редкостью. Судя по тому, что я видела прошлой ночью, это требует огромной цены с точки зрения физической и пара-нормальной энергии.
— «Да.»
Она посмотрела ему в глаза. — «Триг рассказал мне, что ты провел много времени в больнице после того, как спас маленькую девочку, которую похитили. Чтобы сбежать от похитителей, ты должен был держать себя и ребенка невидимыми более пяти минут. Он сказал, что возникшая в результате кома длилась несколько недель».
— «Настоящая проблема, — сказал он тихо, — заключалась в том, что я не был без сознания все это время».
Она уставилась на него, глаза расширились от ужаса. — «Дорогое небо. Ты имеешь в виду, что знал, что происходит вокруг, но не мог сказать?»
— «Первые три дня или около того после того, как я отрубился, я был полностью подавлен. Но после того, как они доставили меня в больницу, они начали экспериментировать со своими проклятыми препаратами, пытаясь вывести меня из комы. Им это удалось, но только отчасти. Я мог бы ходить, если бы кто-то вел меня. Я мог бы есть, если бы кто-нибудь кормил меня. Но я не мог инициировать никаких действий. Я не мог говорить».
Она крепче обхватила руками колени, обняв себя. — «Я была в таком же подвешенном состоянии после того, как Лэндри накачал меня этим сильнодействующим транквилизатором. Но, по крайней мере, я была в ловушке всего несколько часов. Я даже не могу представить, какими тяжелыми были бы дни и недели в таком состоянии».
— «Санитары выносили меня на улицу, чтобы я посидел на веранде». — Он поморщился. — «Вероятно, они решили, что вид на сад успокаивает. Но я ненавидел этот сад. Каждый раз, когда меня усаживали на эту чертову веранду, я мог думать только о том, как сильно мне хотелось уйти».
— «Я понимаю.»
— «Честно говоря, это не вина врачей. Ничего похожего на мой случай они не видели. У них не было протокола моего лечения, поэтому они выбрали экспериментальный подход. На их месте я поступил бы так же».
— «Что случилось?» — она спросила. — Как они, наконец, привели тебя в чувство?
— «Они этого не делали. По большей части все, что делали наркотики, это подавляли мои пси-чувства и приводили меня в ступор. В конце концов они попробовали лекарство, которое оказалось не очень эффективным. И я смог сказать несколько слов».
— «Каких?»
— «Прекратите давать, чертовы, наркотики».
— «Хороший выбор. Сколько времени тебе понадобилось, чтобы восстановиться?»
— «Потребовалось около трех дней, чтобы действие лекарств прекратилось настолько, что я смог передвигаться самостоятельно, не падая. Первым делом я выписался из больницы». — Он очень тонко улыбнулся. — «Директор был против».
— Как долго длилась бы пси-кома, если бы тебе не давали лекарства?
— «Кто знает?» — Он пожал плечами. — «По понятным причинам у меня больше нет желания экспериментировать. Стать невидимым более чем на минуту или две просто требует слишком много энергии. Поверь мне, не очень приятно впадать даже в кратковременную кому». — Он провел рукой по волосам. — «Сны не сладки».
— Ты видишь сны, пока ты в таком состоянии?
— «Да.» — Он почувствовал, как его челюсть напряглась. — «После того, что произошло прошлой ночью, я должен был отсутствовать как минимум три или четыре дня, а может, и дольше. Я никогда раньше не сжигал столько пси. Насколько я знаю, я мог вообще не выйти из этого. Но то, что я испытал, было обычным охотничьим дожиганием, которое я получаю после работы с нормальным уровнем серебра. Триг сказал, что ты использовала реликвию на мне?»
— «Она не только усилила мою природную способность читать пси-энергию, но и позволила мне манипулировать твоими волнами. Во время боя под землей я смогла использовать ее, чтобы усилить страх двух охотников». — Она посмотрела на него очень трезвым, серьезным взглядом. — «Это очень мощный инструмент, Дэвис».
Он не хотел вступать в эту битву сейчас, подумал он.
— Понятно, — нейтрально сказал он.
— «Еще кое-что.»
— «Что?»
Она остановила его решительным взглядом. — Спорим на десять баксов, что я бы не закричала. По крайней мере, не потому, что я проснулась и обнаружила, что часть тебя невидима.
— «Селинда». — Он остановился. Он понятия не имел, что сказать дальше.
— «Конечно, я могла кричать по другой причине», — добавила она. Теперь ее глаза были очень зелеными. — По той же причине, по которой я кричала прошлой ночью в гостиничном номере в Фриквенси
— Я урод, Селинда.
— Нет, не смей так говорить. Это неправда.
Она поднялась с дивана-кровати, как маленький вихрь. Он успел заметить тот факт, что она была одета в очень скромную белую ночную рубашку, закрывавшую ее с головы до пят, прежде чем она встала прямо перед ним, глаза ее сверкали от возмущения.
— «Послушай меня, Дэвис Оукс, ты не урод. Бенсон Лэндри — вот он урод. Поверь мне, с моим талантом я знаю разницу. Ты хороший человек, прекрасный. Ты смелый, благородный. Ты все то, чем Лэндри не является.»
— Эй, — сказал он, ошеломленный ее свирепостью. — «Я ценю ободряющие разговоры, но я не герой».
Она схватила его за плечи обеими руками, попыталась немного встряхнуть. — «Да. Ты мой герой.»
Она обвила руками его шею и крепко поцеловала.
Его реакция была немедленной. Ему вдруг стало горячо и он отчаянно нуждался в ней. Он прижал ее к своей груди, ощущая ее нежное податливое тело сквозь тонкую ткань скромной ночной рубашки. Он понял, что ее соски были твердыми.
Она не пыталась отступить. Насколько он мог судить, она жаждала его так же, как и он ее. Он подхватил ее на руки и понес обратно по коридору в спальню.
Он избавился от ночной рубашки и легко опустил ее на смятую кровать. Через несколько секунд он был без своей одежды и опустился на нее сверху. Она была мягкой и влажной, и от запаха ее тела у него закружилась голова.
Она обвилась вокруг него, как прошлой ночью, но это было не так, как прошлой ночью. Прошлая ночь была посвящена теплу и связи, тому, как вы держитесь за спасательный круг. Это утро было наполнено безудержным желанием, жаждой и безрассудством.
Они боролись друг с другом за объятия. В борьбе не было никаких запретов. Когда ее рука обвилась вокруг его эрекции, он втянул воздух. Когда он посмотрел на нее сверху вниз, то увидел чувственный вызов в ее глазах. Она приоткрыла рот, давая ему призрачный взгляд на кончик своего языка.
В отместку он схватил ее за запястья и закрепил их одной рукой над ее головой. Она насмехалась над ним с сексуальной, соблазнительной улыбкой, которая давала
