Я дам тебе магов. Пока не знаю сколько, мне нужно с ними поговорить, но они не откажут. На пять десятков смело можешь рассчитывать.
— Пять десятков магов… *пип-пип* Ректор, — обратился я к Морозову, после недолгого молчания. — Скажите, у вас в поместье нет подвала забитого золотыми слитками? И как то странно вы говорите, будто они все ваши хорошие знакомые, а не наёмники.
— Подвала с золотом у меня нет. — Ректор едва заметно усмехнулся, понимая, что я намекаю на огромную цену такого найма кудесников. — Про хороших знакомых… Да так и есть. Можно сказать, что они мои ученики, но не из Романовского лицея.
— А вы ректор ещё в одном учебном заведении? — Родился у меня закономерный вопрос, на что Морозов покачал головой.
— Нет… Пансион «Надежда». Слышал о таком?
— Название вроде знакомое, но сейчас не вспомню.
— Фрунзенская губерния. Там обучаются дети-сироты с магическим даром. — Пояснил ректор, но мне это пока ни о чём не говорило. — После обучения в педагогическом, я по распределению попал туда проходить практику с последующей трёхгодовой отработкой для получения стажа. Во времена моей молодости, был иной подход к обучению магов.
— Благородное искусство для благородных? — Безошибочно предположил я, на что ректор кивнул, продолжив рассказ.
— Именно. Почти никакой поддержки со стороны империи, лишь для «галочки». Был риск, что я не закончу свою практику. Пансион находился на грани закрытия. Сказать, что было тяжело, Стас, это значит не сказать ничего. За три года я лишь частично исправил ситуацию, предотвратив полное закрытие, но мне нужно было идти дальше. Несмотря на свой уход, я продолжил помогать как умел, как мог, и так по сей день. Ищу спонсоров, налаживаю взаимодействие между структурами империи, лекции иногда читаю, семинары для преподавателей провожу, разумеется на безвозмездной основе. Добро не забывается, Станислав. Тех магов, что ты видел у меня в поместье, и что сопровождают Милу, это всё «Вороньё» из «Надежды».
— Почему «Вороньё»? — Захотелось узнать мне происхождение прозвища.
— Одна из причин, Пансион построил ныне покойный граф Воронов. Ещё чёрные длинные кителя, старого образца, которые развеваясь, похожи на крылья, и довольно колючий нрав в силу специфики места. А ещё они стая, хотя здесь больше подходит другое слово — «семья». Я поговорю с инициаторами групп. Уверен, что они не откажут.
— Инициаторы?
— Да. Главы групп. Это давно так пошло, долго объяснять. Да… И ещё один момент. — Ректор немного замялся. — Это не совсем безвозмездная помощь… Многие из них уже давно покинули стены «Надежды». У них семьи, дети… Определённые вложения придётся сделать. Контракт временного найма — проведи их как наёмных бойцов рода. Прежде, чем сделать тебе это предложение, я ознакомился с условиями, которые предлагает твой род. Этого будет более чем достаточно. Об остальном я позабочусь.
— Не вопрос. — Тут же дал я своё согласие.
Предложение было более чем щедрым, а в моей голове уже начали возникать мысли, как максимально грамотно распорядиться подарком ректора, и обратить неудобства от своего отъезда себе во благо….
Глава 15
Тогда….
- Поговори мне ещё! Нашёл старика. — Отпустив меня, наш безопасник и друг семейства, погрозил мне кулаком. — Я ещё фору молодым дам! Да не стой же ты в пороге! Заходи скорее… А? А где Максим Александрович?
- Домой едет. — Сообщил я, добавляя. — А я еду в столицу… В Распутинскую академию высшего магического искусства. Трубим общий сбор…
______________________________
— …Вот такие дела. — Подвёл я итог, оглядев всех заседателей «штаба планирования».
— Подстава, Стас! Самая натуральная. — Заявил Ермаков, бросив бумаги вырученные мне ректором на край стола. — Тут такой кипиш намечается, а тебя из дела вывести захотели. Крыса какая-то в министерстве образования завелась, которая под тебя роет.
— Бери выше Раскат… Наш самодержец решил перестраховаться. В Петрограде и так ситуация неспокойная. Князья бледные в ужасе ходят, и собственной тени боятся. Если примелькавшийся всем род Мышкиных начнёт действовать, то Петроградское княжество по швам затрещит. Тут и так только страсти улеглись со скоропостижной кончиной прокурора и мэра. Император хочет быть уверен, что род Мышкиных лишён возможности активных действий. Опять же, князьям не такой стресс, когда они знают, что «Кровавый князь» вне Петрограда. «Кровавый князь»… Безвкусица! Будто я вампир какой-то из сопливой подростковой саги.
— Скверно это всё, Стас. — Не унимался Ермаков, помотав головой на мощной шее. — Я уже заметил, что доброжелателей у рода Мышкиных почти нет. Пока ты отдыхал довелось пообщаться с благородными. Некоторые чуть ли не каждые выходные вечеринки в своих поместьях устраивают в честь того, что ваш род ослаб. — Сочувствующий взгляд новоиспечённого князя с бандитскими замашками перешёл на главу рода. — Извини, князь Ставр. Говорю как есть… А! Спросить хотел. По новостям видел, что в Петроград какой-то нереальный врачеватель от патриарха Китайской Империи приезжал. Обещал тебя на ноги поставить за несколько месяцев. Как же его… Пьянь Пень или Пень Пнëм, ну не важно. — Ермаков махнул рукой, взглянув на кресло. — Судя потому, что ты на этой штуке, улучшений никаких.
— Совсем никаких. — Покачал головой глава рода Мышкиных, и поднявшись с кресла, пройдясь по гостиной, пересел на диван. — Летать не научился.
— Этот номер только для узкого круга лиц. — Тут же пояснил я, глядя как опускается от удивления нижняя челюсть Ермакова. — Имперские йод и зелёнка тоже творят чудеса, не хуже иглоукалывания. Горчичники ничего так…
— А я чуть было в Китайскую медицину не уверовал. — Раскат картинно взялся за сердце, после чего хохотнул. — Представляю, какой сюрприз ждёт ту погань, которая отважится в ворота поместья кулаком «постучаться».
— Пусть попробуют. — Угрюмо сказал Токарев, погладив кобуру магострела на поясе.
— Именно по этой причине мы здесь и собрались. — Я обвёл тяжёлым взглядом всех заседателей «штаба планирования». — Как ни печально признавать, но рано или поздно кто-то «постучит» в ворота поместья. Вероятнее всего ногой… Тот же Добровольский например.
— Духу не хватит. Кашки мало ел. — Сразу же выдал Токарев, махнув рукой. — Я ведь штаны не просиживаю, и всю обстановку знаю. Сейчас нам конкуренцию могут составить лишь восемь, может десять княжеских родов. Добровольского даже близко там нет.
— Сейчас может и нет, но при
