— С ним, с ним, — подтверждаю тут же, чтобы не развивать конфликт.
Активно кручусь перед зеркалом и понимаю, что очень хочу понравиться Кириллу. Сразу же после смены я приехала домой и побежала в душ. Уложила волосы, сделала макияж. Осталось определиться с одеждой, и на это совсем не много времени. Кирилл обещал забрать меня через час. Волнуюсь так сильно, будто мы действительно заново будем знакомиться и учиться строить отношения.
— Тогда мой тебе совет: надень что-нибудь покороче, — наставляет бабуля.
— Ты сейчас серьёзно?
— Конечно! Ну что это за сарафан для дамы бальзаковского возраста? Ты молодая и красивая девка, пусть и тощая, подержаться бедному мужчине не за что, — качает головой она и тут же к Майе обращается: — А ты уши закрой! Рано тебе слушать мои советы.
Майя делает вид, что обиделась, и идёт в гостиную смотреть телевизор. Я вздыхаю и улыбаться начинаю.
Наше женское царство мне определённо нравится. И пусть мы ссоримся и часто не понимаем друг друга, но нам безумно хорошо втроём и, главное, весело.
Вчера, после возвращения Майи в семью, мы, как и полагается, отпраздновали это дело сытным ужином. Бабуля расстаралась на славу: стол ломился от еды. Позже оказалось, что она и Кирилла ждала, но у него на вечер была запланирована встреча, и я не стала ему предлагать, чтобы заранее не расстраиваться из-за того, что он не сможет приехать.
— Такое? — спрашиваю у бабушки, достав из шкафа симпатичное бирюзовое платье с кружевом.
— Ещё. Доставай всё, что есть, — будем выбирать.
Бабушка отметает почти все возможные варианты и останавливается на платье, которое я купила в дорогом бутике в первые дни после нашего с Кириллом разрыва. Я была потеряна, дезориентирована. Тогда банковская карта, которую он мне дал, была цела. И я думала, что, когда оплачу покупку, Самсонов увидит сообщение о списании средств и вспомнит обо мне. Позвонит, напишет, спросит, как я. Даст о себе знать.
Платье стоило неприлично дорого. Также оно было неприлично откровенным. Обтягивало фигуру, декольте и спину открывало, а пятую точку — едва прикрывало. Я ни разу его не надела. Ни разу за два с половиной года. Понятия не имею, почему именно его тогда выбрала. Почему? Купила бы вещь попрактичнее и носила бы каждый день, но… в тот момент меня безумно привлекла гладкая атласная ткань чёрного цвета, декорированная стразами. Платье пылилось с биркой на дне шкафа как неприятное воспоминание из прошлого и очередное напоминание о том, что мужчина, которого я любила, бросил меня.
— Вот оно, идеальное платье для свидания с Кириллом!
— Даже не знаю… — бормочу себе под нос.
— Примерь-примерь!
Я снимаю с себя сарафан, расстёгиваю молнию. Надеюсь, что не влезу в него, ведь с момента покупки немного поправилась, на пару килограммов так точно, но ничего подобного — платье сидит как влитое.
Мой образ одобряют и бабушка, и Майя. Даже соседку Ольгу зовут в гости, чтобы услышать третье мнение. Так непривычно видеть себя такой в зеркале! Будто сама на себя не похожа! Но телефон звонит, Кирилл сообщает, что ждёт у подъезда, и я решаюсь!
Спустившись вниз, замечаю припаркованный автомобиль Самсонова. Ноги будто прирастают к земле, когда Кирилл выходит на улицу, открывает дверь и достаёт с заднего сиденья огромный букет цветов. Белых роз, как я и просила. Идёт мне навстречу, улыбается и глазами своими тёмными пожирает.
— Ты охуенная, малыш.
Он сметает прочь все мои сомнения, когда шепчет на ухо эти слова.
— Правда?
— Конечно, правда. У меня на тебя встал, как только ты вышла из подъезда.
— Да вы романтик, Кирилл Владимирович!
Прикрыв глаза, улыбаюсь. Ловлю на губах короткий поцелуй, а потом ещё один, и ещё. Отстраняться не хочется, как и ехать куда-то. Я бы стояла рядом с Кириллом вечность, никуда не торопилась, ни о чём не думала. Но приходится напомнить себе, что мы во дворе моего дома. И с большой долей вероятности прямо с балкона за нами наблюдает не только моя бабуля, но и сестра, и даже соседка.
Мы садимся в машину, выезжаем со двора. Понятия не имею, куда везёт меня Кирилл и чем мы займёмся. Мне просто нравится сидеть рядом с ним, слушать мерный шум двигателя и чувствовать ненавязчивые прикосновения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Устала? — спрашивает Самсонов, остановившись на светофоре. Бросает на меня короткий взгляд.
Кирилл и сам выглядит измученным, это видно по его покрасневшим глазам.
— Немного. Сегодня был сложный день, толпа пациентов. Одна женщина долго от наркоза отходила, и ей всё мерещилось, что я её внучка. Так и называла меня Элей, даже когда в себя пришла. Я несколько раз повторила своё настоящее имя, но это не подействовало.
— Сложно тебе там работать? Прости, я когда просил Мирона помочь с трудоустройством, понятия не имел, каково тебе будет в гинекологии.
— Нормально, Кирилл! Правда! Я редко проецирую на себя ситуации посторонних людей. Очень и очень редко. За всё время работы такое было лишь один-единственный раз. И я достаточно быстро справилась. Так что даже не думай себя винить, мне безумно нравится эта работа!
Он прижимает мою руку к своим губам и нежно целует. Не отпускает до тех пор, пока мы не останавливаемся у симпатичного ресторана с просторной летней террасой.
Когда идём к столику, на нас смотрят посетители. На Кирилла, потом на меня и на букет, который я взяла с собой. Хочу, чтобы официанты поставили розы в воду.
Мы занимаем свои места, делаем заказ. Болтаем, смеёмся. Я в красках рассказываю о сегодняшних сборах. Бабуля настоятельно рекомендовала не возвращаться ночевать домой. Смешная. Как будто у меня есть выбор. У неё осталось восемь дней капельниц, которые я обязана поставить.
— Бабуля дело говорит, — подтверждает Кирилл, прожигая меня взглядом.
— Я не могу-у, извини… Хотя очень сильно хочу.
— Я соскучился. Адски. В доме пусто без тебя.
Приносят десерты. Я пересаживаюсь к Самсонову на диванчик, утыкаюсь носом в его шею. Всего обнюхиваю и балдею. Пахнет просто крышесносно! Мой мужчина. Мой же?..
— Мне на днях улететь нужно, — неожиданно произносит Кирилл.
— Надолго?
— Максимум на неделю. Во Владивосток. Это по работе, Вита.
Кивнув, зажмуриваюсь. Я так сильно его ревную! Просто до дрожи. От каждого телефонного звонка будто жаром обдаёт. Всё думаю: она, не она звонит? Вчера как увидела на дисплее её имя, мне дурно стало.
— Вижу, что ты расстроилась, — подытоживает Кирилл. — Предложил бы со мной полететь, но заранее знаю, что ты откажешься. Хотя с Мироном этот вопрос я бы быстро урегулировал.
— Ты прав… Работа, Майя, бабушка. В последние дни я как белка в колесе. Кручусь, бегу куда-то и всё равно не успеваю.
Кирилл поглаживает мои волосы, я целую его в колючую щёку. Вдруг взгляд падает на мужчину за столиком поблизости. Сначала кажется, что я обозналась, но нет. Это точно он… Мирон Юрьевич! И не один, а в компании молодой и очень яркой блондинки. Она так и притягивает внимание посетителей. Пепельные волосы до поясницы, пухлый рот, наращённые густые ресницы и длинные ногти.
— Смотри, — шепчу Кириллу. — Это Вербицкий?
Самсонов оборачивается.
— Он, — кивает в ответ.
— И не один.
— Не один, но это не наше дело. Может, со старой приятельницей встретился? С сестрой? Племянницей?
— У него дома беременная жена, — возмущаюсь я. — Недавно она на сохранении лежала с угрозой выкидыша.
— Ты чего завелась? — хмурится Кирилл.
— Судя по тому, как Мирон Юрьевич обнимает эту «племянницу» и как голодно на неё смотрит, он с ней спит! Спит, пока жена носит ребёнка! Его ребёнка! Долгожданного первенца!
Кирилл тяжело вздыхает и, кажется, начинает злиться.
— Ты считаешь, что изменять жене — это нормально?
— Я такого не говорил, — хмыкает он.
— Но ты не осуждаешь своего товарища. Блондинистая пигалица в два раза младше Вербицкого! Какие здесь выводы можно сделать?
