***
Когда Сашка принёс поднос с напитками и едой, я уже вовсю общалась с дочкой. Сегодня у нас были припасены друг для друга неоднозначные новости.
Ланка сообщила, что решила завязать с живописью и заняться музыкой. Я представила, какой грандиозный скандал устроил ей дед, всегда мечтавший сделать из внучки лучшую ученицу, и посочувствовала ребёнку. Сама я была куда лояльнее и считала, что любой человек вправе сам выбирать свой путь.
Мои опасения подтвердились. Папа впал в ярость, наотрез отказался покупать Ланке какую-то дорогущую электрогитару, и теперь ребёнок просил меня в тайне от дедушки раскошелиться. Если бы такая просьба поступила пару месяцев назад, вряд ли я смогла бы помочь, и пришлось бы переадресовать её Стасу. Но сейчас мои возможности были почти безграничны, при желании я могла купить целый симфонический оркестр, а потому без колебаний пообещала выслать нужную сумму. В конце концов, талантливый человек талантлив во всём, а в талант своей дочери я верила свято.
— Ланочка, ты только живопись пока не бросай, хорошо? Не надо дедушку нервировать. Можно ведь и тем и тем заниматься. А через год-другой посмотришь, что тебе ближе.
— Мам, но он же не согласится! Ты бы слышала, как он кричал!
— Маленькая моя, просто ты слишком категорично вопрос поставила: или — или. А надо было — и то и то.
В общем, с её новостью мы разобрались, и теперь была моя очередь поведать о своей.
Когда я рассказала о свадьбе, детёныш удивился и, переводя на взрослый язык, выдал примерно следующее: а не поздновато ли на склоне лет?
Спасибо, доченька! Наверное, я представляюсь ей древней старухой, которой не замуж выходить, а к земле привыкать пора. Впрочем, в её возрасте мне тоже казалось, что все, кому за тридцать, стоят на пороге могилы.
— Ой, мамочка, прости… — в следующую секунду понятливое чадо сообразило, какой ляпсус допустило. — Ты у меня самая-самая! Только я всё равно не понимаю, зачем тебе это надо…
Да если б я сама понимала! Но увы, при всём желании, чётко объяснить мотивы своего поступка я даже себе не могла и только попросила ничего пока не рассказывать бабушке с дедушкой. Не хватало им ещё на свадьбу явиться и увидеть моего женишка! Куда там Ланкиной гитаре до таких причуд!
— Я с этим твоим женихом уже денщиком каким-то себя чувствую. То туда его отволоки, то сюда… — проворчал Сашка, как только я попрощалась с ребёнком и захлопнула ноут.
— Так это ж хорошо, Саш. Считай, новую профессию освоил, — съехидничала я. — Если вдруг твой бизнес накроется, будет где себя приcтроить.
— Вот спасибо, умеешь утешить.
— Не за что, обращайтесь, — я засмеялась и потянулась к телефону, который как раз зазвонил.
О, экс-любимый проклюнулся! Что-то давненько он о себе не напоминал! Я попыталась оживить в памяти события двухдневной давности, но ничего не вышло. В душе был полный штиль, даже ни на йоту нигде не шевельнулось. Страсти не просто были обузданы, их словно ластиком стёрло. Правда, я особо не обольщалась. Обычно у меня ровно так всё и происходит, перед новым витком…
— Мал-лы…шечка, — икнуло в трубке, — я по тебе жжжу…тко соскучился…
— Интересно, Дима, у тебя получается. Ты когда выпьешь, почему-то всегда жутко по мне скучаешь, в то время как трезвый гораздо легче переносишь нашу разлуку. Странно, да?
— Неправда! Я всегггда… скучаю… в любом состоянии, — путаясь в словах, запротестовал он. — Ты мне снишься… Я не высы…паюсь… разбитый хожжу… пью… да… Возвращайся ко мне, а?
Теперь, когда я полностью свободна от этого человека, можно было, конечно, глумиться над ним сколько угодно… но я вдруг с удивлением обнаружила, что, несмотря на все неприятности, которые он мне доставил, в целом я неплохо к нему отношусь, и мне даже немножко его жаль. Не чужой всё-таки.
— Нет, родной, — почти ласково сказала я, — извини, но это невозможно.
Это было ошибкой. Димка тут же встал в позу, даже, кажется, протрезвел малость, и незамедлительно выдвинул ультиматум: или я возвращаюсь, или он уезжает в другой город.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вот умник! Нашёл, когда стращать!
— А чего не в другую страну, Дим? Поезжай, Дим, подальше, всё оно надёжнее, — предложила я и хотела навскидку набросать пару маршрутов, но он уже обиделся и бросил трубку.
Сашка покачал головой.
— Никогда я, наверное, тебя не пойму. Ещё два дня назад ты вовсю переживала, я же видел! А сейчас тебе, похоже, в самом деле всё равно.
— Саш, да я сама себя не понимаю… Такое иногда впечатление, что собственная душа для меня ещё большие потёмки, чем чужая. Хорошо натурам цельным, которые никогда никаких неожиданностей себе не преподносят. А тут, что ни день — так подстава от себя любимой! Наверное, совсем у меня с головой не лады. Может, правда раздвоение какое…
И только я собралась обсудить, не замечал ли он за мной чего-то такого, а может, и действительно напрямик спросить, не моя ли неведомая тёмная сущность в паре с ним всех укокошила, как в дверь постучали, и на пороге возник Виктор Андреевич.
Глава 32. Одинокая звезда
— Добрый вечер, Александр, — пожал он руку Сашке. — Здравствуйте, Маргарита Николаевна, — кивнул мне.
— Добрее не придумаешь, — огрызнулась я. — Здравствуйте, Виктор Андреевич. — При виде его спокойного лица обида всколыхнулась с новой силой, и пришлось прилагать усилия, чтобы это осталось незамеченным. — Присаживайтесь. Не хотите ли разделить нашу скромную трапезу?
— Спасибо, но я только что из ресторана, — светски отказался Виктор. — У коллеги сын родился.
Он прошёлся по комнате, постоял перед фотографией Ланки на моём туалетном столике и вернулся к импровизированному столу.
— Мои поздравления, — не удержалась я от шпильки. — Приятно сознавать, что некоторые служители закона, несмотря на долг перед обществом, не пренебрегают и супружескими обязанностями.
Спокойствие Виктора вмиг дало трещину. Он метнул в меня суровый взгляд, но отвечать на колкость не стал. А я поспешила сменить тему:
— Что нового в уголовном мире?
— Вас же не абстрактный обзор интересует? — язвительно уточнил он, присаживаясь в кресло.
— Ну что вы, круг моих интересов предельно узок. Общие сводки МВД можете опустить.
Азаров помолчал, словно собираясь с мыслями, а потом нехотя произнёс:
— К сожалению, пока всё на том же уровне.
— Что, совсем ничего не нарыли?.. — разочарованно протянула я.
— Ну почему же? Все четыре дела в работе. Вот только подозрения в убийстве пока так и остаются подозрениями… В общем, порадовать мне вас нечем.
— Странные у вас представления о наших радостях. Нас, знаете ли, больше порадовало бы сообщение, что всё это были случайности, ну да ладно.
— Случайности? Не смешите. Когда на кону такие деньги, «случайность» будет последнее, о чём я подумаю.
— Хорошо, ну хоть что-нибудь вы нам расскажите? Причину аварии установили?
— Да причина-то простая — водитель не справился с управлением. А вот дальше интересно. У парня за рулём случился инсульт. Охранники говорят, он весь вечер жаловался на головную боль и спрашивал, нет ли у кого таблетки от давления. Любопытно, что кто-то таблетку ему всё-таки дал, но с прямо противоположным действием. Получается, приступ был спровоцирован, однако выяснить, кто бедняге так удружил, не удалось. Так что намеренно это было сделано или нет, неизвестно. Теоретически могли и случайно перепутать, народ-то нетрезвый был…
— Ну вот видите.
— Вижу. Но не верю. Единственно, с чем могу согласиться, что акция не готовилась заранее, план возник спонтанно, и возможно, благодаря этому Андрей Геннадьевич остался жив.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А Лена?
— Аналогично. Девушка действительно умерла от передоза, в квартире полно отпечатков пальцев Кирилла, но не факт, что это он её на тот свет отправил. Как выяснилось, она давно баловалась наркотой, да и общалась не только с нашим подозреваемым. О «самоубийстве» Кирилла вообще молчу — явная подстава. Однако и тут тупик — на момент его смерти у всех возможных подозреваемых есть алиби, а искать киллера можно лет двести, — Виктор Андреевич вздохнул.
