перехватило дыхание от всей этой красоты. Ей хотелось смеяться и плакать. И вдруг…
