разворачиваюсь, стиснув зубы, когда мои пальцы сжимаются вокруг руля, и костяшки белеют.
Я собираюсь убить ее.
Мой рот наполняется слюной, пока я иду через кухню к раздевалке в задней части паба. Гас ставит тарелку с фаршированными картофельными шкурками под лампу для подогрева в окне выдачи заказов, и на секунду, я подумываю стащить их, пока никто не видит, но передумываю.
Скрипя зубами и чувствуя, как урчит мой желудок, я ускоряю шаг по коридору к шкафчикам.
Мне нужна эта паршивая работа. За вычетом редких мерзавцев, вроде того, с кем столкнулась ранее, я получаю неплохие чаевые. Люди пьянеют и оставляют мне все свои деньги. Главное — продолжать разливать напитки, быстро приносить еду и держать свой рот на замке, когда они меня злят.
А это никогда не было моей сильной стороной.
Сидя на скамейке возле своего шкафчика, я достаю из фартука кошелек этого придурка. Забираю наличные и выбрасываю остальное в ближайшую мусорку. Сорок баксов. Это немного, но осознание того, что он теперь на сорок долларов беднее и ему придется возиться с заменой всех своих кредитных карт и водительского удостоверения, приносит мне удовлетворение.
Когда я засовываю деньги в задний карман, мой палец задевает холодный металлический край монеты. Улыбаясь, я достаю ее из кармана, и память о том, другом, мужчине захлестывает меня. Я опираюсь о шкафчик и закрываю глаза, чувствуя на себе его глубокий синий взгляд.
«Он тебя не уважал. Ты не умеешь справляться с таким отношением к себе».
Он был прав — не умею. И как, черт возьми, он это понял, просто глядя на меня? Наблюдая за мной всего несколько минут? Как долго он меня изучал?
Он выглядел как ирландский мафиози и пах еще более угрожающе. Бергамот, кедр, виски и опасность — в общем, секс и будущие сердечные муки. Он вызвал бурю эмоций в моем животе, и самой сильной из них была похоть.
Его светло-каштановые волосы — длинные на макушке и зачесанные назад, выбритые по бокам, ничего не скрывали: ни его красивого лица, ни квадратной челюсти, ни точеных черт. Он был одет в черный костюм, белую рубашку и классический черный галстук, как будто дорогие костюмы шились специально для него. Сильная стальная осанка и широко расставленные крепкие бедра под столом.
Да, я заметила. Как я могла не заметить?
Край его татуировок выглядывал из-под воротника рубашки и поднимался по шее. Интересно, что он выбрал для татуировок, какую историю рассказывает его тело. На костяшках его пальцев были татуировки с надписями «give»3 и «pain»4, а ноющая боль между моих ног подсказывала, что я хочу ощутить его руки на своем теле, даже если он причинит мне боль.
Конечно, я не могла понять, хотел ли он меня задушить или трахнуть. Но мне не нужно, чтобы он меня любил, для того чтобы подарить мне оргазм.
Я смеюсь про себя, внимательно разглядывая серебряную монету. Блестящая. И тяжелее, чем должна быть. Я держу ее на ладони, чувствуя вес, затем сжимаю ее в кулаке и снова засовываю в карман.
Выпрямившись, я достаю свою сумку из шкафчика и перекидываю ее через плечо.
— Ты закончила, девочка? — Грейс, другая официантка, просовывает голову в дверь.
— Да, я иду домой. Я думала, ты тоже на второй смене…
— Я подменяю Пратта, — она закатывает глаза. — Вечные двойные смены, девочка. Подожди пока ты перестанешь быть новенькой, тогда они и за тобой начнут охотиться.
Я смеюсь.
— Ну, спасибо за помощь сегодня.
— Без проблем. — она делает еще шаг, опираясь бедром о дверной косяк. — Кстати, я видела, ты говорила с Киллом раньше…
— С Киллом?
— Да, Киллианом Брэдшоу, — она поднимает бровь. — Люди тут его знают. Он приходит каждые несколько недель и ни с кем не разговаривает. До тебя, по крайней мере.
— Ну, он говорил со мной только для того, чтобы послать подальше.
— Должно быть, он подумал, что ты милая, — она подмигивает. — Увидимся завтра?
— Да, буду здесь, — я улыбаюсь, застегивая свою толстовку. — Спокойной ночи.
Она исчезает, я закрываю шкафчик и направляюсь к выходу.
Выйдя на прохладный ночной воздух, я застегиваю толстовку, затем накидываю капюшон на голову и иду через парковку на Вторую улицу.
На улице темно. Слишком темно для такой девушки, как я… если бы я не умела за себя постоять. Это цена, которую я плачу за прошлое, которое пережила.
Немного тьмы меня никогда не беспокоило.
Я бегом перехожу улицу, шагаю по тротуару, пытаясь успеть на автобус. Достаю телефон из кармана.
— Проклятье, — шиплю я, ускоряя шаг.
Перепрыгивая через лужи, чувствую, как вода пропитывает ткань моих высоких конверсов. К счастью, дождь прекратился. Но воздух всё еще насыщен влажностью, угрожая новым ливнем. Я бы предпочла добраться домой до того, как снова начнет лить. Что-то в этом ночном городе, мокром и заброшенном, заставляет мой желудок сжиматься.
Как я уже говорила, я могу за себя постоять, но не рискую искушать змей, которые скрываются в темноте, невидимые моему глазу.
Проезд между двумя кирпичными зданиями прорезает тротуар, а потрескавшийся асфальт заполнен водой. Я прыгнула на место, выше уровня дороги, чтобы избежать воды, как вдруг меня резко потянули влево и затянули в переулок.
Шатаясь вперед, я врезаюсь в грудь мужчины. Настоящий дизельный грузовик.
— Какого хрена? — кричу я, прежде чем его рука сжимает мое горло, и отталкивает к кирпичной стене позади меня.
Мой взгляд быстро скользит с белой рубашки и черного галстука на его лицо.
Килл.
Его глубокие голубые глаза мерцают в тенях, падающих на лицо. Выражение лица жесткое, а его рука сжимает мое горло, перекрывая бо̀льшую часть кислорода.
— Я думал, что сказал тебе держаться подальше от таких, как я, Рыжая, — говорит он.
Я хватаю его за запястье, пытаясь оттащить руку от горла.
— Ты буквально… выслеживал… меня, — прохрипела я, с трудом набирая воздух.
Он ослабляет хватку, но оставляет руку, сжатую на моем горле, шаг вперед и его грудь прижимается ко мне. Его запах заставляет мой пульс учащаться, и когда он наклоняется, чтобы прошептать мне в ухо, теплое дыхание касается моей кожи, заставляя мои внутренние мышцы сжаться вокруг чего-то невидимого.
Чертов Ад. Я могу умереть прямо здесь и сейчас, но меня возбуждает этот психопат.
— Разве ты не этого хотела, рыженькая? Моего внимания? — его свободная рука скользит по моему бедру, заставляя сделать быстрый вдох, проникая в передний карман джинс. Когда он не находит в нем того, что ищет, то скользит своей рукой по другому
