но ответить ничего не успеваю, так как слышу краткое
«пришли», когда передо мной открылась дверь частной клиники.
Я не задавала вопросов. У меня были догадки, но я отгоняла их, так как уверенна, что Ян не стал бы знакомить меня с таким близким человеком.
Клиника выглядит дорого. Изящные, длинные коридоры в светлых тонах. Стены украшены картинами. Наличие комфортабельных сидений. Огромные окна, что впускают яркий солнечный свет. Весь персонал одаряет милой улыбкой. Тут совсем не хочется сдохнуть, как, например, в моей больнице по месту жительства. Где-где, а там, как и во многих бюджетных заведениях такого типа, обшарпанные стены, цвета болотных выделений, тусклое освещение, как в дешёвом фильме ужасов и полный арсенал злых бабулек, которые ходят туда, как на работу. Зато мотивация: побывав там хоть раз — болеть совершенно не хочется.
Мы поднимаемся на третий этаж и, дойдя до предпоследней двери левого крыла, Ян пропускает меня внутри палаты.
Первым, кого я вижу — парень, лежащий на больничной койке. Он выглядит болезненно: тощее тело и бледный цвет кожи особенно сильно подчёркивает его бессилие. Единственное, что придает ему привлекательности — это счастливый блеск в глазах, которые выражают надежду и любовь.
— Лера, знакомься, это Кирилл, — начинает представлять нас Ян. — Кир, это Лера.
Растягиваю губы в широкой улыбке и, кивая, выдавливаю тихое «привет».
Ян манит меня рукой, чтобы я присела возле него на стул, стоящий рядом с больничной койкой.
Моё внимание ненадолго приковывает инвалидная коляска, но я быстро отвожу от неё взгляд, возвращая лицу былую улыбку.
— Где Лерка? — ликующе спросил Ян.
Осознаю, что девушка моя теска.
— Вы разминулись, она побежала звонить маме и хвастаться подарком, — проговаривает счастливый Кирилл.
Я поражаюсь его стойкости: попасть в подобную ситуацию, но продолжать так искренне улыбаться — многого стоит.
— Я так понимаю, она согласилась? — он интригующе потирает ладони.
— Ещё как, медсёстры подумали, что кому-то плохо стало: такие громкие были вопли, — пояснил друг Яна. — Поэтому, через месяц, жду вас на своей свадьбе.
Я не акцентирую внимание на том, что вряд ли смогу там быть, но искренне радуюсь тому, что слышу. Это ведь прекрасно. Вот она, настоящая любовь, не знающая границ. Далеко не каждая девушка сможет остаться с человеком в подобной ситуации. Даже несмотря на то, как сильно его любит.
Наше обсуждение прерывает стук в дверь, следом за которым в палату заходит девушка, на вид лет двадцати пяти.
— Ян, привет, — защебетала она. — Можно тебя?
Как-то пошло звучит её фраза. Или же, во мне снова кричит ревность и раздражительность.
— Конечно, — кратко отвечает и выходит вслед за девушкой в коридор.
Встречаюсь взглядом с Кириллом, который с интересом разглядывает меня. Как-то неловко, что мы остались одни, а я продолжаю молчать как истукан.
— Я рада за вас с Лерой, — ничуть не вру.
— Спасибо, — он печально улыбается. — На самом деле, я сомневаюсь в правильности своих действий.
— Почему? — спрашиваю не из вежливости, а потому что действительно интересно.
— В этом месяце у меня последняя операция, — с горечью начинает он. — Если она не поможет — надежды уже не будет. Я думаю, стоило дождаться результат, и, в случае негативного, не портить Лере жизнь. Но поздно я об этом подумал.
Осознаю, что этому человеку не нужны слова поддержки и уж тем более жалость.
— Остаётся ждать, и верить в лучшее, — с улыбкой предлагаю. — Лишний повод пойти на поправку.
— Хорошая ты.
Возможно, это во мне заложено: нравиться друзьям Яна?
— У вас тут красивые медсёстры, Лера не ревнует? — решаю немного перевести тему, вспомнив о блондинке, которая нагло увела Яна несколько минут назад.
— Это мой лечащий врач, — объясняет Кир. — А Лера уже всем заявила свои права на меня, даже одному санитару: как ей показалось — он гей.
Я не сдержала смеха.
— А с каких пор такие молодые врачи?
— Не переживай, ей тридцать семь, — беззаботно заявляет он, а у меня тут же отвисает челюсть.
Хотелось бы и мне выглядеть так в её возрасте.
46
Мы успели поговорить ещё минут десять, а потом вернулся Ян с незнакомой мне девушкой.
Она немного ниже меня ростом, худенькая, а волосы тёмного цвета с блондинистым мелированием, достают до поясницы. Ярко-голубые глаза и длинные, чёрные ресницы.
— Привет, — она протягивает мне свою руку. — Я Лера.
— Я тоже, — отвечаю на её рукопожатие.
Внимание привлекло блестящее колечко на её безымянном пальце.
— Рада знакомству, — её губы растягиваются в нежной улыбке.
Мы сидим в палате около часа, а потом Лера просит сходить с ней в магазин: я сразу же соглашаюсь, решаясь оставить Яна с другом наедине.
Только вот в магазин мы так и не идем. Девушка останавливается на углу больницы и, достав сигарету с пачки, прикуривает её.
— Ты только Киру не говори, пожалуйста, — встревожено просит она.
— Я не лезу не в своё дело, — честно признаюсь. — Давно куришь?
— Со дня аварии, — на одном дыхании проговаривает Лера.
С виду она очень маленькая и хрупкая. Настолько, что легко можно перепутать с ребёнком, но внутри, вероятно, очень сильная. Я уверена, что ей сейчас даже тяжелее, чем Кириллу. Она ведь пока даже не представляет, что в случае неудачной операции он оттолкнёт её.
Но мне, почему-то кажется, что она не сдастся. Как-никак, ребята изначально были против неё, а она до сих пор рядом с Киром, несмотря на всё проблемы — это о многом говорит.
Друзья Яна, как на подбор, невообразимо сильные: он выбирает их себе под стать. Каждый из них — личность. Совсем разные истории и жизненные ситуации, но такое похожее стремление к жизни и противостоянию проблемам.
— Ты пока в палате была, туда не приходит санитар-гей? — серьёзно спрашивает Лера.
— Нет, — для убедительности отрицательно качаю головой.
— Вот и отлично, значит, урок усвоил, — она довольно хлопает длинными ресницами.
— Ты его побила? — в шутку, конечно же, но спрашиваю настороженно.
— Да, — вполне искренне отзывается она. — Я не ревнивая, просто нечего заглядываться на моего Кирилла.
Сдержать задорный смех совсем не удалось.
— А ты уверенна, что он гей?
— Ты его мелирование видела? Шикарнее моего будет, — недовольно фыркает Лера, докуривая сигарету, а затем заедает её всеми возможными жвачками и конфетами.
— Помогает? — перестаю морщиться от неприятного запаха дыма.
— Кир думает, что я сладкоежка, — она пережёвывает две шоколадные конфеты.
По возвращению в палату сидим в ней до позднего вечера. И только когда нарушаем график посещения, прощаемся с друзьями Яна и уходим.
— Ты сегодня у меня ночуешь? — он окидывает меня вопросительным
