- Что ж, теперь вы свободны. О вас позаботятся мои люди. Позже мы поговорим, а сейчас мне надо разобраться с остальными пленниками.
Мы вышли из камеры, и я подозвал одного из телохранителей.
- Присмотри, но оковы пока не снимай. Перед отправкой я хочу переговорить с ней.
- Да, сэр!
Мы покинули подземелья. Вскоре я был в большом зале, где собрали остальных пленников. Я поднялся на возвышение.
- Во-первых, я хочу сказать, что вы больше не пленники, - начал я. - Вас никто не будет удерживать насильно, вы вольны идти куда захотите. Перед тем, как мы уйдем из крепости, вас раскуют. Но я хотел бы напомнить вам, кто вы. Вы - еретики, преступники и мятежники для своей страны! Когда станет известно о вашем побеге, на вас откроют охоту, как магистры, так и Орден. Вы - изгои, для вас единственный шанс выжить - это выбраться из Союза. Вы можете податься в имперскую провинцию, возможно, вам удастся дойти до нее. Но вспомните, что она тоже входит в состав Союза, и император вряд ли будет из-за вас сориться с магистрами. Но у вас есть еще одно решение. Присоединяйтесь к нам - к мятежникам. Мы выбрались из империи, мы опустошили южные провинции Союза, разгромили одну из ее армий. Я не обещаю вам легкой прогулки. Будет кровь, будут потери и смерть. Будет очень трудно, но впереди вас ждет свобода. И если вы готовы сражаться за свою свободу, то мы примем вас.
Я сделал паузу, рассматривая людей. Здесь собралось примерно полсотни человек, изможденных и усталых. Но у большинства в глазах я видел твердую решимость и какую-то долю безумия. Уж это-то мне знакомо. Измененные тоже смотрят так же. Подземелья на всех оставляют свой отпечаток. Я невольно вздрогнул от воспоминания о том, что осталось от солдат, которых пытали эльдарионы. Я уж молчу про безжалостность ракшасов. Только мой прямой приказ не давал им вырезать население. Да уж, к врагам все Измененные относятся как к своей жертве, не делая никаких скидок. Интересно, а эти маги настолько же свихнулись? Ведь некоторые из них тоже несколько лет не видели солнечного света.
- Через час мы покинем крепость, - продолжил я. - Все, кто захочет пойти с нами, должны быть в этом зале. Также я жду, что вы выберете вашего представителя. Это все, что я хотел сказать.
Спустившись с постамента, я приказал Роланду позаботиться о пленных. Их надо было срочно накормить и подыскать одежду поприличнее, а то эти старые балахоны невозможно носить. Санкари остался поговорить с ними, а я решил вернуться в спальню коменданта.
Трупы из комнаты уже убрали, а кровь прикрыли ковром. Но в спальне меня ждал сюрприз. Та девушка, которую я чуть не убил, никуда не исчезла. Она сидела одетая на краю кровати с задумчивым видом. Когда я вошел, она вскочила и тут же опустила взгляд. Я заметил, что с одной стороны ее волосы были короче. Все же ей повезло, что у меня тогда дрогнула рука.
- Что ты тут делаешь? - спросил я.
- Господин, я не посмела уйти, - проговорила она испуганным голосом.
- Господин? - надо сказать, что обращение удивило меня.
- Да. Вы убили прежнего моего хозяина, теперь я принадлежу вам.
- Это, по какому такому праву? Мне не нужны рабыни! - я начал злиться. Побывав в рабском ошейнике, я ненавидел любые проявления лишения свободы. До сих пор не могу забыть взгляд эльфийки, которую продавали на невольничьем рынке. Мысленно я поклялся ей, что отомщу, и когда доберусь до того прогнившего города, никто живым из него не уйдет, а самого сравняю с землей.
От моего рыка девушка испуганно задрожала.
- Господин, я все объясню, только не злитесь. Это из-за ошейников, - она показала на тонкую полоску из кожи на своей шее. - Артефакт, который привязывает магически раба к хозяину. После смерти прежнего хозяина ошейник ментально связывает раба с тем, кто победил его. И если я не буду подчиняться вам или навлеку ваш гнев, то умру. Прошу вас, господин, не злитесь на меня, мне больно!
Она уже плакала, стоя на коленях и держась за ошейник. Я подскочил к ней и обнял, стараясь успокоить и ее, и себя.
- Все, все, я не злюсь.
Через некоторое время она перестала всхлипывать:
- Спасибо, господин.
Я отстранился и рассмотрел получше. На вид ей было примерно лет двадцать. Русые волосы до плеч, зеленые глаза, правильные и тонкие черты лица. Одета она была в довольно облегающее платье, которое подчеркивало фигуру.
- Как ты попала в рабство?
- Пять лет назад на школу моего дедушки напали маги Ордена. Я была у него в гостях, и меня захватили вместе с остальными пленными. Прежний мой хозяин год назад стал комендантом этой тюрьмы, заметил меня и надел ошейник, сделав своей рабыней.
- Подожди, получается, что тебя посадили в тюрьму еще ребенком?
- Да, господин.
- Не называй меня господином, - попросил я раздраженно.
- Простите, господин, но я не могу - это все из-за артефакта.
- Ладно. Сколько тебе было лет, когда ты угодила за решетку?
- Четырнадцать, господин, - я опечалено вздохнул. Ну, куда катится этот мир? Как же я ненавижу тот Орден!
Я почувствовал, что девушка опять задрожала, и поспешил успокоиться. Пока не освобожу ее от этой гадости, нужно контролировать свои эмоции.
- Успокойся, я не на тебя злюсь.
- Простите, господин. Я почувствовала, что вы разозлились, но, когда вы близко, ошейник не в состоянии понять, на кого эта злоба направлена, и начинает причинять боль.
- Сядь, - попросил я, усаживая ее на кровать. - Как тебя зовут?
- Раньше меня звали Луизой.
- Вот что, Луиза. Я был рабом и ненавижу рабство, поэтому освобожу тебя при первой возможности. Ты знаешь, как снять ошейник?
- Нет, господин. Я не успела поступить в школу магии, где должна была обучаться магии жизни. Возможно, мой дедушка смог бы разобраться, он - неплохой артефакториус, но я не знаю - жив ли он.
- Если он выжил, то находится среди тех, кого мы освободили сегодня. Ты скоро с ним увидишься.
- Спасибо, господин, - она встала напротив меня.
- Ты чего?
- Я - рабыня, господин, - сказала она, расстегивая платье. Одежда соскользнула на пол. Я шокировано уставился на нее. Она подошла ко мне и обняла за плечи, смотря прямо в глаза.
Мне больших трудов стоило устоять от соблазна. Трясущимися руками я поднял платье и накрыл ее.
- Луиза, запомни. Ты больше не рабыня. И ты не должна этого делать, - теперь, когда она была прикрыта, мне стало немного легче.
- Спасибо, господин, - проговорила она и, обняв меня, расплакалась.
- Ничего, успокойся, теперь все будет хорошо, - приговаривал я, поглаживая ее по голове.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
