слива дождевой воды. Но она разломана во многих местах и забита землей.
Адриен бросает взгляд на две землеройные машины, стоящие поблизости. Наверное, здесь копали землю, чтобы достать поврежденный трубопровод и проложить новый…
– Больше ничего не видишь? Посмотри хорошенько вокруг.
– О, вижу! Здесь лежит какая-то ржавая штука.
– Ни в коем случае не трогай ее! – кричит Адриен. – Она из металла? Сантиметров тридцать – сорок в длину? С заостренным концом? Закопана в землю? – О нет!.. Ты… ты думаешь, что это может быть снаряд с той войны 14-го года?!
Адриена охватывает ужас. Значит, ни в коем случае нельзя стучать камнем по крышке: если это действительно снаряд, от малейшего толчка он может взорваться.
Бегом возвращается Марион вместе с учительницей истории.
– Не подходите! – кричит им Адриен, размахивая руками. – Сара говорит, что там внутри, может быть, лежит старый снаряд!
– О боже мой! – вскрикивает учительница.
Она раскраснелась, тяжело дышит, а ее блузка, заправленная в брюки, наполовину вылезла.
– Не стой там, Адриен! – говорит она. – Надо всех эвакуировать из леса, я позову на помощь!
Но Адриен не двигается с места:
– Есть еще кое-что, мадам…
– Адриен! – вопит Марион. – Делай, что тебе говорят! Отойди на безопасное расстояние!
– Сара описала мне первые симптомы отравления фосгеном!
– Что? – доносится голос Сары из коллектора. – Что это – фосген?
И она снова начинает кашлять.
– Не говори глупости! – возражает учительница, но на ней нет лица от страха. – Ты слишком много думаешь о войне. Иди отсюда. Пусть этим занимается полиция!
– Хотелось бы верить, что я ошибаюсь, мадам, но я так не думаю. Мне известно всё, что касается Первой мировой войны, и вы это знаете!
Учительница медленно кивает.
– Да, Адриен, знаю.
Она, конечно, помнит, как он изобразил на доске карту Франции со всеми подробностями.
Адриен говорит:
– Думаю, я могу помочь Саре.
– Но я не могу тебе позволить остаться здесь!
– Если я уйду, она может умереть.
Видя, что убедить его невозможно, учительница идет на уступку:
– Как только я найду остальных, я вернусь и заберу тебя отсюда.
Она уводит Марион, а Адриен достает из сумки телефон.
– Сара, – говорит он, – ты здесь?
– Конечно, а куда я денусь?
– У меня плохая новость.
– Что? Так ты говорил об отравлении серьезно?
– Я думаю, это химический снаряд, из которого постепенно выходит газ. Учительница позвала на помощь, но, пока мы ждем, ты должна сделать то, что я тебе скажу…
– Газ? Ты имеешь в виду отравляющий газ? Значит, я умру?
– Успокойся, ради бога! – кричит он. – Послушай, я наверняка ошибаюсь, но мы поступим так, как будто я прав, – на всякий случай, ладно, Сара? Я смогу тебе помочь, но только если ты успокоишься. – Окей, окей, я… я спокойна.
Адриен делает глубокий вздох, чтобы подавить собственный страх, и продолжает:
– Фосген смертелен только в больших дозах. При маленьких можно уцелеть.
– Но остаться инвалидом на всю жизнь, да? Скажи мне правду, Адриен! – кричит Сара срывающимся голосом.
Она права: неизбежен фиброз легких, хронические респираторные заболевания… А поскольку у нее уже есть астма, она рискует всю оставшуюся жизнь провести в инвалидном кресле, в маске и с кислородным баллоном за спиной.
«Не паниковать, – приказывает он себе. – Думать спокойно. Стараться рассуждать рационально. Сара там, внизу, и я должен ей помочь».
– Если дышать этим совсем недолго, – отвечает он наконец, – то серьезных последствий не будет. Он знает, что в этом ей не врет. Всё зависит от полученной дозы.
– Ладно. Так что я должна делать? – спрашивает Сара с надеждой в голосе.
Адриен сглатывает слюну. От страха у него трясутся руки, по спине течет холодный пот. Но чтобы не пугать Сару, он заставляет себя говорить совершенно спокойно, медленно и четко выговаривая слова:
– Сначала постарайся не двигаться, чтобы как можно меньше дышать.
– Не двигаться. Меньше дышать. Окей, это логично, я поняла.
А что еще? Он пытается вспомнить все, что читал об этом в интернете. Проклятый фосген… как его нейтрализовать? В памяти всплывают несколько способов.
– А еще этот газ тяжелее воздуха, он скапливается в основном внизу. Поэтому задержи дыхание, отойди как можно дальше от снаряда и начинай дышать в самом высоком месте, которое только сможешь найти.
– Хорошо, я пойду по трубе, она немного поднимается к тому месту, где забита землей… Но ведь ты тогда меня не услышишь?
– Ничего не поделаешь. Я пойду вслед за тобой и буду говорить громко. Ладно?
– Ладно.
Адриен идет по тропинке, надеясь, что трубопровод идет таким же путем под землей, и радостно вскрикивает, увидев через десять метров крышку второго люка.
Подбежав к люку, он пытается ее поднять, но быстро убеждается, что за сто лет ее заклинило намертво. Правда, посередине есть маленькая щель, забитая окаменевшей землей, и это наводит его на мысль.
– Сара! – кричит он. – Ты меня слышишь?
– Я
