секунд. После чего усмехнулся, смотря прямо на меня. – Вероятно, за такое почётное место ты ему не только лижешь, но и отсасываешь.
Я сжала кулаки, не отводя взгляд от мерзавца.
– Что же ты такого умеешь, что генерал с капитаном ползают на коленях, лишь бы ты не расстраивалась?
– Вероятно то, что не умеешь ты, – произношу я, резко вставая с скамьи. – Например, пользоваться мозгами. А теперь – все живо разошлись по палаткам. Отбой.
Я расправила плечи, наблюдая за тем, как все спокойно расходятся. Скай пару минут покривил губы, но всё же допил оставшейся алкоголь и ушёл в свою палатку. Мне было не по себе после столь резкого окончания посиделок, но я решила – это будет правильнее. Если я продолжаю пытаться встать выше, чем хочу, то отношения с ребятами должны быть подобающими.
Да, мы всё также остаёмся друзьями, но во время охоты и выполнений миссий – я являюсь их капитаном. Мне хотелось верить, что каждый из них понимает эту разницу.
Реджина погладила меня по руке, сжимая губы в тонкую полосу. Я села в кресло, на котором до этого сидел Донован и подпёрла рукой щёку, задумчиво смотря в костёр. Девушка не стала меня беспокоить, отправляясь спать в нашу палатку.
Несмотря на то, что для капитанов предусмотрела отдельная палатка, спать одной мне было не по себе, поэтому я решила, что в этот раз переночую с подругой. Конечно, ночевать в собственной палатке было бы плюсом, ведь я могла в любой момент уйти, не боясь разбудить кого-то.
С Коди мы заранее договорились о встрече, поэтому встретились на уже знакомой развилке двух дорог. Я сидела у костра ещё около часа, прежде чем убедилась, что Реджина спит, чтобы я могла спокойно уйти. Укутавшись в куртку, я то и дело растирала заледенелые пальцы. Вскоре поднялся ветер, который стал неприятно царапать лицо. Моё настроение упало ниже некуда после стычки с Скаем, что уж говорить о плохом самочувствии с самого утра.
То непонятная тошнота, то резкий укол головной боли в затылок, то тревожность, переходящая чуть ли не в паническую атаку. Вероятно, я слишком нервничала в течение всего времени, боясь совершить малейшую ошибку. Эмоции накопились внутри как огромный комок спутанных ниток, и я чувствовала, как вот-вот потеряю контроль.
Повезло, что в этот раз обошлось без вывернутых внутренностей диких животных на дороге, иначе меня бы точно стошнило. Подходя к тропе, я уже заметила стоявшего по середине Сандерса. Внутри вновь стало спокойно, будто сейчас, на эти несколько минут нашей встречи, мне станет лучше. Однако он выглядел напряжённо, что меня сразу насторожило.
– Привет, – кивает Коди, смотря на меня исподлобья. Я замечаю его сложенные на груди руки, и сцепляю собственные за спиной, неловко покачиваясь на носках. Коди лишь вздыхает и ведёт меня подальше от развилки к уже знакомому мне месту привала.
– Что-то случилось? – я хмурюсь, хватая Сандерса за предплечье. Тот оборачивается, смотрит на меня и накрывает своей ладонью мою, убирая её в сторону. Я тушуюсь, опуская взгляд на несколько сухих веток, лежавших под ногами.
– Есть разговор.
Напряжение вновь сковало меня по рукам и ногам, заставляя сердце колотиться. Мне не нравился тон его голоса, не нравился этот тяжёлый взгляд, не нравилось, что он ведёт себя так, будто мы незнакомцы. Пуст даже что-то подобное я ожидала.
Я наблюдаю за тем, как Коди достаёт из кармана штанов бумажку, несколько секунд крутя её в руках, после чего протягивает мне. Я смотрю то на него, то на бумагу, не испытывая сильного желания смотреть что в ней. Однако Коди терпеливо ждёт пока я соберусь с мыслями, возьму её и разверну. Наши пальцы едва касаются друг друга, когда парень убирает руку.
Я проглатываю тяжёлый ком, возникший в горле, быстро разворачивая бумагу. Взглянув, я сразу поняла, что это результат анализа на кровь, которую у меня брали. Было моё имя, фамилия, имя врача, проводившего исследования и положительный результат. Я качаю головой, смотря на Коди.
– Что это?
Парень ерошит волосы на затылке, смотря куда угодно, но не на меня. Я наблюдаю за малейшим его движением, жадно желая узнать в чём дело.
– Пару месяцев назад мы испытывали один препарат… – начинает Коди, наконец, смотря на меня. – На тот момент у нас не было эльроинов и поэтому мы выезжали в город, стреляя в них пулями с добавлением вакцины, после чего мы держали их в поле зрения, чтобы наблюдать. Однако первый блин оказался комом, и после выстрела в ногу, мы потеряли эльроина и не смогли его найти…
Я хмурюсь, ожидая услышать продолжение. Гул в ушах становился всё громче, а мысли и вовсе рвались соскочить с языка. Я неосознанно касаюсь ладонью своего бедра, которое когда-то было прострелено.
– Что ты хочешь сказать? – Коди смотрит на мою ногу, после чего поднимает взгляд на меня. Я проследую за его взглядом, мотая головой и отходя дальше на несколько шагов. Ветер неприятно обдувал и без того красные от холода щёки, но уже не продувал моё сердце. Я с ужасом начинаю понимать то, что сказал Коди.
– У тебя были обнаружены антитела. Раннее ты была эльроином.
Земля резко ушла из-под дрожащих ног, и я начала задыхаться, жадно глотая ртом воздух. Горло сразу начало саднить, но я не обращала на это внимания, резко плюхаясь на землю. Бумага с анализами давно была смята в руке, а я глупо смотрела перед собой. Коди молча поднял меня с земли за руки, прижимая к себе.
– Ты простудишься.
– Я… Я не… не могу, – я мотала головой, не в силах поверить в собственную глупость. Всё это было на поверхности, если бы я захотела вынырнуть, но предпочла прятаться на дне, надеясь, что однажды всё придёт в норму. Пришло.
Поэтому я оказалась в Хьюстоне в тот день, поэтому была ранена, поэтому ничего не помнила и даже не знала о настигнувшем планету зомби-апокалипсисе. Весь мир перевернулся с ног на голову из-за таких как я. Что произошло? Как это произошло?
– Но почему тогда… почему на Аннкорте ничего не нашли? – спустя пару минут молчания и непрерывных объятий произнесла я. Отстранившись от Коди, я посмотрела на него, чувствуя, как в уголках глаз скапливаются слёзы, которые я не могла контролировать. Коди почти незаметно касается моей щеки, вытирая то и дело скатывающиеся слёзинки. Он успокаивающе поглаживает меня по щекам, шее, плечам, и в его взгляде, в голосе впервые за всё это время я чувствую
