и в потворстве левым радикалам (коммунистам). Знаменитый «поход на Рим» сторонников Муссолини имеет сходство с этим типом мятежей в том, что следовал тому же движению с периферии в столицу и ставил своей целью установление твердой власти, противостоящей левым радикалам. Однако основную роль в нем играли не регулярные части, а парамилитарные образования (впрочем, ЧВК «Вагнер» также является доукомплектованным до уровня элитных частей парамилитарным образованием). В большей степени соответствует типу консервативного военного мятежа путч военных 17–18 июля 1936 года в Испании. Мятеж против республиканского правительства подняли военные генералы на окраинах страны, однако он натолкнулся на организованное сопротивление сторонников республики. Под контролем военных оказалась лишь треть страны, что, как и в России, положило начало гражданской войне, длившейся два с половиной года, но кончившейся победой консервативных националистических сил, возглавляемых военными. Таким образом, военные мятежи играли важную роль в крушении старого монархического порядка в Европе в первой трети XX века. Мятежи «снизу» имели своей причиной затяжную войну и нередко становились этапом развития революции. Мятежи «сверху», организованные военным командованием, носили контрреволюционный характер. Но в обоих случаях они являлись проявлением глубокого политического раскола общества («левые» и «правые»), его радикализации и вовлечения военных в это противостояние. Оба эти типа имеют довольно отдаленное отношение к пригожинскому бунту. Хотя Россия ведет затяжную войну, мятеж не был вызван усталостью от войны и нежеланием ее продолжать. Мотив похода на столицу, где засели виновники военных неудач, для наведения порядка широко пропагандировался Пригожиным накануне мятежа. Однако этот мятеж не был следствием вызревавшего в течение длительного времени политического раскола. Пригожин не Корнилов, и, вероятно, ошибались те, кто воспринял выступление вагнеровцев как — даже в отдаленной перспективе — восстание против власти и режима Путина. Африканский мятеж и «тактическая коммуникация» Представление о той роли, которую играли военные мятежи в периоде после Второй мировой войны, дает новейшая база данных всех переворотов и их попыток с 1945 по 2022 год. Всего база данных фиксирует 982 события такого рода, из них 591 — попытки смены власти, в которых участвовали военные (60%). Однако в категории «Восстание» (Rebels — «перевороты, инициированные организованными военизированными группами, порвавшими с действующей властью и активно противостоящими правительственным войскам») насчитывается всего 62 события. Таким образом, в целом военные мятежи составляют лишь 6% всех попыток смены власти. Успешными из них считаются 39, то есть чуть менее двух третей; причем успех подразумевает смещение действующей власти, но не обязательно установление собственно власти военных. При этом почти половина всех случаев (29) приходится на Африку. И это не удивительно: военный мятеж — признак слабого государства. Кстати, из оставшихся 33 мятежей пять приходятся на республики бывшего СССР 1990-х годов (по одному в Грузии и Азербайджане и три в Таджикистане), четыре — на Афганистан, по три — на Коста-Рику и Парагвай. Повторяемость мятежей — одна из их особенностей: из 34 стран, в которых они были зафиксированы, на 15 стран, в которых было более одного мятежа, приходится 43, то есть более 70% всех мятежей. Частота африканских мятежей привлекла внимание исследователей. Самый известный из них, политолог Магги Дуайер, автор посвященной этому феномену книги, объясняет в статье «Тактическая коммуникация: мятеж как диалог», что, вопреки представлению о хаотическом характере африканских военных мятежей, большинство из них подчинены четкой логике и не направлены на захват власти. Как правило, речь идет о недовольстве солдат и младших офицеров своим положением (жалованием, условиями службы, местом в армии или системе власти). Мятеж является способом заявить политическому руководству об этом недовольстве, вступить с ним в коммуникацию через головы высших командиров, коррупцией в среде которых мятежники и объясняют несправедливое отношение к себе. Для понимания природы такого мятежа, пишет Дуайер, важно отметить, что, хотя угроза насилия является неотъемлемой частью мятежа, мятежники стремятся избежать его и избегают в более чем половине случаев. Действительно, непосредственным поводом для пригожинского мятежа стало, как известно, требование министра обороны Шойгу к ЧВК «Вагнер» подписать контракт с Министерством обороны, что лишало вагнеровцев автономии и исключительного, привилегированного положения. Мятеж был прежде всего демонстрацией несогласия с этим решением. Несогласия, которое необходимо было через голову нового непосредственного начальства (Министерства обороны, обвиняемого в некомпетентности и коррупции) адресовать высшему политическому руководству. Это сравнение вполне объясняет и внезапное окончание пригожинского мятежа. Его африканский паттерн предполагал не боевые действия, но лишь демонстрацию угрозы. Как известно, агитируя вагнеровцев, Пригожин призывал их присоединиться к «автопробегу до Москвы». Колонна вагнеровцев атаковала воздушные цели, способные уничтожить ее с воздуха, но в их логике это была защита «автопробега». Когда же колонна стала приближаться к Московской области, где были заминированы мосты и собраны какие-то кордонные силы, а Путин так не вышел на переговоры, «автопробег» потерял смысл. Атаковать регулярные войска, пусть даже и достаточно слабые, означало перейти к другому сценарию, который, скорее всего, даже не предполагался. Такое объяснение пригожинского мятежа выглядит тем убедительнее, если вспомнить, что основной сферой деятельности Пригожина в последние годы была как раз Африка, а основной базой там — Центрально-Африканская Республика. Согласно упомянутой базе данных, ЦАР (наряду с Афганистаном) является чемпионом по военным мятежам: четыре кейса с 2001 года, историю которых Пригожин, скорее всего, узнал от непосредственных участников событий. Непреднамеренные последствия африканского сценария Хотя сценарий африканского мятежа не предполагает далеко идущих планов по захвату власти или смене режима, а имеет в виду ограниченные цели, эти мятежи, однако, нередко влекут за собой глубокие непреднамеренные последствия, признают их исследователи («Мятеж с непреднамеренными последствиями» — название одной из глав книги Дуайер). Авторы еще одной работы, посвященной африканским военным бунтам, пишут: хотя мятежи редко перерастают в переворот, то есть ведут к смене власти, они тем не менее указывают на повышенную вероятность переворота в будущем. И логика этого процесса понятна. Военный мятеж сигнализирует о наличии проблем в треугольнике «военные подразделения — высшее военное командование — политическое руководство». Мятеж — это сигнал конфликта между военными и верхними уровнями управления, в то время как попытка переворота — это конфликт армии или ее высшего руководства с гражданскими властями. Второй конфликт может быть следствием или развитием первого. Впрочем, в уже цитировавшейся теоретической работе о военных мятежах Жаклин Джонсон описывается еще один тип мятежей. Они связаны с зацикленностью гражданской власти на задаче предотвращения возможного переворота. Для сведения этого риска к минимуму политические власти сами создают или намеренно усиливают проблемы координации вооруженных сил, то есть, попросту говоря, разногласия и конфликты в армии, которые в конце
