– Не знаю. Может быть, ты и права, но меня он, честно говоря, пугает. Вернее, уже пугал.
– Да кто он такой, в конце концов?! – Пикассо становился неприятным, когда выпадал из круга общения. Несмотря на многочисленные замечания супруги, он так и не смог избавиться от этой черты характера, которая была свойственна многим талантливым людям, избалованным вниманием публики.
– Многие называли его антиутопистом, – примирительным тоном заговорила Мари. – Но я считаю его провидцем, который обладал великим даром видеть будущее так, как никто другой. Его трагедия была в том, что он не умел вовремя остановиться.
– То есть?
– Ну, пока он просто писал, его считали забавным. Но когда все, что он перенес на бумагу, начало сбываться, люди, испугавшись, отвернулись от него.
– Но это же глупо! – Пабло искренне возмутился и мысленно пообещал себе познакомиться с творчеством писателя поближе при первом удобном случае.
– Глупо, – согласилась девушка. – Я знала его лично и могу сказать, что нам предстоит еще не раз удивиться тому, как четко он видел этот мир. Мне иногда кажется, что он был практикующим хирургом, но разрезал не человеческие тела, а препарировал саму жизнь со всеми ее опухолями и жировыми отложениями.
– Мари, фу! – Ольга брезгливо сморщилась. – Давай обойдемся без физиологии, ты ведь знаешь, что я не терплю этого.
– Нет, нет, продолжай, – заинтересовался Пикассо. – Вскрытие жизни – это интересный образ.
Ольга решительно поднялась со своего места и взяла в руки изящный зонт, расписанный вручную самим художником:
– Или вы прекращаете говорить всякие гадости, или я ухожу сейчас же!
– А мы с Ольгой решили податься в теплые края, – Пабло умел так быстро менять тему разговора, что у его собеседников просто не оставалось времени не то, чтобы обижаться на него. Вот и сейчас он принялся перечислять места предполагаемого отдыха, будто только это его и интересовало. Женщине не оставалось ничего, кроме как сесть и, сердито сверкая глазами, ждать момента, который позволил бы ей доиграть до конца роль оскорбленной невинности. Однако Пикассо не был намерен предоставлять ей такой возможности, и спустя уже две минуты Ольга, забыв о свое обиде, включилась в обсуждение плюсов и минусов курортов, которые ей предлагал муж.
– Океания? Чтобы ты там бегал за молодыми таитянками, как Гоген? А мне что прикажешь делать, пока ты будешь развлекаться? Нет, меня это не устраивает. К тому же я не хочу уезжать слишком далеко от дома. Няньки няньками, но Полю всего пять лет, ему необходимо материнское внимание. Может быть, просто поедем на юг Франции? Там сейчас, наверное, очень красиво – и морской воздух пойдет тебе на пользу. Я ведь говорила, что ты слишком много куришь.
– Разве это путешествие? – Пикассо недовольно скривился, представив себе прогулки по побережью в промозглую погоду. Он, конечно, любил дождь, но предпочитал наблюдать за ним, сидя в уютном теплом помещении и потягивая ликер или коньяк. – К тому же сейчас там слишком холодно для купания, а покидать камешки в воду я и здесь могу. Это вообще не вариант. С гораздо большим успехом мы могли бы сейчас отправиться в твой любимый De Flore – впечатлений будет больше, а времени, потраченного на дорогу, меньше.
– Так я тебе об этом уже битый час говорю! – победно воскликнула Ольга, поймав супруга на слове. – Не нужно мне никакого моря, если ты прямо сейчас согласишься пойти со мной туда.
– Нет, вы слышите эту женщину? – простонал мужчина, обращаясь то ли к потолку, то ли к статуэткам китайцев, насмешливо наблюдавших за ними сверху. – Вот всегда она так. Месяцами донимает меня разговорами о том, как хотела бы поплескаться в теплой воде и поваляться на песке, а как только я соглашаюсь, тут же разворачивается на сто восемьдесят градусов. Хорошо, я согласен, если Мари пойдет с нами. Мне нужен хоть кто-то, с кем мне было бы приятно пообщаться.
– Извини, но сейчас я никак не могу, мне нужно завершить одно дело, – девушка мысленно улыбнулась, вспомнив о том, сколько ей понадобилось времени, чтобы научиться отказывать Пабло, однако, заметив, как помрачнел художник, Мари поспешила добавить: – Но я обязательно присоединюсь к вам чуть позже. Обещаю.
– Ну, если только так, – Пикассо все еще хмурился, но уже готов был уступить своей супруге. Тем не менее, ему хотелось, чтобы последнее слово осталось за ним, поэтому он многозначительно предупредил Ольгу. – Но я иду при одном условии: если там не будет никого, кроме этих сумасшедших подражателей, которых ты называешь художниками, то я оттуда сразу уйду, так и знай.
– А я слышала, что туда Дали периодически заглядывает, – напомнила Мари.
– Кто? – не понял Пабло.
– Ну, Павлуша, неужели ты не помнишь Сальвадора? Он такой вежливый и в то же время абсолютно самодостаточный – подобное сочетание сегодня встречается все реже и реже. В нем сразу видна порода, – Ольга не без оснований считала себя специалистам по отделению «нужных» от «ненужных» – часто ее выводы, сделанные уже после пары минут общения с человеком, на сто процентов соответствовали действительности, поэтому Пабло всегда прислушивался к мнению своей жены по поводу своего окружения.
– А, так ты о том молодом человеке, с которым мы познакомились на днях? Да, он интересный персонаж. Ты его хорошо знаешь, Мари?
– Не то чтобы очень, но кое-что слышала. Многие считают, что его ждет большое будущее.
– Может быть, так и будет.
Обняв на прощание Мари и еще раз взяв с нее обещание обязательно присоединиться к ним в ближайшие же полчаса, супружеская чета Пикассо двинулась в сторону кафе De Flore. Девушка дождалась, пока они скроются из виду, и только тогда устало вздохнула. Они были милыми людьми, и ей хотелось запомнить их такими – молодыми и счастливыми. Впрочем, с судьбой не поспоришь. Мари проверила, что ничего не оставила на столе, и, собравшись, прошла в дамскую комнату. Когда официант, обеспокоенный ее долгим отсутствием, наконец, решился постучать в дверь, ему никто не ответил. Тогда он позвал на помощь одну из своих знакомых, работавших по соседству и потому часто бывавших в Les Deux Magots. Заглянув внутрь, та заявила, что внутри никого нет. Это открытие заставило официанта задуматься о том, что он слишком много работает и пора бы уже начать беречь себя. Впрочем, у него не было ни времени, ни желания разбираться в этой странности – посетители заплатили по счету и оставили весьма щедрые чаевые, а на их место уже претендовала парочка зажиточных буржуа.
Тем временем Мари наблюдала за статным мужчиной, который, казалось, безо всякой цели прогуливался по каменной дороге. Судя по его внешнему виду, можно было предположить, что перед ней был праздно шатающийся представитель высшего света – хороший костюм идеально сидел на его атлетической фигуре, а трость, которую он держал в руке, была скорее внешним атрибутом, нежели необходимостью. Его военная выправка выдавала в нем офицера, однако это было достаточно распространенным явлением, особенно после недавних событий, заливших полмира кровью. Короткая стрижка, которая плохо соответствовала моде, говорила только в его пользу – мало кто из неуверенных в себе людей согласится выглядеть естественно, если есть возможность подчеркнуть свою индивидуальность, смешавшись с толпой таких же индивидуальностей, похожих друг на друга как две капли воды.
– Николай Степанович! – подумав о том, что ее продолжительное наблюдение со стороны может быть истолковано неверно, девушка, наконец, окликнула мужчину, который, подняв глаза, узнал ее и с поразительно открытой и дружелюбной улыбкой пошел к ней навстречу:
– Мария Степановна, как я рад вас видеть! А я уже было подумал, что вы забыли обо мне. Признаюсь, меня бы это очень расстроило. Как оказалось, Великая китайская стена живописна только на фотографиях – на самом деле уже после пары часов, проведенных здесь, можно сдохнуть от скуки.
* * *
Дубинин привык не видеть снов. Вечером он закрывал глаза, а утром открывал их – его ритуал был до тошноты прост и однообразен. Нельзя сказать, чтобы его это расстраивало, напротив, со временем он убедил себя в том, что это даже хорошо. Мозг должен ночью отдыхать, а не заниматься всякими глупостями – так он говорил коллегам, которые по утрам часто делились друг с другом своими фантазиями на тему того, что тот или иной образ мог бы означать. И вот – сегодня он с удивлением и даже раздражением понял, что спит. Произошло это совершенно неожиданно. Он прогуливался по аллее, когда его окликнул знакомый старушечий голос. Правда, ему сразу показалось, что Мария Степановна двигается слишком быстро и свободно для своего возраста, но он приписал это свежему воздуху. Кроме того, он ведь наблюдал ее только один раз – да и то в квартире. Кто знает – возможно, физически она еще вполне ничего.
– Доброе утро! – молодой человек вежливо улыбнулся своей знакомой и поинтересовался. – Решили прогуляться? Прекрасная погода сегодня стоит.
