— А ты по-прежнему жаждешь мести за то ведёрко холодной воды? Или гневаешься, как женщина, от которой отказались, пусть даже по её просьбе? — мама улыбнулась. — Ладно, отпишу ему сегодня. Пусть приходит.
Наверное, полгода назад я бы обиделась за то, что меня заподозрили в столь низменных чувствах и склонности к мелочной мести. Но сейчас просто удовлетворилась согласием и постаралась изобразить смущение, словно меня действительно уличили в недобром.
Выйдя из спальни в приёмную, увидела в числе толпящихся здесь дворян Савку. Улыбнулась. Конечно — сегодня у нас вторник. И утро.
— Мам, я позаимствую у тебя нового пажа? — обернулась я через ещё не закрытую дверь.
— Бери любого, все они в высшей степени достойные люди, — донеслось в ответ.
— Вы, Савватей, — указала в сторону мужа, — распорядитесь, чтобы заложили коляску для прогулки, и извольте сопровождать меня.
* * *
Мы ехали не к Улькиному домику, а к нашему загородному дворцу. Это в ту же сторону, но несколько дальше. Полусотня кавалергардов следовала за нами неотступно. После недавних событий гвардейцы неизменно выказывали ко мне повышенное внимание и шагу не давали ступить без охраны.
Я же горько жалела лишь о том, что не воспользовалась каретой — в открытом экипаже даже прижаться к любимому нельзя. Клуша.
Зато на обочине дороги, на взгорке, увидела сестру. Она, одетая в тёплый кожушок, обмотанная, по-бабски, пушистой шалью, собирала с веток редкие недоклёванные птицами, побитые зимними холодами ягоды рябины.
«Наверное, кто-то угорел» — привычно подумала, припомнив содержание Улькиных тетрадок.
Захотелось помочь, но слишком много внимательных глаз вокруг. Солдаты могут приметить сходство между нами, если мы окажемся рядом. Да и что обо мне подумают сопровождающие, увидев, что их принцесса ползает по земле и что-то собирает, отдавая набранное при этом какой-то крестьянской девчонке. Едва слышно хихикнула: то-то будет потеха!
Поэтому я лишь едва заметно кивнула внимательно оглядывающей меня сестре и больше на нее не смотрела. Во избежание.
Голые ветви ещё не распустивших листья деревьев — даже почки пока не пробудились, осевшие сугробы и многочисленные проталины, не оживлённые ни одной зелёной травинкой. Низкое серое небо — казалось бы, настроение должно быть — хуже некуда.
Но я предвкушаю встречу с местом, где когда-то была счастлива. Тогда папа еще не ушел на войну, и мы часто подолгу жили здесь, буквально в нескольких шагах от хижины сестры и домика Моти.
От Моти, знавшего нас обеих, наверное, ещё с младенчества. Во всяком случае, я помню егеря столько же, сколько и себя. На мгновенье замерла, пораженная этой невысказанной мыслью: тогда кто, кроме него, может знать тайну нашего с сестрой рождения?
* * *
Виконт Фоше — кастелян нашего загородного дома, был озадачен появлением в его владениях молодой хозяйки. И нисколько не обрадован, хотя и старался делать вид, что испытывает неподдельный восторг при лицезрении Моего Высочества. Впрочем — какое мне до него дело?! Я обошла все помещения и убедилась в том, что мебель зачехлена, а протоплены только те комнаты, где обитает домоправитель с домочадцами. После чего гуляла по парку и саду в сопровождении «пажа». Во мне крепла убеждённость, что было бы здорово переехать сюда насовсем, чтобы избавиться от надоевшего мне в последнее время двора.
Хотя, — вздохнула, — двор никуда не денется — последует за королевой, если она решит присоединиться к дочери.
Меня немного трясло от волнения. Хотелось в Савкины объятия, что невозможно под взглядами неотступно следующих за нами гвардейцев. Хотелось расспросить молчуна-егеря о тайне появления на свет нас с сестрой. Хотелось избавиться от опеки телохранителей и дум о судьбе Ассара.
Эта куча желаний буквально распирала меня, а рядом молча мучился Савка. Тоже от желания, но простого и ясного — потискать меня в укромном уголке. Хм. Это мы ещё посмотрим, кто кого потискает, если таковой для нас отыщется. Хотя, нет. Я, скорее всего, начну реветь ему за воротник и требовать утешения, и он ещё сильнее станет от этого страдать.
— Господа, — обернулась я к гвардейцам, — ступайте и распорядитесь об ужине. Я остановлюсь здесь на несколько дней. И не забудьте уведомить государыню о моём намерении.
Кавалергарды отправились выполнять поручение, а мы с мужем — целоваться за ближайшей ёлкой. Жизнь мгновенно наполнилась смыслом — через несколько часов в деревенской церкви венчаются Улька с Домиком, а ходу туда — десять минут. Успеваем. Конечно, мне предстоит оставаться в тёмном углу под густой вуалью, но зато я сама всё увижу.
Ой, а вдруг сестра задержится у пациента? Ну, у того, для которого собирала рябину?
* * *
Оказывается, в покоях принцессы в загородном дворце тоже есть потайной ход.
Вот только место для этого прохода было на редкость неоригинальным. Сразу за картиной с пасущимися на зеленом лугу лошадками и с висящим рядом подсвечником-открывателем. Чуть презрительно хмыкнула: если мне вдруг когда-нибудь захочется построить новый дворец — сделаю все так, чтобы никто посторонний не мог найти ни один секретный ход самостоятельно! Наизнанку вывернусь, но не дам потенциальным врагам тайно попасть внутрь или покинуть замок! Благо с фантазией проблем у меня никогда не было.
Осторожно исследовав короткий ход, выяснила, что ведет он не в другие покои дворца, как дома, а в сад на заднем дворе. Хорошо. Даже замечательно.
В покои я вернулась вовремя: Соня как раз пришла сказать, что ужин готов. Кивнула девушке и вышла, бросив мимолетный взгляд на висящие на стене часы. До свадьбы сестры оставалось чуть больше сорока минут. Надо торопиться.
* * *
За ужином виконт Фоше начал проявлять к мой персоне особо повышенное внимание. Он с таким рвением пытался мне услужить, что, казалось, попроси — и он принесет тапочки в зубах.
Сначала это забавляло: я все гадала, с чего это вдруг кастелян стал столь обходителен? Ведь приветствовал он меня равнодушно, даже несколько холодно. Неужели мои верные гвардейцы успели «потолковать» с ним насчет правильного обращения с принцессой? Или он просто пытается выслужиться, получить какую-то выгоду?
От последней мысли я чуть погрустнела. Обидно, когда в тебе видят лишь средство к достижению личных целей, а не живого человека. Хотя все же интересно, чего виконт столь явственно вожделеет?
— Ваше Высочество, — вдруг наклонившись к моему уху, чуть боязливым шепотом произнес он, будто читая мысли. — Я слышал, что вы замечательный целитель.
— Кое-что умею, — осторожно ответила я, внимательно осматривая уже немолодого мужчину. — Опишите симптомы вашей болезни!
Неужели все эти изысканные словечки, ублажающие мой слух — повод, чтобы просить о помощи? Да скажи он сразу и прямо — я бы не отказала! Не монстр же, в самом деле. Тем более в вопросах медицины!
Виконт чуть покраснел, качнув головой:
— Не я, дочь.
Тем более я бы не пренебрегла здоровьем ребенка!
У дверей столовой в числе других слуг нетерпеливо переминались с ноги на ногу Соня с Савкой, пытаясь всячески привлечь мое внимание — мы договорились пойти на свадьбу Ули вместе. Неужели уже пора? Я быстро глянула на часы и обомлела: до торжества оставалось меньше двадцати минут!
Покосилась на бормочущего виконта и невольно прислушалась. Он торопливо описывал симптомы недуга своей десятилетней дочери. Не могу уйти прямо сейчас. Качнула головой друзьям, мнущимся у выхода. Те послушно вышли. Не дело, если они опоздают из-за меня. Доберусь до места и одна!
Хм! А у дочери виконта, похоже, обычная простуда, только очень продолжительная. Скорее всего, вовремя не вылечили — и получили осложнение. Растяпы!
— Почему вы не вызвали врача? — чуть удивленно спросила я. Все-таки девочка заболела отнюдь не вчера!
— Да был один такой! — презрительно мотнул головой виконт. — Давал какие-то новомодные лекарства, а когда стало понятно, что ей ничего не помогает — испарился в неизвестном направлении.
Понятно. Наверняка специалист из той же оперы, что и тот, который лечил когда-то маму. Жулики.
Я снова посмотрела на часы. Времени в обрез: надо торопиться.
Велела виконту давать дочери горячее молоко с медом, малиновое варенье, липовый чай — все это точно не повредит, — а завтра с утра осмотрю девочку, смогу поставить точный диагноз и найти правильное лечение. Почему не прямо сейчас?
— Устала, уважаемый виконт, мигрень разыгралась, — тяжело вздохнула я, вставая из-за стола. — Прошу не тревожьте меня сегодня.
Тот послушно, но все же, чуть недовольно кивнул, а я быстро направилась к своим покоям. Задержусь еще хоть на пару минут — точно опоздаю к церемонии!
* * *
Старая церковь, в которой пожелали обвенчаться Доминик и Уля, была в минутах десяти-пятнадцати неспешного шага от королевского загородного дома. Впрочем, бегом получилось не намного меньше: все-таки, чтобы бодро скакать по оврагам да буеракам нашего коварного леса, нужно иметь сноровку. И притом многолетнюю.
