похоже, мысли о предстоящем отъезде занимали его целиком и полностью. Флёр испуганно посмотрела на него. После того, что сказал Седой, Конрад был словно другой человек.
- Старик в порядке? – Слышать в его голосе заботу, было неожиданно. Однако Флёр готова была поклясться, что голос его был искренним.
- Да, но немного расстроен твоим отъездом. – Флёр постаралась скрыть дрожь голоса, но ей это не удалось.
Словно деревенская дура, рассматривала она своего будущего спутника. Как и в случае с Седым, тени и всполохи костра сделали своё дело, обнажив скрытое от глаз. Флёр отчётливо видела, что глаза его светятся не только благодаря огню. Это глаза человека, принявшего решение, и не собирающегося отступать. Руки, небрежно сжимавшие кружку, не дрогнут, если придётся убить. Улыбка не померкнет, даже если лицо будет в крови.
- Нагнал он на тебя жути. Да? Старый волк это умеет. – Голос Фокса вывел её из транса. Конрад сделал глоток, затем посмотрел в кружку и приложился снова, осушив её. – Он тебе сказал?
- Да.
- Значит, всё-таки решился. Что же ему виднее. Присядь. - Он указал на кресло, в котором обычно сидел Седой. - Поговорим, прежде чем отправиться спать.
Флёр послушалась. Она и сама не знала, почему так покорно выполняет его указания. Быть может, эта ночь обладала таким гипнотическим эффектом. Она присела. Осторожно, на самый край кресла, стоявшего близко к камину, отчего ноги тут же обдало жаром. Сам Фокс сидел чуть поодаль так, что тепло камина до него почти не доходил. Флёр, видимо, выдала себя взглядом, потому что Конрад ответил на незаданный вопрос.
- Я недолюбливаю огонь и стараюсь держаться от него подальше. - Конрад, повёл плечами, выражая эмоцию, которую Флёр не поняла. - Ты хочешь стать магом, Флёр?
- Да. - Не задумываясь, ответила она. Это было не сложно, решение она для себя уже очень давно.
- Мне предстоит учить тебя, и я должен знать, что ты к этому готова. Зачем тебе овладевать нашим искусством?
- Я хочу... - Флёр замялась, об этом она не задумывалась. Попав к Седому, она так увлеклась самой мыслью о том, что сможет владеть магией, что даже не думала, зачем ей это нужно. И потому честно призналась. - Я не знаю.
- Подумай об этом и скажи мне, когда найдёшь ответ. На самом деле важно только это. То, ради чего ты хочешь стать магом, определит сколько сил ты готова потратить на обучение и что самое главное, как далеко ты готова зайти и чем пожертвовать. - Последние слова Фокс произнёс с такой интонацией, что Флёр ощутила холод, несмотря на близость очага. - А теперь ступай к себе. Тебе нужно поспать, Флёр. Завтра ранний подъём и трудный день. Грядут великие дела, и этим утром мы сделаем первый шаг по очень длинной дороге.
Флёр нетвёрдой походкой отправилась в свою комнату. Ступая по лестнице, девушка думала о том, во что она ввязалась, и чего ей будет стоить это путешествие. Войдя к себе, Флёр обнаружила, что всё это время таскала на себе одеяло. И упав на кровать чуть было не рассмеялась внезапно осознав, как глупо она выглядела, в одеяле, рядом с могущественными магами, полными мыслей о судьбе мира. Подавив внезапный, и как ей показалось, абсолютно неуместный в такую ночь смешок Флёр уже готова была провалиться в сон, когда взгляд её зацепился на череду имен, вырезанных на стене.
Глава 24. Дурные знаки.
Морс и Финри шли по широкой дороге, ведущей в Университет из города. Хорошенько отметив поступление Морса в Алмаз, друзья приняли решение прогуляться по свежему воздуху и дойти до замка пешком. Покинув город, ребята прошли мимо нескольких ферм и одной мельницы, что стояла на Винной реке, в остальном по дороге они никого не встретили. Большую часть провизии выращивали на территории школы, а то что вырастить не могли привозили крестьяне по утрам. Ученики школу практически не покидали, вот и получается, что по вечерам дорога практически всегда пустовала. Эта молчаливая, безлюдная тишина, закатное солнце, благодарю которому тени вокруг выросли словно урожай прилежного фермера и, что самое главное, талемское бело вино, нескольких бутылок которого сегодня лишились трактиры, максимально располагали к откровенным разговорам. Морс не стал долго сопротивляться их пагубному влиянию.
- Ты помнишь жизнь до Университета? - Язык слегка заплетался, но в остальном Морс чувствовал себя вполне трезво.
- Не порти день, Деорум. Нормально же общались. - Раздражённо упрекнула его Финри.
В стенах Университета не принято говорить о родителях, родственниках и жизни вне школы. По большейчасти, ученики были сиротами, которых вербовщики Университета отбирали исходя из никому не ведомых соображений. Забытые богами и людьми дети, воспитывались в Университете с самого детства, так что если у кого-то и оставались воспоминания о предыдущей жизни, то они редко бывали счастливыми. Другие, наоборот выходцы из богатейших семей Удачного. Младшие дети аристократов, на которых наследства уже не хватит. К тому же, отдать своё чадо в ученики Драгоценного Университета считалось невероятно почётным делом, так что знатные папаши убивали сразу двух зайцев. Эти ученики могли поначалу, вспоминать о том, как им жилось до поступления, но вскоре и они переставали бахвалиться прошлым. Происходило это в тот момент, когда они понимали, что их выбросили как ненужные игрушки, обрекая на полную риска и лишений жизнь наёмника, в то время как их старшие братья, остались жить на свободе, не зная нужды, не ведая о проблемах.
- Нет. - Неожиданно для Морса Финри снова заговорила. - Я ничего не помню. Когда-то мне казалось, что я помню волосы мамы. Но позже я поняла, чтосамасебя в этом убедила, слишком уж мне хотелось верить, что у меня хоть когда был тот, кто меня любит.
Понурив голову, Финри шла по дороге, разглядывая собственные ботинки. Морс подавил желание обнять подругу, или даже просто взглянуть на неё. Финри терпеть не могла, проявлять слабость, но даже когда у них случались подобные разговоры, ни в коем случае её нельзя было жалеть.
- А ты? Что ты помнишь Морс? Ты ведь попал в Рубин ещё совсем маленьким. - Она по-прежнему не отрывала взгляда от дороги.
- Специи. - Пожав плечами, ответил Морс.
- Специи? И всё? Ты сегодня весьма многословен. - Прыснула Финри.
- Больше я ничего не помню. Может быть, мои родители торговали
