Йама задумался, сколько же энергии накопила машина префекта до того, как этот запас начал рассеиваться в момент удара? Корин сам не сознавал мощи устройства, которым пользовался и которое, как он считал, полностью контролирует.
Появилась первая машина и зацепилась за ворот рубахи Йамы, потом вторая, потом еще с десяток. Самая большая напоминала проволочную бабочку величиной с руку, остальные были значительно меньше. Вместе они подтянули Йаму и Пандараса над водой на высоту ладони, потом налетели еще машины и вознесли их в пронизанную дождем стихию ветра.
Перекрывая шум бури, раздался грохот, напоминающий грандиозную канонаду. Казалось, что далеко-далеко, на самой оконечности мира, река изогнулась и тянется к небу.
13. ЛЕСНОЕ ПЛЕМЯ
Наводнение выкорчевало все деревья на много лиг от берега Великой Реки и натащило обширные отмели песка, гальки и ила. Потом вода начала спадать, но речки и ручьи оставались по-прежнему полноводными и пробивали новые русла, изменяя ландшафт. Дожди не прекращались, а беспокойные ветры носили туда-сюда плотные массы тумана.
Машины отнесли Йаму и Пандараса далеко в глубь материка и оставили на горном плато, возвышающемся над разоренными лесами. Они, как смогли, обустроили маленький лагерь в рощице тощих деревьев на краю утеса над плотной пеленой тумана. Йама истощил все свои силы, тело его было покрыто ссадинами, раны на лице страшно болели.
— Ты должен позвать на помощь другие машины, — озабоченно посоветовал Пандарас, — иначе ты здесь умрешь.
— Нет, — устало ответил Йама. — Больше никаких машин.
Летающий диск мог доставить их в любое место, но он стал бы прекрасной мишенью для каждого, кому вздумается стрельнуть наугад. К тому же Йама не был уверен, что префект Корин погиб при крушении летающего острова. Если он, Йама, вызовет хоть одну машину, префект может его выследить. Именно из-за этого Йама закрыл монету, которая привела к нему Пандараса, хотя она же могла бы помочь Тибору их обнаружить, если, конечно, тот пережил приливную волну. Но поскольку именно способность Йамы подчинять своей воле машины привела к гибели десятков тысяч людей в страшном наводнении, он боялся, как бы не разрушить весь мир по неосторожности.
Оставшуюся часть ночи его мучила Тень, демонстрируя картины чудовищных разрушений. Она показала ему людей, бродящих в развалинах больших городов под дождем и ураганным ветром, выброшенные на берег корабли, горы трупов утонувших людей и животных. Она представила ему зрелище гигантского кратера на ближнем берегу реки, где взорвалась машина префекта Корина, — огромное круглое озеро в окружении валов расплавленного скального грунта, затянутое саваном дыма огромных пожаров. И когда он совсем ослабел и, лежа обнаженным в плетеном шалаше, обливался лихорадочным потом, она наконец предстала перед ним. Сейчас она была настоящим призраком, прозрачным и бестелесным.
Форма ее таяла и изменялась, как туманный фантом: то она напоминала Дирив, то эдила, то Тельмона или других ныне мертвых. Как много мертвых!
Это все твоя работа. Дитя Реки. Собираешься спасти мир, разрушая его? Я навсегда останусь с тобой. Я могу тебе помочь, только позволь.
— Нет! Больше никогда.
— Тихо, тихо, господин! — успокаивал его Пандарас. — Попробуй отдохнуть. Попробуй заснуть.
— Я сплю. Она в моем сне.
Я всегда буду с тобой.
Пандарас ухаживал за Йамой всю ночь, а утром попробовал заставить своего господина съесть фрукты, которые собрал на опушке леса. Но Йама съел только пригоршню фиг и выпил несколько глотков дождевой воды. Он все еще оставался под властью своих лихорадочных снов.
— Бедные люди, бедные люди, Пандарас! — в полузабытьи стонал он.
— Тихо, тихо, господин. Успокойся. Отдохни. Я принесу тебе еще фруктов. Ты должен есть и поправляться.
Лес пугал Пандараса. Он покрывал всю верхнюю часть плато — густой, сырой, полный непонятных теней и звуков. В лесу все определялось вертикалями. Здесь доминировали гигантские деревья, вцепившиеся в бедную почву опорными корнями; они вытягивали воду и драгоценные минералы из каменистого латерита и застилали свет широкими кронами.
Среди них были странные тополя с перистыми листьями и висячими цепочками жестких орешков, тутовник, эбеновые деревья, кедры, заросли камедных деревьев. Лианы и плющи забрасывали длинные побеги, цеплялись за ветви и, карабкаясь к свету, давали новые ростки, петлями хватающиеся за соседей. Паразитирующие орхидеи липли к коре, похожие на мазки краски. Деревья помельче росли в танцующих бликах света, которому удалось прорваться сквозь кроны гигантов: саговые пальмы с чешуйчатыми стволами; карликовые пальмы с зубчатыми листьями; акации, охраняемые злобными красными муравьями длинной с палец Пандараса; бальзамины, разбрызгивающие липкую пахучую живицу; заросли колючей рафии, которая цеплялась за одежду и впивалась в кожу.
А еще ниже, в густой тени подлеска, росли папоротники, бамбук, темные бледные грибы, видом напоминающие мозги или вазы.
Пробираясь между замшелыми корнями уходящих ввысь Деревьев, Пандарас ни разу не видел животных крупнее бабочки, но был убежден, что в любой момент может столкнуться с гигантским броненосцем, драконом или каким-либо иным чудовищем, которое его вмиг проглотит.
Хотя кругом царило зеленое изобилие — яростная битва Растений, рвущихся к свету, — фруктовых деревьев и кустов было немного. А потому на второй день, осторожно шагая по узкой тропинке среди высокой травы с длинными стеблями и матово блестящими листьями, Пандарас решился забраться дальше, чем прежде. Близился закат, и почти горизонтальные лучи солнца с трудом пробирались сквозь густые кроны гигантских деревьев. Издали долетал звук, похожий на непрерывный колокольный звон, кругом стоял электрический гуд насекомых.
К этому моменту Пандараса так искусали комары» что он не обратил внимания на внезапный укол в грудь. Он рефлекторно почесал это место и с изумлением увидел, что к его ногам упала крошечная стрела — бамбуковый росток с голубым оперением.
Высокая трава раздвинулась. На тропе показался человек — еще меньшего роста, чем он сам, — и тут земля вдруг взлетела вверх и стукнула Пандараса по голове.
* * *
Сначала Йама думал, что люди, которые подняли его из. шалаша и положили на носилки из банановых листьев, тоже снятся ему во сне, наведенном Тенью. Они долго несли его по темнеющему лесу. Смеркалось. Казалось, их не менее ста — мужчин, женщин, детей. Они бежали очень быстро и за несколько часов пересекли плато от края до края. Остановились они на поляне под сенью древнего капкового дерева, где устроили временный лагерь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
