высокого звания Героя России. В ноябре 1994 года, за месяц до начала боевых действий в Чечне, он принимал участие в неудачной попытке со стороны оппозиции взять Грозный. Вместе со своим отрядом ему удалось прорваться к зданию республиканского телецентра и захватить его. Однако удержать важный объект не удалось: помешали несогласованные действия руководителей операцией со стороны офицеров Федеральной службы контрразведки РФ и лидеров оппозиции. Из-за этой несогласованности Какиеву пришлось прорываться обратно. В том бою он потерял 80 своих бойцов…
В дальнейшем, несмотря на полученные ранения, принимал активное участие в боевых действиях во время первой чеченской на стороне федеральных сил. Воевал смело, даже отчаянно. В августе 1996 года вооружённый отряд Какиева в боях за Грозный оборонял здание мэрии. Силы были неравные. Боевики наседали, предложили сдаться. Какиев отказался. Удалось продержаться до прекращения огня. Казалось, должна подойти помощь. Но некоторые высокие начальники из штаба группировки МВД РФ не посчитали отряд Какиева (как и некоторые другие чеченские подразделения милиции, оборонявшие город) своим. Они, мол, не входят в состав российской группировки. И предложили Какиеву самому договариваться с боевиками.
После такого откровенного и без преувеличения подлого предательства часть бойцов прекратила сопротивление. Какиев стоял на своём: надо прорываться к федералам. Но его на этот раз не поддержали. Тогда он в одиночку, ночью выбрался из кольца окружения и покинул здание, а ещё через несколько дней и территорию республики. Бойцы отряда, сдавшиеся в плен, были зверски убиты, а их тела закатали в бетон.
Во время второй чеченской войны отважный офицер снова взял в руки оружие. Был назначен командиром батальона специального назначения «Запад». Как уже писалось выше, это подразделение комплектовали из коренных жителей Чечни. Доступ бывших боевиков в батальон был категорически запрещён. Не случайно поэтому боевики заочно приговорили к смерти весь личный состав батальона.
Какиева и его подчинённых «правозащитники» разных мастей не раз пытались обвинить в похищениях и убийствах местных жителей. Но на поверку всё это оказалось ложью. Батальон Какиева отличился на поле боя. И не раз! На его счету – сотни боевых операций в горных и лесных районах, уничтоженные и захваченные в плен боевики, оружие и боеприпасы.
За мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга в Северо-Кавказском регионе, указом президента РФ от 14 октября 2002 года майору Саиду-Магомеду Шамаевичу Какиеву было присвоено звание Героя Российской Федерации. Золотых звёзд Героев были удостоены также командир батальона «Восток» С. Ямадаев и начальник штаба отдельного мотострелкового батальона В. Посадский. Благодаря таким офицерам героическая летопись 42-й мотострелковой дивизии продолжилась.
А начиналось всё почти восемьдесят лет назад. В конце 1941 года была сформирована 24-я стрелковая гвардейская дивизия в составе второй ударной армии генерала Власова. С тяжёлыми боями удалось вырваться из окружения, по узкому коридору. Счастливчиков оказалось мало. Пришлось несколько раз переформировывать это воинское соединение. Штат сохранился. Дивизия получила новый порядковый номер – сорок второй. Храбро сражалась на Курской дуге, штурмовала Евпаторию и Севастополь, вела тяжёлые бои за Кёнигсберг. Завершила свой боевой путь в городе Пилау (нынешний Балтийск). Получила наименование 42-я гвардейская мотострелковая Евпаторийская. Награждена орденом Красного Знамени.
Тринадцать её бойцов стали Героями Советского Союза. А двое из них – гвардии капитан Пётр Сизов (парторг 71-го полка) и гвардии рядовой Иван Дубинин (пулемётчик 70-го полка) – навечно зачислены в списки личного состава.
В советские времена в дивизии свято чтили память однополчан, хорошо знали и боевой путь своего соединения. Надо сказать, что в те годы партийно-политическая работа проводилась на уровне. Воспитывали правильно, Родину любили и боевое прошлое почитали не из-под палки, а осознанно. И патриотизм был не пустым звуком, а имел конкретный смысл. К примеру, постоянно проводились встречи с ветеранами Великой Отечественной войны, ветеранами дивизии. Часто доводилось встречаться с прапорщиком запаса Иваном Ивановичем Поповым. В годы войны он спас боевое знамя полка. Запомнились и встречи с легендарными лётчиками, воевавшими под командованием сына вождя народов Василия Сталина. Ветераны, как правило, давали волю своим эмоциям. Понимали, что выступают не на партийном собрании, а среди молодёжи. Вот и рубили о той войне правду-матку. Прямо в поле, в перерывах тактических занятий и учений.
Запомнился мне такой интересный случай. В честь 40-летия начала Великой Отечественной войны состоялась встреча с фронтовиками, ветеранами дивизии. Проходила она в гарнизонном Доме офицеров Грозного. Как водится, после торжественной части состоялся банкет. Ещё довольно крепкие мужики (многим едва перевалило за шестьдесят) хорошо выпили и заспорили. Суть вопроса касалась выхода из окружения в суровом 42-м. Конечно, затронули и личность командующего армией генерала Власова. Тут уж бывшие фронтовики дали волю эмоциям! Но, поспорив, единодушно пришли к общему знаменателю: Власов – предатель, а они бились за Родину, не жалея жизни, и никто не сдался в плен. На том и порешили. И снова выпили за Победу.
Мне часто доводилось присутствовать на подобных мероприятиях. Всегда поражали искренность и открытость самих ветеранов, живых участников и свидетелей той войны. Да и молодые с интересом слушали, не стесняясь, задавали вопросы на самые разные темы. Надо отдать должное дивизионной газете «Гвардеец», где я начинал свою офицерскую службу в должности корреспондента-организатора: редакция всегда уделяла военно-патриотическому воспитанию большое внимание. Целые газетные полосы давали о героических подвигах гвардейцев в годы войны.
Прошло уже почти сорок лет, как я по распределению впервые оказался в Грозном, но хорошо запомнились многие офицеры, командиры частей. С некоторыми из них спустя пятнадцать лет мне довелось выполнять боевые задачи (без приставки «учебные»). Когда я представлялся начальнику штаба дивизии полковнику Добротворскому, он, после короткой беседы, направил меня в Музей боевой славы дивизии.
– Обязательно побывай в музее, – напутствовал меня начштаба, обладавший беспрекословным авторитетом среди офицеров.
Причём говорил ведь об этом не политработник, а до мозга костей штабист (в хорошем смысле этого слова). Добротворский меня, по всей видимости, запомнил. Он по-отечески относился к прибывшим в дивизию молодым лейтенантам. Через несколько месяцев, на одном из построений в штабе дивизии, неожиданно проверил строевую выучку лейтенантов. Экзамен держали выпускники пехотных, танковых и политических училищ. Искали знаменосца для строевого смотра на итоговую проверку. Предыдущий убыл к новому месту службы. Добротворский остановил свой выбор на мне. Так вот и сложилось, что выпускник факультета журналистики Львовского высшего военно-политического училища нёс на смотре боевое знамя дивизии с орденом Красного Знамени на красном полотнище, овеянное в боях минувшей войны. Я очень гордился этим!
В сентябре 1949 года 42-я гвардейская Евпаторийская Краснознаменная мотострелковая дивизия передислоцировалась в столицу Чечено-Ингушской АССР. А
