Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он ее отпустил. Вся дрожа, она отвернулась от него, потирая запястья.
«Ваша леди не дерется с покойниками, Саган-лорд, – доложил Спарафучиле, вернувшись к Командующему. – Она дерется с другими, и дерется хорошо. Бах! Бах! Бах! Все готовы. Но с покойниками... леди застыла. Если бы не Спарафучиле, леди, думаю, сейчас сама бы была покойницей».
Саган тогда не обратил внимания на эти слова. Среди недостатков Спарафучиле было и то, что он неизменно выставлял себя героем в любой ситуации. Командующий сражался с Мейгри в многочисленных битвах и ни разу не видел, чтобы она застывала при виде опасности. Но и в истеричном состоянии он ее ни разу не видел.
– Весть об Абдиэле, конечно, не стала для вас неожиданностью, миледи. – Саган бросил пробный камень откровенно и без обиняков. На деликатность у него не было времени. – Сегодня на вас напали зомби. Конечно, вы их узнали. В ночь революции...
У Мейгри непроизвольно дернулась голова. Она смотрела на него взглядом, преисполненным такого страха, что Командующему стало не по себе. Она тут же отвернулась, отгородилась от него стеной. Но она не успела сделать это достаточно быстро. Саган запомнил ее взгляд. Ему казалось, что он не забудет этого взгляда до конца дней своих.
Ее так трясло, что она едва держалась на ногах. Взяв со столика свой плащ, он осторожно набросил его на нее.
– Ты вымоталась. Сегодня мы уже ничего не сделаем. Поспи немного...
– Не надо снисходительности! – бросила Мейгри, отпрянув от него, оставив, однако, на себе его теплый плащ. – Прошу прощения за слабость, милорд. Больше не повторится.
«Сомнительно, – сказал себе Саган, глядя на бледную женщину, дрожавшую под его плащом. – Повторится, и в следующий раз это кончится полным крахом – для тебя, для меня, для моих замыслов, для мальчика. Ты нужна мне сильной, Мейгри. Ты нужна мне здоровой».
– Тяжелый день выдался не вам одной, миледи. Я тоже нуждаюсь в отдыхе. Разговор продолжим утром. Надеюсь, вы окажете мне честь и останетесь у меня в гостях. Я приказал приготовить вам каюту в моем корабле, недалеко отсюда по коридору.
– Благодарю, милорд, за оказанное гостеприимство, – с поклоном ответила Мейгри и направилась мимо него. – Но я вернусь к себе на космоплан.
Он преградил ей дорогу.
– Я не могу этого позволить, миледи...
– Отчего? Чего вы боитесь? Что я «сбегу» из моей тюрьмы? Не вы мой тюремщик, милорд. Я сама заперла себя туда!
– Я беспокоюсь о вашей безопасности, миледи, – холодно заметил Командующий. – Снага Оме знает, что бомба у вас, а его шпионы в окружении Гаупта наверняка знают где ее искать. А еще Абдиэль, хотя он, наверное, еще не знает.
– Он знает, Саган-лорд, – вмешался Спарафучиле.
Порывшись в своих тряпках, ублюдок извлек какой-то предмет и протянул его. Это был зеленый камень в красных прожилках, когда-то вырезанный в форме идеального шара, а теперь разбитый на бесчисленное множество кусков.
– Где ты это нашел?
Саган опасливо взял куски кровавика, швырнул их на палубу и растер в пыль подошвой башмака.
– Возле космоплана леди. Я искал, как вы мне сказали, и нашел...
Мейгри закрыла глаза и опустилась в кресло, лишившись сил.
– Если не ошибаюсь, бомба у вас в космоплане? – спросил Саган. – Если кто-нибудь попытается забрать ее силой, компьютер взорвет космоплан со всем, что в нем находится.
– Обычная процедура, милорд, насколько я знаю, – еле слышно ответила Мейгри.
– Но вы отдали компьютеру еще и устные распоряжения? Распоряжения, которые можно... которые наверняка были подслушаны...
Мейгри не шелохнулась. Она напоминала мраморную статую на надгробии.
– Беспечно, миледи. Крайне беспечно. А потом вы столкнулись с мертвыми разумом, как уже случилось сегодня...
Серые глаза, пылавшие горячечным блеском, открылись, посмотрели на него. Бескровные губы раздвинулись, безмолвно говоря: «Ты мог сообщить! Ты мог предупредить меня! »
– А вы бы мне поверили, миледи? – поинтересовался Саган.
Мейгри отвела взгляд, поднялась.
– С вашего разрешения, милорд...
– Минутку, Мейгри... – Саган положил ладонь ей на руку. – Есть одно очень простое решение. Отдай бомбу мне. Тогда я смогу сосредоточить усилия на освобождении Дайена.
– Может быть, милорд. А может, и нет. Как только оружие окажется у вас в руках, вы можете передумать спасать мальчика. Нет, я сохраню, что имею. Я дорого за это заплатила.
– Вы можете дорого заплатить за то, что храните.
– Это угроза, милорд?
– Констатация фактов, миледи. Двое из самых могущественных и неразборчивых в средствах людей галактики не остановятся ни перед чем, чтобы завладеть бомбой.
– Только двое? Вы забыли про себя... смею предположить, из скромности.
– Нет, я пропустил себя намеренно. Нравится вам это или нет, миледи, в этом я ваш союзник.
Мейгри неожиданно печально улыбнулась.
– Да, союзник, хотя не совсем так, как можешь себе представить. Видишь ли, Дерек, чтобы пропустить к бомбе, Икс-Джей-27 должен увидеть, услышать и узнать меня.
– Ты сама сказала, что это обычная процедура, – пожал плечами Саган. – Продолжай. Думаю, это еще не все.
– Компьютер должен еще и узнать предмет, который я ему покажу, и определить его подлинность по физическим свойствам и...
– Да, ясно, – нетерпеливо перебил Саган. – Что это за предмет?
От улыбки Мейгри шевельнулся шрам на щеке.
– Звезда Стражей, милорд. Моя Звезда Стражей.
Командующий долго молча ее разглядывал. Потом он церемонно поклонился в пояс.
– Я потрясен, миледи.
Мейгри склонила голову.
– Я так и думала, милорд.
– Ты заключила честную сделку...
– Я выполнила бы свои обязательства, если бы адонианец не нарушил свои.
– И теперь, если я захочу получить обратно мою собственность...
– ... ты должен помочь мне вернуть мою.
– Но без всяких гарантий.
– Никаких гарантий. Рада, что мы понимаем друг друга.
Саган кивнул.
– Думаю, что, несмотря ни на что, имевшее место между нами, мы всегда понимали друг друга.
– Неужели? – неожиданно резко спросила она. И снова он заметил у нее в глазах тень безотчетного страха. – Неужели? – повторила она крайне серьезно.
Вопрос оказался неожиданным. Он попытался разобраться в своих мыслях, но разум его пребывал в темноте: он на ощупь пробирался через незнакомую, неосвещенную комнату. Дерек предпочел не отвечать.
Он проводил ее до выхода из каюты. Она шла рядом с ним и молчала, зябко кутаясь в красный плащ.
– Капитан, отведите леди Мейгри в ее апартаменты и поставьте часового у двери.
– Да, милорд. Она вышла. Саган проводил взглядом небольшую группу, удаляющуюся по коридору. За спиной шевельнулся ублюдок, давая понять, что готов уйти, если больше не нужен. Но Саган остановил его жестом, и Спарафучиле терпеливо дождался, пока Командующий не переключит внимание на него.
Командующий смотрел, как свет в коридоре падает на светлые волосы Мейгри.
– Интересный расклад. Четверо из нас желают получить эту «драгоценную жемчужину». Мейгри владеет ею, но вынуждена ее удерживать. Камень у Снаги Оме, а не у нее. У меня она, но нет камня. У Абдиэля нет ни чего, но он хочет и то и другое. Но зато у него Дайен. Интересно, как он собирается использовать Дайена...
Мейгри вошла в каюту, расположенную неподалеку от его собственной. Он услышал, как задвигается дверь, как заскрипели башмаки охранника, занявшего пост у двери снаружи. Саган покачал головой.
– Ты нужна мне сильной, – повторил он. – Ты нужна мне здоровой.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Ночь вздохов и воспоминаний...
Уолтер Сэвидж Лэндор.Полночь. Сгустилась темнота. Ласкар напоминал корабль, плывущий по неспокойному ночному морю. Его яркие огни, шум, веселье поднимались и опускались на волнах денег и алкоголя, наркотиков и разврата. Иногда он выбрасывал за борт беспечного пассажира, и тот тонул в мрачных глубинах.
Дайен, пошатываясь, вышел из дома Абдиэля, надеясь, что свежий воздух приведет его в чувство. Но хоть воздух и быстро остывал после захода зеленого ласкарского солнца, песок еще хранил дневной жар. Тепло поднималось вверх, как от солнечной печки, стоявшей в доме.
Юноша смахнул пот с лица, с удовольствием подставил лицо под ветерок, растрепавший его густые рыжие волосы, остудивший голову, но не избавивший его от внутреннего жара. Правая рука горела и болела; боль, казалось, добралась до мозга. Он безуспешно попытался упорядочить свои мысли, но они ускользали и мерцали, словно миражи в пустыне. Он посмотрел вверх, в черное небо, усеянное переливающимися звездами.
Глубокий космос: бесстрастный, отчужденный, спокойный, обширный. Он мог бы потеряться там, кануть в неизвестность, стать обыкновенным. На мгновение он возжелал этого, как жаждущий желает глотка холодной воды, а в голове у него все кипело, как в ведьмином котле.
«Король! Ты будешь королем...»
- Ближайший родственник - Эрик Рассел - Романтическая фантастика