Что был тот куст
когда-то их любовью,
Убежищем их молодым годам.
Их тайны он хранил счастливым
летом,
Что вдаль умчалось, даже не одно.
И оказалось – песня вся допета,
Любовь разбилась насмерть о вино.
Отец притих. А в осень с грязью липкой,
Сходив вёрст за пять
(как хватило сил?),
Взглянув на мать с неловкою улыбкой,
Он рядом с пнём рябинку посадил.
Валентина САВИНА
***
Посвящается морякам, павшим
в боях за Лотошинский район
…Здесь дан был бой,
кровавый и жестокий,
И ветер хлёсткий ленточки трепал.
А командир, подняв в атаку роты,
«Полундра!» – по-матросски прокричал.
Со смесью зажигательной бутылки
Разили танки яростным огнём…
И якорь встал в деревне на развилке,
Как память о побоище о том.
И как тогда российская позёмка
Оплакивает тех богатырей…
А мы, их благодарные потомки,
Храним тот подвиг в памяти своей.
Мария МИРОНОВА
Первый снег
Он пришёл на мягких лапах –
Тихо-тихо, еле слышно.
Он принёс нам зимний запах,
Молоком осев на крышах.
Город замер. Засыпает
Под пушистым одеялом.
Снег сегодня приглашает
Вьюгу править снежным балом.
Подставляй ладони смело!
Тают звёзды на ресницах…
Пусть дворец под шапкой белой
В эту ночь тебе приснится…
Новогодняя
колыбельная
Лунный свет упал на крыши,
В небе звёздочки горят.
В уголке скребутся мыши.
Меж собою говорят.
Попрошу луну-сестрицу
Посветить в твоё окно,
И пускай тебе приснится
Снежной вьюги полотно.
Домовой с русалкой вместе
Хороводят при луне.
Скачет принц к своей невесте
На серебряном коне.
С веток искры золотые
В колыбельку упадут.
В небе ангелы святые
Колыбельную поют.
Лунный свет упал на крыши,
В небе звёздочки горят.
В уголке скребутся мыши.
Меж собою говорят.
Елена МИРОНОВА
Оберег
Подарю тебе оберег.
Ты его на груди носи...
Там – вода из весенних рек.
Да июльского неба синь.
Домотканых лугов пестрядь,
Звон сосны из лесной глуши,
Да волос моих светлых прядь,
Да частица моей души.
От метелей-сомнений злых,
От тоски, от людей лихих
Зашепчу-завяжу в узлы
Мою нежность – мои стихи.
Подарю тебе оберег...
Слово
Слово – как шёпот и слово – как выстрел.
Лыко в строку и линейка косая…
В этой дороге, крутой, каменистой,
Только любовь нас одна и спасает.
Слово проклятья и слово молитвы
Вязью вплетаются в общую строчку.
Наша душа – это поле для битвы,
Битвы, которая длится бессрочно.
Как мы порой на решения быстры!
Как мы грешим – и стихами, и прозой…
Камнем из скал вышибаются искры.
Словом единым – и песня, и слёзы.
Анатолий ИВАНОВ
***
Дом в деревне… Ему я обязан
Светлым детством, оставшемся в нём.
На квартиру с балконом и газом
Променял я родительский дом.
Как ни больно, но я понимаю,
Что туда невозможен возврат.
Это самая, может, большая
Из допущенных мною утрат.
С земляками бесед задушевных
На крылечке уже не вести.
Вспоминаю свой домик в деревне,
Вспоминаю и плачу почти.
От Лоби до Ламы
От Лоби до Ламы – леса да луга,
Покосы да плёсы, ручьи да стога.
В лесах и на поймах от Лоби до Ламы
Траншей и воронок дырявые шрамы.
На пыльных курганах, полынью пропахших,
Маячат могилы за Родину павших,
И памятью горькой о давней атаке
Взбегают на склоны кровавые маки.
В приречных наносах ржавеют осколки,
Пробитые каски ломившихся к Волге
Пришельцев незваных, пришельцев жестоких,
Нашедших погибель на волжских притоках.
Их насмерть разили ровесники наши,
Не мужики ещё и не «папаши» –
Мальчишки, врага повстречавшие грудью.
Гвардейцы. Бойцы. Настоящие люди.
Над Лобью и Ламой звенящие ветры.
В них вётлы купают зелёные ветви.
И морем бескрайним бушует пшеница
На месте былых рубежей и позиций.
Но память жива, и забыть мы не в силах
О тех, похороненных в братских могилах,
Оставивших нам дорогое наследство –
И землю, и небо, и светлое детство.
От Лоби до Ламы играют зарницы.
На месте сражений – пшеница, пшеница.
Широк горизонт и грядущее близко,
И вместе с живыми идут обелиски.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Из дневника фенолога
Совместный проект "Подмосковье"
Из дневника фенолога
Анатолий ИВАНОВ
Сила жизни
Лежала в лесу полусгнившая еловая плаха. Когда-то лесорубы раскололи колоду, но увидели, что она трухлявая в серёдке, даже на дрова не годится, да так и бросили. И сгнила бы еловая плаха без пользы, если бы не ветер. Занёс он на плаху несколько еловых семян. Попали они на мокрую, грязную труху и проросли. Плаха гниёт, а корешки молодых ёлочек всё глубже внедряются в трухлявую древесину, тянут из неё последние соки. И растут. Четыре пушистые ёлочки поднялись почти на метр.
С землёй они не связаны, плаха ещё не прогнила насквозь. И всю эту «рощицу» можно переселить на другое место, если передвинуть плаху.
1 декабря 1975 г.
Ледостав
Пруд застывает, и с плотины
Листва поблекшая лозины
Уныло сыплется на лёд.
Иван Бунин
Поздняя осень. Остывают воздух, земля, вода. Всё чаще порхают белые мухи, выпадают пороши, ночные морозцы прихватывают лужи и грязь на просёлках. И настаёт день, когда земля укрывается снегом, а пруды и тихие заводи – льдом. Только река ещё сопротивляется нашествию зимы, продолжая струиться в убелённых снегом берегах. Но недолго: морозы крепчают, забереги растут, ширятся, и вскоре река полностью оказывается в ледяных оковах. Ледостав!
Среднемноголетний срок замерзания небольших и средних водоёмов в нашей местности 7 ноября. Если зима всерьёз берётся за дело, а осень не оказывает сопротивления, на радость конькобежцам и хоккеистам водоёмы превращаются в каток уже в октябре. На нашей памяти за 40 лет наблюдений такое случалось десять раз. Самый ранний срок замерзания прудов отмечен 16 октября 1976 года: за последние полвека тот октябрь был единственным с отрицательной среднемесячной температурой, ночные морозы доходили до 10–13 градусов.
Хочется заметить, что ноябрь‑76 не оправдал полностью надежд зимы и почти свёл на нет все её октябрьские успехи. Длительная оттепель сдёрнула белое покрывало с полей, растопила лёд на реке Лобь, на водоёмах покрупнее образовались промоины, хотя на небольших прудах лёд сохранился. Полностью сковало реку лишь в середине декабря (первый ледостав на Лоби в ту осень был отмечен нами 24 октября – наиболее ранний срок).
По многолетним данным, ледостав на реке устанавливается у нас в среднем 24 ноября. Происходит это обычно двумя-тремя днями позже замерзания стоячих водоёмов. Но не исключено, что в иные годы зима долгое время не может остановить течение и сковать Лобь ледяным панцирем. Реже, но случается, что зима устанавливает власть над рекой после нескольких попыток. В 1960 году, например, Лобь оказалась в ледяных оковах 18 ноября. На молодой лёд вышли рыболовы, обновили коньки и хоккейные клюшки мальчишки. Но 20-градусные морозы вскоре отступили, воцарилось тепло. Прибывшая в реке вода взломала лёд, и его унесло течением. Повторный ледостав установился лишь 20 декабря.
