– Это его любимое выражение, – огрызнулась я, – хоть бы сменил пластинку для разнообразия. Сам бы побегал между столиками и повертелся. Легко сидя указания отдавать.
– Ты чего?
– Ничего!
– Все в порядке?
– Естественно, – сказала я сердито.
– Что за парень был?
– А я откуда знаю?
Муська почему-то была твердо уверена, что я его знаю.
Я отработала смену на автомате. Муська уже давно ушла домой, и все это время у меня из головы не выходил брелок! Что это значит! Неужели я встретилась с одним их тех, кто в ту ночь хладнокровно расстрелял отца, мать и Темку? Ну тогда мне надо было вытащить его из машины и застрелить как собаку или предварительно избить. Позвать кого-то на помощь? Ну и что я им скажу? Я же не могу раскрыть себя!
Мысли разбегались в разные стороны, а я неожиданно поняла, что надо что-то делать. Я не могу убегать от прошлого, как бы мне ни хотелось. И сколько я собиралась отсиживаться здесь? Всю жизнь?
Подходя к дому, увидела Муську, сидевшую на крыльце. Она курила, вокруг нее ходила приблудная черно-белая кошка с рыжим пятном на шее, которую мы иногда подкармливали остатками из трактира. Она отчаянно делала вид, что ничейная и гуляет сама по себе, но иногда нисходит до нас и разрешает себя кормить. Мы по мере сил подыгрывали ей. Приходила и уходила она, когда хотела, и мы, не сговариваясь, дали ей имя Вреда от «вредины». Солнце уж садилось, но воздух был теплый.
– Садись рядом! – похлопала Муська рукой по ступенькам крылечка. – Посидим – поокаем. Отпросилась?
– Да. Я себя неважно чувствую!
– Из-за этого хмыря, что ли? Как пить дать тебя знает. Я пару раз видела, как он пристально на тебя смотрел. Зыркал, но так, чтобы незаметно было.
– Показалось!
– Ей-богу! – И Муська размашисто перекрестилась. – Не вру!
– Может, понравилась? Вот и смотрел.
Хотя мне в это верилось с трудом.
– А что? Вполне. Девки мы с тобой что надо! – И она подмигнула мне.
– Кто бы сомневался. – Я слегка ухмыльнулась.
Черно-белая кошка смотрела на меня, сидя под большим кустом боярышника, и не двигалась с места.
– Кис-кис, – позвала я кошку взмахом руки. Но она стойко проигнорировала мой жест и осталась сидеть на месте.
– Кис-кис, – позвала я уже громче. И снова – безрезультатно. Вечно она меня игнорирует.
– Не идет, зараза.
Я взяла пачку сигарет, лежавшую на крыльце, и вынула одну. Докурив, принялась за другую.
Курили мы молча – Вреда чихнула и отошла подальше, укоризненно смотря на нас желтыми глазами.
– Мусь, я скоро уеду ненадолго, – немного помолчав, сказала я.
– Куда? – вздрогнула Муська. – Далече? Это из-за этого хмыря, что ли?
– Сдался тебе он! – в сердцах воскликнула я. Не признаваться же подруге, в чем тут дело. – Просто надо.
– Вчера еще не надо было. А сегодня… – с легкой обидой сказала Муська. – Что за секреты развела. И от кого?
– Прости, Мусь, – искренне сказала я. – Не могу ничего тебе пока объяснить. Правда, не могу. Объясню, но не сейчас.
– Я уже поняла, – призналась Муська со вздохом, – тайн у тебя хватает, и выглядишь ты не по-нашенски.
– Как это?
– А так. Мне однажды наш Вазген глаза на тебя раскрыл. – Говорит, наша Ксюха как фифа какая. Благородная девица, случайно залетевшая в наше дерьмо.
Я невольно улыбнулась.
– Ксан! – Подруга придвинулась ко мне ближе. – А ты вернешься?
– Конечно, Мусь, – обняла я ее. – Как только управлюсь со своими делами – так и вернусь.
В самом деле я не собиралась задерживаться надолго в своем родном городе. Мне нужно было провернуть одно вполне конкретное дельце – найти и покарать убийц. После этого со спокойной совестью я могла возвращаться к Вазгену и Мусе. Хотя… по здравом размышлении я понимала, что это вряд ли произойдет: что мне делать в этом городе в статусе официантки? Но так далеко заглядывать я не хотела. С тех пор как я увидела в руке этого парня брелок, все перевернулось вверх дном, моя размеренная жизнь пошатнулась и дала крен. Та спячка, в которую я была погружена, закончилась, и теперь мне предстояло действовать. И для начала мне надо было найти того парня. Я не знала, что я скажу ему и как – главное было найти. Я даже не думала о том, что шансы отыскать его в миллионном городе весьма малы, если не сказать – ничтожны. Я была наполнена чувством мести, и эта месть жгла меня изнутри. Эта месть не давала мне сойти с ума и спасала меня от депрессии долгими зимними вечерами – она являлась моим мотором и топливом, и если что-то придавало моей жизнь смысл, то это была месть – великолепная, хладнокровная, яркая…
Я докурила и пошла в дом. Уезжать я собиралась прямо завтра с утра, не откладывая.
– Я тебе свою сумку дам. У тебя даже чемодана нет, – тихо предложила Муська. – Перекати-поле ты.
– А ты?
– За компанию.
По голосу я поняла, что Муська плачет.
– Мусь! – Я взяла ее за руки и притянула к себе. – Я вернусь, честное слово. Ну, прости меня, Мусь!
– Да я что – я все понимаю. Просто одной оставаться не хочется – привыкла я к тебе. Ты мне как родная стала.
– Я буду звонить…
Я кинула свой нехитрый скарб в Муськину потрепанную сумку и поставила ее под стол.
– Утро вечера мудренее. Надо к Вазгену зайти за расчетом.
– Вот уж кто удивится, глаза на лоб полезут. Он, наверное, думает, что осчастливил нас и мы ему должны быть по гроб жизни благодарны за работенку его и зарплаты дохлые.
Вазген, как ни странно, к моему заявлению об уходе отнесся спокойно-философски. Очевидно, этого прожженного армянина уже было трудно чем-то удивить или пронять. Он только сказал напоследок:
– Морду в пекло не суй! А то я тебя знаю.
– Откуда? – невольно изумилась я. – В драках не участвовала. Не была. Не состояла.
– По глазам вижу. Опыт кое-какой жизненный есть. Поэтому и предупреждаю. Ты не отмахивайся, вникни. Вазген плохого не пожелает никогда. Учти. Плохого совета Вазген не даст.
– Учту, – пообещала я, – непременно.
И только когда за мной закрылась дверь «Улыбки», я неожиданно поняла, что буду скучать по этому месту. Хотя частенько его проклинала: пьяных мужиков, в угаре так и норовивших ущипнуть или положить свою лапу на пятую точку, вечный дым и гул в ногах. К концу смены они у меня едва не отваливались.
Муська проводила меня до трассы, и когда мы ждали попутную машину, она меня крепко обняла и опять расплакалась. Потом быстро взяла себя в руки, чтобы не портить мне настроение:
– Не забывай. И если так случится, что мы больше никогда не увидимся, знай, что ты хорошая девчонка и добьешься всего, чего захочешь. У тебя упорный характер.
– Что за чушь ты говоришь. Конечно, мы еще увидимся, – пообещала я ей, хотя не была в этом так уверена, – ты и не заметишь, как мы снова будем вместе сидеть на нашем крыльце, смолить сигаретки и приручать Вреду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
