взаимностью! Если хочешь, сходим на свидание после школы, — выпалила она, глядя мне прямо в глаза.
— Эээ, нет. Погоди. Вообще-то я как бы не признавался, — говорю, пытаясь кое-как разобраться в этом дурдоме.
— Да ладно, чего уж там! Вы — молодые люди. Должны встречаться, общаться. Хорошо, что у вас любовь! — выдает Миронова.
Ее голос звучит громко и звонко. В нем четко слышится фальшь и обида. Ну да, кто бы мог подумать, училка меня ревнует. Сама отшивает, сама ревнует. Ох уж эта классика жанра.
— О, спасибо, госпожа Миронова! Я рада, что вы нас поддерживаете, — просияла красная от возбуждения Надя, глядя теперь на учительницу.
— Аггр, да, Сорокина, я поддерживаю! Только целоваться посреди коридора не надо! Это знаешь ли, неприлично, — мрачнея на глазах, выдает Элина.
Надя сразу все понимает, пялится на училку, как… не совсем на училку, и резко меняет тон разговора.
— Спасибо, что дали совет, уважаемая госпожа. Но я сама могу решить, где именно целовать МОЕГО парня! Надеюсь, вам это ясно, — шипит ядовитой змеей и испепеляет противницу взглядом.
— Что? Как ты смеешь? Знаешь, ученица, похоже ты заигралась, строя из себя «взрослую тетю». Кажется, пора усмирить этот детский максимализм! — не остается в долгу Элина.
Кажется, дамочки сейчас просто сцепятся. Но я встаю между мини и громко говорю:
— Остановитесь! Не стоит так злиться. Вы же культурные дамы, не так ли?
— Так, но она сама виновата, любимый, — начинает, было, Надя, только я ее затыкаю.
— Хватит! Давайте я скажу прямо. У меня на данный момент нет девушки или жены. Мое сердце свободно, и точка. Да, я общаюсь со многими, но это ничего не значит. Потому что чувств ни к кому не испытываю. И да, Надь, если ты назовёшь меня любимым или как-то еще, это ничего не изменит. Так что оставь меня в покое, и не ходи по пятам, если можно, — говорю максимально серьезно, не желая втягиваться в сопливые интриги.
— Эмм, да, все понятно. Я сразу так и подумала, — говорит Элина, при этом делает грустный вид.
— Что? Ху! Нахал! Ты что меня отшиваешь? — визгливо выпаливает Надежда.
— Дима? Не поняла, ты о чем сейчас говорил? Если тебе никто не нравится, то зачем тогда было… Боже! Какой же ты все-таки гадкий! — слышится скорбный голос со стороны, будто бы кто-то подох.
Ну вот, еще и Маслова подскочила. Услышала мои последние слова и заныла, будто я бросил ее под венцом. Наверняка забыла, как сама трахалась с кем попало, играя в «просто дружбу» со мной. Точней, с прежним владельцем тела.
Угу, все понятно. Девочки хорошие, мальчики плохие. И вряд ли я смогу доказать правоту. Осталось лишь заткнуть уши, как при мощном обстреле, пригнуться и ретироваться с линии огня короткими перебежками.
Другого варианта тут нет. Против ревнивых баб бессильны даже высшие демоны.
* * *
Я мог бы долго разбираться с Масловой, Надей, Сорокиной и с кем-то еще. Но вместо этого сделал важнейший дипломатический шаг под названием «забей-нах».
Перестал общаться с девчонками в академии во избежание новых соплей. Спустя пару дней после того случая просто выбрался в парк, решив наконец-то прогуляться без цели.
Посмотреть на людей, скушать мороженку в тени дерева, возможно подцепить красоту не из своей академии, которая ничего не предъявит, и не будет смотреть на меня как психа или врага империи, после соития.
В общем, день был хорошим и солнечным, эскимо было в меру подтаявшим, охлаждающим и приятно-сливочным. Мне улыбнулась какая-то девушка, я улыбнулся ей.
Все бы ничего, но тут налетели киллеры-самокатчики. У кого шизофрения? Ага, если бы!
Твари заднеприводные, не дают спокойно мороженку заточить, да на девок в коротких платьях позырить! Эмм заднеприводные, в смысле электросамокаты у них такие. Хотя, и они сами тоже, судя по действиям. Падлы!
Бородатый хипстер в рубашке с пальмами и в больших черных очках спокойно достает пистолет с глушителем и начинает в меня палить. Девчонка, на которую пялился, с визгом бежит прочь. Платье у нее задирается, обнажая недурственную попку, обтянутую белыми стрингами.
Ох, и куда я смотрю! Тут можно пулю в башку схватить, а похотливое тело все за свое.
М-да, дамочке повезло, что охотились только за мной. А то бы быстро добегалась. Так, девчонка спокойно уматывает, а я получаю рану в плечо и прыгаю, как танцор диско, стараясь не дать ублюдку прицелиться. Сука, дорогая толстовка в крови! Теперь скотам точно не жить!
Кстати да, второй выродок катится на «радужной колеснице» левее и гасит по мне с другой стороны.
Ай, черт, дьявол! Почти попал, гад такой… У меня из-под ног вылетает земля, пули вспахивают клумбу, которая находится рядом. Слышится женский вопль, лай собак, плач ребенка. В тихом спокойном парке наступает полнейший хаос.
Я напускаю на себя теневую маскировку, чтоб скотам было хуже стрелять. Сам бросаюсь, как раз-таки в тень, пытаясь увести наемников в глушь, чтобы хорошо пообщаться.
— Стоять! Куда прешь? — кричат мне в спину.
— Окружай, давай живо! Уходит…
Выстрелы, опять выстрелы. Черт, как они перескочили бордюр и поехали по травянистой лужайке? Я думал эти кхм хипстеро-возки только для ровненьких тротуаров.
Моя фигура расплывается в глазах киллеров. Они не могут нормально целиться. Так я еще умудряюсь развернуться и бросить пару взрывных дымящихся шаров эрны.
Сзади слышатся хлопки, маты; уроды теряют управление, но не падают и не отрываются. Я пробегаю «культурную часть парка» и ныряю в кусты, где сейчас слегка сыро, прохладно. А главное… да очень Тенисто!
«Что ж, пернатые, теперь сыграем по-моему»
Тень усиливает мою магию. Прячусь от парочки недоумков и врубаю регенерацию. Рана медленно заживает, пуля с болью выходит на поверхность. И я ее достаю, словно простую занозу.
«Ладно, гады, посмотрим, кто лучше стреляет», — думаю, рассматривая этот мини снаряд и прислушиваясь к звукам в кустах.
Слышу, как наемники тормознули. Похоже их двухколесные вездеходы не такие уж вездеходные. Бородачи обвиняют друг друга, матерятся, не знают, как поступить.
Я прохожу чуть вперед без единого звука и вижу, как мужики складывают свои самокаты. Те ловко превращаются в длинные стальные дубинки, которые можно неплохо использовать в бою.
Опираясь на сложенный транспорт, как на посохи, двое идут на меня, болтая при этом шёпотом.
— Он там заныкался, окружай, — говорит придурок в полосатой футболке.
— Осторожней давай, не тупи, — отвечает тот, что в пляжной рубашке и быстро уходит в сторону.
Один прет вперед, отгибает ветки, шуршит опавшими листьями, делает все, чтоб я слышал. Второй медленно заходит с тыла, причем очень неплохо. Молодец, умеет перемещаться, как настоящий разведчик. Только это его не спасет.
Я прячусь в тени, сливаясь с большим стволом дерева. Не успевает первый ко мне приблизиться, как получает легкий заряд магии в лицо. Чертыхается, пытается отмахиваться самокатной дубиной, орет.
Я бью его между ног, потом в голову, отбираю «посох» и кидаю на землю. Эрны становится больше. Я уже спокойно могу справляться со взрослыми людьми, так что все легко получается.
Киллер падает на сухую листву, роняя свой пистолет. Последний тут же скользит в сторону, под действием моей магии.
— Тихо. Не вздумай бухтеть, — грубо бросаю наемнику, и судя по вытаращенным глазам, он все понимает.
— Стой… Погоди, самокат… — вырывается у него изо рта.
— Что? Этот что ли?
Применяю эрну и ломаю посох с колесами о колено. Точней, как сказать, гну. Главное, что он больше никогда не разложится и не сможет возить своего хозяина с его парнем.
— Ай… ты чего, — чуть не плачет хипстер, видя, как я испортил его Прелесть.
— Да так, ничего. Ограничение движения самокатов. Закон новый вышел… дружок, — напрягаясь говорю я.
При этом бросаю мощный заряд черной магии в сторону, где крадется второй упырь. Гремит пистолетный выстрел, пуля летит мимо меня. А киллер с прожженной грудью падает рожей в сухие ветки, уронив свою палку-пихалку.
— Упс… зато самокат не сломался. Не так ли? — подмигиваю своему заложнику.
Тот окончательно понимает, что дело плохо. Хватает ртом воздух, нервно глотает слюну и держится за ушибленное хозяйство. При этом медленно ползет назад, пытаясь… не знаю, что сделать. Уйти в обход что ли? Вот недоумок!
— Стоять! —
