Встав спиной к высоткам, я направился в поле, дорога (дороги тут не было, но вместе сходились несколько утоптанных троп) шла под уклон, идти было легко. Вот только природа здесь была какой-то… вялой, что ли. Видимо, близость черноты давила на местную живность. Птицы тут имелись, но почти не пели, насекомых почти не было, даже солнце светило как-то тускло.
Скоро появилась и чернота. Чёрная, словно выжженная поверхность, трава, сделанная из антрацита, всё это тянулось до самого горизонта. Никакой дороги я поначалу не обнаружил, только потом, прогулявшись немного вправо и влево, нашёл узкий путь, ведущий вглубь чёрной бесконечности.
Впрочем, назвать путь узким было бы неправильно, это была бесконечная череда кластеров. Треугольных, квадратных. Шестиугольных. А потому стены раздавались в ширину и сужались до трёх-четырёх метров. Ходят ли здесь машины? Да, ещё как, на твёрдой земле отпечатались глубокие следы протектора, возможно, от того самого джипа. Интересно, а встречу ли я здесь кого-то? Или люди редко ходят?
Не рассчитывая, что кто-то меня подвезёт, я без устали перебирал ногами, оставляя за спиной всё новые километры. К обеду меня сморила усталость, но спать на открытом месте, да ещё на дороге, было бы небезопасно. Поэтому я сделал над собой усилие и добрался до относительно большого кластера, где имелась небольшая роща, вот здесь я и прилягу, в потом проснусь и снова пойду, до самой темноты. По крайней мере, сразу не прихватят.
Когда открыл глаза, солнце стало уже клониться к закату. Выругав себя за лень, я встал и, отхлебнув живца из фляги, направился дальше. Потерял я часа четыре, скоро стемнеет и идти я уже не смогу. И спать не буду, потому как выспался. А фонарик не в помощь, здесь, на равнине, его за версту видно, можно такой комитет по встрече приманить, что лучше просто посидеть на земле и дождаться утра.
Но, пока было ещё светло, я продолжал идти вперёд, до тех пор, пока не перестал различать черноту и зелень. Можно, конечно, и по черноте, точнее, не только по ней, а вообще, не разбирая дороги топать, но мне не хочется, да и фонарик может сдохнуть, а он мне пока нужен.
Когда темнота сгустилась настолько, что я перестал различать даже пальцы на руке, я прошёл ещё несколько метров, после чего присел на краю зелёного коридора. Делать было нечего, а потому оставалось только поесть. Обильные запасы еды, прихваченные мной поначалу, уже не казались такими обильными. Осталась только банка сайры, две плитки шоколада и пачка галет, которые от соседства с консервными банками превратились в крошево. Негусто, впрочем, скоро обитаемые земли, там и найду пропитание, а пока можно и потерпеть. Вынув шоколадку, я откусил один кубик и спрятал её обратно. Хватит пока.
От нечего делать начал изучать рисунок созвездий. Ничего не выходило, рисунок был совершенно другой, не такой, как в нашем мире. Кое-где угадывались похожие очертания, но это всё были не они. Впрочем, может быть, тут просто широта другая. Или полушарие южное, а может, кластеры перемещаются вместе с куском неба над ними, а потому и захватывают с собой рисунок звёзд, из которых здесь составляется причудливая мозаика. Картина звёздного неба настраивала на философский лад. Хотелось думать о вечном, Улей для этого самое подходящее место.
От подобных мыслей меня отвлёк тихий звук. Мгновенно развернув уши по ходу движения, я определил, что это шум автомобильного мотора. Поначалу он был где-то далеко, но постепенно приближался, а скоро я увидел фары автомобиля, что блуждал по тропе, стараясь не заехать на черноту. Это был открытый джип, я смог рассмотреть его, когда он подъехал поближе. Люди, сидевшие внутри, кого-то искали, поэтому машина двигалась медленно, стараясь осветить фарами каждый уголок. Впрочем, меня они не увидели, хотя остановились совсем рядом.
С машины спрыгнул крепкий мужик в камуфляже, державший в руках неизвестный мне автомат. Он ещё раз осмотрел местность, некоторое время вглядывался вдаль, потом сплюнул и повернулся к своим:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— По черноте ушёл, точно говорю, зря мы вообще сюда поехали, так бы уже догнали.
— Эльфа-то нету, — пожаловался кто-то из машины, — он бы по следам нашёл.
— Не гони, — ответил другой голос, — на черноте следы даже Эльф не видит.
— Да и чёрт с ним, — сказал резко кто-то третий, — ушёл, так ушёл, что теперь? Самим убиться, его разыскивая? Зачем мы вообще сюда попёрлись, да ещё в темноте и на машине, разворачивайтесь, едем обратно.
— Меня не захватите? — спросил я, вставая из травы. — Думаю, нам по пути будет.
В мою сторону сразу повернулось четыре автоматных ствола. Секундой позже к ним присоединился ещё один пистолетный.
— Кто такой? — спросил осторожно то, что стоял снаружи.
— Студент, — представился я. — Крестник отца Иеронима. Иду в ваш стаб по делам, интересуюсь, знает ли кто-нибудь Цыгана?
— Они некоторое время раздумывали, потом тот, что сидел за рулём, ответил:
— Цыгана все знают, он в наших местах человек известный. Тебя подбросить можем. Только скажи, не видел ли ты тут человечка одного, невысокий такой, голова лысая…
Я покачал головой.
— С утра иду по коридору, никого не встречал, ни пешком, ни на транспорте. Так что, вы правы, нужный вам человек ушёл чернотой, и чёрта лысого вы теперь его догоните. Самое время развернуться и ехать назад. Прихватив меня, разумеется.
Он некоторое время раздумывали, потом один, видимо, старший, принял решение:
— Так и сделаем, Пьеру доложим, что не нашли. Дальше ехать смысла не вижу.
— А я? — спросил я о насущном.
— Залезай, — кивнул он, — машина большая, поместишься.
Сдержанно поблагодарив мужиков, я запрыгнул на машину. Свободного сидения не было, пришлось сидеть прямо на борту. Но и это было лучше, чем топать пешком. Мысль эта подтвердилась, когда я оценил пройденное расстояние. Ехали мы часа два, даже с учётом частых поворотов расстояние выходило немаленьким, я бы добрался пешком только послезавтра к вечеру.
Попутно выяснил, кого именно они искали. Оказалось, некий мужичок, не сойдясь во мнениях с собутыльником, пырнул его ножом, да сразу наглухо и не где-нибудь, а прямо в баре. Его не успели повязать, а ворота в тот момент выпускали какой-то грузовой транспорт. Заминка в несколько минут привела к тому, что убийца, выскочив наружу, убежал уже далеко, заворачивая в сторону черноты. Что же, остаётся только пожелать ему удачи, поисковая служба тут явно не на высоте, а мне следует мотать на ус, не стоит никого убивать прямо в баре. Впрочем, я и не собирался, укромных мест в Улье достаточно.
Наконец, вдалеке показались редкие огни стаба. Жильё, какая-то цивилизация, отдых и еда. Когда мы миновали ворота (я отметил, что здешняя защита от разъярённой элиты не спасёт, железный забор, колючка на столбах и вышки с пулемётами, негусто), машина заехала в бокс, старший отправился докладывать о результатах неведомому Пьеру, мужики разбрелись, кто куда, а я, немного осмотревшись вокруг, увидел высокое крыльцо с лампочкой и надписью «Бар». Туда я и пошёл, хоть поесть дадут. Если повезёт, то ещё и поспать.
Бар этот изнутри нисколько не напоминал культурные заведения Венеции, скорее уж это был традиционный салун на Диком Западе. Огромная изба в два этажа, построенная из мощных брёвен, чуть ли не в метр диаметром. Внутри просторный зал со столами, дубовая стойка, за которой сидит бородатый мужик в рубахе в жилетке. Ряды бутылок всех наименований, да немногочисленные посетители. Единственное, что внушало надежду, относительная тишина. Играла тихая музыка без слов, уставшие люди о чём-то негромко беседовали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я положил мешок на стул и подошёл к стойке, мужик с бородой изобразил интерес. Он даже немного подался вперёд всем телом, чтобы получше меня разглядеть, единственная лампочка в зале хорошего освещения не давала.
— Чего хотел? — голос был грубый, но не отталкивал, чувствовалась какая-то дружелюбность.
— Мне бы поесть, — сказал я ему, — ещё выпить и поспать.
