— Отвянь. — Артем дернул плечом и ошарашенно воззрился на дверь, за которой скрылись Химера и Шелкопряд.
В доме начинался скандал, но снаружи не удавалось разобрать ни слова.
Мустафа встревожился:
— Он ее не убьет?
— Брат, мы же не на Кавказе, — засмеялся Павел. — Поматерят сейчас друг друга полчасика да вместе сядут пить самогон.
— Готов все золото свое поставить, что это она его скорее убьет, — хохотнул Иван. — Н-да. Ну и семейка.
— Вот ведь нежданчик какой, кто бы мог подумать, — пробормотал Артем.
Шелкопряд вышел через несколько минут, злобно сопя и зыркая глазами на всех присутствующих. В руках он держал большую алюминиевую кастрюлю, накрытую деревянной крышкой.
— Чего вылупились, как воши на мотню? Вы жрать хотите или как? — Подойдя к мангалу, он шваркнул кастрюлей о землю. Крышка отскочила. Брызнул маринад, вылетело несколько кусков сочного мяса.
— Полегче! Совсем умом тронутый?! — воскликнул Мустафа, шарахаясь в сторону. — Штаны только что из стирки!
— Не гунди. Нанизывай давай, — проворчал хозяин, тяжело вздохнул и сел за стол напротив Артема.
— Слышь, ловелас, епт. Она все, что у меня есть. Она жизнь моя. Понимаешь?
— Я-то понимаю. А вот что на тебя нашло, я никак в толк не возьму! Ты что взбрыкнул? Будто я не к дочке твоей теплыми чувствами изошел, а твою мамашу обрюхатил!
— Полегче, ты. Теплые чувства… Теплыми каплями ты изошел!
— Да тьфу на вас! — всплеснул руками Мустафа. — Весь аппетит попортили!
— Шелк, на хрена ты такое говоришь? — Артем пристально смотрел в глаза Шелкопряда. — Ведь сам к поганству ведешь.
— А знаете, что я скажу? — вмешался Павел. — Я слышал, что так безбашенно ревнуют своих дочерей те папаши, которые сами в молодости драли все, что шевелится. Верно, усатый? Тебя твои грешки перед чужими дочками мучают. Ага?
Казалось, что после такой дерзости со стороны Ходокири Шелкопряд немедленно врежет ему по физиономии. Однако тот вдруг усмехнулся и, откинувшись на спинку скамейки, сказал:
— Да. Было дело. Целки трещали по всему ареалу. У половины даже имена забыл спросить.
Павел подмигнул ему:
— Наш человек.
— Да я ваше все манал! — воскликнул Засоль, швыряя шампуры в кастрюлю. — Ваня, насаживай ты! Я больше не могу эту хрень слушать!
И, бормоча что-то себе под нос, он пошел прочь.
Ходокири смеялся:
— Эй, Муса, в контексте ситуации слово «насаживай»…
— Даже не начинай, Павлин! — рявкнул Засоль и вышел за ограду.
— Слушай, Шелк. При чем тут я? — спросил Артем.
— Да не при чем, — отмахнулся хозяин. — Ты просто многого не знаешь.
— Ну так поведай.
— Ишь чего захотел. Обобьешься.
— Да что за тайна?
— Все, я сказал. Замяли базар. Вань! Эй, Булава!
— Чего? — отозвался великан.
— Ты мясо-то не лепи так. Просветы оставляй между кусками.
Оказавшись за оградой, Мустафа увидел мотоцикл Химеры, приваленный к дереву, — тот самый, спортивного типа с удлиненным сиденьем и лютым оскалом челюстей. Присев на корточки, с мотоциклом возился человек. Он менял свечу зажигания. Засоль узнал этого типа, изумился — он совершенно не ожидал его увидеть здесь. Откровенно говоря, Мустафа вообще не рассчитывал встретить его вновь.
Малон Тахо закончил работу и поднялся, улыбаясь.
— Салам.
— Здорова, — нерешительно ответил Засоль.
Да, плохие новости для Артема. Уж если этот пижон возится с ее мотоциклом, то наверняка имеет доступ и к остальному. Выходит, Иван был прав тогда, возле моста у южной окраины Чертога. Обидно за Полукрова. Весьма… Братан всерьез запал на девчонку. Это не Пашка с его путешествиями по борделям.
— Ты чем тут занимаешься?
— Свечу заменил. Привез новые, прямиком из магазина в Оазисе.
— Мотоцикл женский, а меняешь ты. Не по-мужски как-то…
— Помочь даме не по-мужски? — Брови иноземца поднялись. — Разреши не согласиться. К тому же она спешила — почувствовала, что назревает конфликт.
— Почувствовала или услышала?
— Нет, мой друг. Именно почувствовала.
— Что-то я… Зачем ты снова в нашем ареале?
— Я вернулся два дня назад, а живу пока здесь, подальше от лишних глаз. Ночую в основном. У меня много дел. От Шелкопряда узнал вчера, что вы к нему в гости нагрянете. Я хотел с вами встретиться.
— Зачем?
— Разговор есть. Заодно объясню, с чего началась вся эта история.
* * *
Иноземный гость, неожиданно оказавшийся знакомым с Шелкопрядом, совершенно не был приучен к его медовухе. Поперхнувшись, Тахо вызвал смех рейтаров, да и самого хозяина. Особенно злорадно смеялся Артем.
Все это закончилось тем, что распахнулось окно первого этажа дома и в нем возникла Химера. Теперь она была одета в черную маечку, и сомневавшиеся увидели, что грудь у нее все-таки есть.
Артем опустил глаза, испытав головокружение. Но не смотреть было не менее трудно.
— Можно потише? — недовольно попросила Химера. — Мне вечером выезжать. Я поспать пытаюсь.
Все моментально притихли.
— Папаша, ты почему дочурку не зовешь к столу? — укоризненно спросил Иван. — Голодная, небось, с дороги.
— Я не голодная. Дайте спокойно поспать, — отрезала девушка.
Перед тем как закрыть окно, она странным взглядом посмотрела на Полукрова, и тот не выдержал, поднял глаза. Химера усмехнулась, захлопнула створки и скрылась внутри жилища.
Артем взглянул на хозяина.
— Шелк, ты что ей сказал?
— Я все ей сказал.
— Что?! — Артем ударил себя ладонью по лбу. — Зачем, черт тебя дери?!
— А чтобы было, — хмыкнул Шелкопряд. — Заткнись. Ешь и пей.
— Почему ты ее так назвал? — поинтересовался Мустафа. — Что, нет нормальных имен? Маша, Аня, Катя, Лена, Оля, Зульфия…
— Ира, — хмыкнул Ходокири.
— Морду разобью сейчас, — рыкнул на него Шелкопряд. — Не я ее так назвал. Я вообще много лет не знал о… Не ваше это дело, козлы! Жрите и пейте! Вы зачем приперлись-то?!
— Эй! Тихо! Спокойно! — поднял руки Артем. — Сам же пригласил.
— Друзья мои, — заговорил Малон. — Давайте перейдем к делу. Я скоро буду вынужден вас покинуть, а поведать предстоит много.
— Для начала расскажи про тот самолет, — предложил Булава.
Он, в отличие от остальных, ел шашлык не с тарелки, а стягивал зубами мясо прямо с шампура.
— Ну, что же, давайте начнем с него. Вы, Иван, правильно опознали в нем Б-36. Peacemaker.
— Письмекер? — прыснул Ходокири. — Это что еще за на хрен такое?
— Это миротворец по-вашему. Но ему не сто лет, как вы наивно полагали. То есть самой разработке, конечно, именно столько, но, как вы понимаете, очень и очень многое было утеряно. Что-то приходилось изобретать заново, другое — восстанавливать по крупицам. Сейчас мы живем в эпоху, когда основные игроки на мировой арене выходят из периода изоляции и становления, а это крупнейшие корпорации и подчиненные им Оазисы. Это влечет за собой в скором времени большие и серьезные геополитические изменения. Мир будет перекраиваться. Сейчас налицо бурное развитие торговли между Оазисами — одни лидируют в микроэлектронике, другие делают превосходные ткани. У третьих на подконтрольной территории расположены нефтяные скважины. Экономические связи уже стали межконтинентальными, но между некоторыми Оазисами пролегают огромные территории пустошей, резерватов и Чертогов — крайне враждебные области. Оазисы усиленно вооружаются и увеличивают военные расходы. Скоро начнутся колониальные войны. Они будут подчинять себе пустоши и резерваты. Встраивать их обитателям идентификационные чипы или истреблять за ненадобностью, и на сей счет не следует строить иллюзии. Я надеюсь, после войны у вас их и не осталось.
— Еще бы, — угрюмо отозвался Шелкопряд. — Я-то помню все. Это им по тридцать. — Он кивнул на рейтаров. — Они ни хрена не помнят, только Смуту застали. А я вот помню. Югославию еще нет, но все остальное… Особенно мою Россию.
— Ну так вот, — продолжил Тахо. — Это правильно. Нельзя строить вредных иллюзий. Для корпораций вы лишь животный мир ареалов. Срубая дерево, вы не думаете о птичьих гнездах. Прокладывая дорогу, не вспоминаете о муравейнике.
— А Шелкопряд не такой, — усмехнулся Булава. — Он пыль с букашек сдувает и под ноги всегда смотрит. Не дай бог слизня на тропинке раздавит.
— Это я знаю, — улыбнулся Тахо. — В большинстве Оазисов сейчас составляются карты будущего мира, и каждая рисует свою. Они не совпадают. Кто-то с кем-то договорится, другие создадут альянс, а третьи сцепятся в смертельной схватке. И тогда… Даже те из пустошей и резерватов, кто будет принят в мир Оазисов, в большинстве своем окажутся пушечным мясом.
— Опять война, — проскрежетал Шелкопряд.
— Она и не прекращалась, — пожал плечами Малон. — Просто основные борцы долго пребывали в нокауте. В некоторых Оазисах нет нефти — нет и подконтрольных территорий с ее месторождениями. Биотопливо, которое у вас производят из некоторых растений, не покроет и малой доли того, что понадобится для войны. И что из этого следует? Неужели те Оазисы, которые не имеют углеводородов, сойдут с дистанции еще до начала активной фазы передела мира? Едва ли они готовы смириться с такой участью. И вот в одном Оазисе раздобыли старые чертежи особого, экспериментального самолета. Рыскуны и рейтары занимаются и такими делами — обыскивают старые базы, Чертоги в поисках технической документации. Беда в том, что вы, охотясь в Чертогах за артефактами прошлого, едва ли сознаете, для кого и для чего это делаете. Сто лет назад существовал проект самолета с ядерной силовой установкой.[10] Нет никакого топлива в привычном понимании, есть ядерный реактор. И самолет может летать неделями на одной заправке, несколько раз обогнуть планету. Проект почему-то закрыли. Но сейчас, в преддверии большой дележки, один Оазис на североамериканском континенте решил возобновить исследования. И речь идет именно о самолете с ядерным реактором.
