Недаром ведь говорят:"Мертвецы и Боги безопасны. Они далеко и слова не имеют." В результате чего толкователям раздолье. А тут — надо же! И ладно бы еще самозванец настаивал на собственной божественности. Пытками угрожал или еще чем — тогда понятно. Страшно, чудовищно, но вполне понятно: враждебный маг захватил храм с какими-то злыми целями.
Главный Жрец не был трусом. Он не боялся пыток и смерти. В конце концов, он прожил долгую жизнь, а магия позволит ему умереть достаточно быстро. Есть у него в запасе парочка заклинаний. Никакой Бог не одолеет. Так нет же! Презрительно брошенное:"Ну и не признавай!" ошарашило Главного Жреца больше, чем все остальное. Потому что Бог ответил бы именно так. Что за дело могучему божеству до какого-то жалкого последователя, который вдруг отказывается таковым быть? Вот уж чего-чего, а верующих в Отца Нашего Сигена хватает. Вот уж кому-кому, а Главному Жрецу хорошо это известно.
Главный Жрец не боялся пыток и смерти. Он прожил долгую жизнь, и ему нравилось то, что у него получилось.
Главный Жрец боялся совсем другого. В конце такой долгой, так тщательно отстроенной жизни, он боялся оказаться неправым. Это страшило его хуже любой пытки и любой смерти.
— Не признаю! — проскрипел Главный Жрец.
— Уходи, — поморщился Курт.
— Не гони его, — возразил Мур. — Он, по-своему, неплохой человек, а если ты его выгонишь — его там побьют.
— Побьют? — удивился Курт.
— Не иначе, твои красавицы тебе уши отдавили! — фыркнул Мур. — Неужели не слышишь? У входа в храм здоровенная толпа. Здешние обитатели прослышали, что их Бога обижают и… сюда они не войдут. Постесняются. Особенно после того, что ты в бане утворил.
— Я утворил? — возмутился Курт.
— Ну не я же! — хихикнул посох. — Так что если ты выгонишь этих красавцев, их как следует разукрасят, а то и убьют.
— Ладно. Не стану я их гнать, — вздохнул Курт. — Но что мне тогда с ними делать?
— Повелеть им уверовать в тебя, — ответно вздохнул Мур. — Мог бы и сам догадаться.
— Я идиот, — констатировал Курт.
— Боги тоже имеют на это право, — снисходительно поведал Мур. — Правда, в свободное от работы время, — тут же добавил он.
— Я все равно не поверю! — набычившись, пробормотал Главный Жрец. — Особенно после того, что услышал.
— Поверишь, — вздохнул Курт. — Сейчас ты у меня во все поверишь.
Необходимые для всеобщего уверования повеления были произнесены, и Главный Жрец со своей свитой признал, наконец, Курта своим божеством. После чего оказалось, что свита может быть весьма оживленной и даже восторженной, что она способна не только изображать из себя слабо колышущуюся декорацию, но также петь, плясать, молиться, радоваться — да и вообще она состоит из весьма интересных людей. Впрочем, именно сейчас Курт с радостью обошелся бы и вовсе без людей. Даже интересных. Две девицы справа и слева от него были куда интереснее жизнерадостных богословов. Их общество Курта вполне устраивало. Впрочем, кроме тех девушек, общество которых так понравилось, Курту были и еще девицы. Как ни странно, их было столько же, сколько жрецов. Курт решил, что он не станет жадничать. Боги должны делиться с ближними. Собственно, для этого они и существуют.
Курт вновь вздохнул и обратился к девушкам с прочувствованной речью.
— Господа жрецы очень устали с дороги, — сказал он. — Все, что им необходимо — хорошее вино и долгая молитва в вашем обществе. Разведите господ жрецов по храмовым пристройкам и молитесь до утра. Так, как мы с вами здесь молились. Им такая молитва, верно, в новинку выйдет — ну, да ничего. Они ребята старательные. С вашей помощью — справятся. Да смотрите, как следует молитесь!
Обнаженные девицы с визгом бросились в объятия растерявшихся богословов.
— А вы обе оставайтесь со мной! — объявил Курт красавицам, начавшим было вылезать из постели. — Я тоже хочу как следует помолиться!
Уходящие в обнимку с девицами жрецы уверовали настолько сильно, что не заметили последнюю, несколько странную фразу своего Бога.
— Кому ты молиться собрался? — хихикнул Мур.
— Своим собратьям-Богам, разумеется, — отпарировал Курт. — А хочешь, тебе помолюсь. Я — Бог. Моего всемогущества хватит еще и не на такие подвиги!
— Расслабься! — скомандовал Линард. — Меч не задирай. Ты ж не дрова колоть собрался. Вот так и держи… Молодец. Хорошо стоишь. Только ноги не напрягай. И плечи расслабь. Хорошо… Не щурься. Поясницу не прогибай. Замечательно. Шаг левой. Удар. Стоп! Шаг короче. Ты не горный тролль с трехметровой секирой. Еще раз. Хорошо! Еще раз. Хорошо. Еще раз… А теперь враг нападает слева! Защищайся! Стоп… Эта защитная стойка хороша, но тебя сто раз убьют, пока ты ее принимаешь. Ты должен впрыгивать в нее. Падать в нее. Одним движением. Ну ка, еще раз! Плохо… Этим нужно будет заняться. Меч не устремляется навстречу противнику, не сверкает молнией в ночи, как это любят описывать барды — он просто оказывается в чьем-либо горле, в паху, в подмышке… Одним коротким толчком. Раз — и он там! И никогда не показывай противнику, как ты собираешься наносить удар, как будешь защищаться. Защита возникает в момент удара. Не раньше! Иначе она никого не защитит. Продолжим! Противник нападает справа. Плечи расслабь. Напряжение твоих мышц любому мало-мальски опытному воину укажет, что именно ты собираешься делать. Защищайся — я напал! Еще раз! Ногами! Ногами за землю держись, когда парируешь! Еще раз…
Керано старался изо всех сил. Раз дедушка сказал — значит, надо. У дедушки сам Господин Комендант уроки берет. Когда-то Керано считал себя неплохим фехтовальщиком. И те, кто направил его в разведку, тоже так считали. А на поверку что вышло? Любой из разведчиков убьет его, не просыпаясь и даже не обнажая оружия. А ведь это же комендантский взвод. Комиссованные. Раненные, контуженные, разными магическими хворями переболевшие — и все равно лучше него бойцы. Ну, а дедушка… дедушка — это вообще… Так что Керано теперь слушается его во всем. Потому что времени мало, а успеть нужно много. И ладно бы только выучить. Это еще полбеды. Забыть о том, что неправильно выучил, гораздо труднее. Так трудно, что кажется, вовек не одолеть. Сам по себе и не одолел бы. А вот с дедушкой…
— Ноги не напрягай, кому сказано! Что у тебя с левым плечом? Вот так. Теперь хорошо. «Неопытный воин роняет меч.» Присел — ударил. Присел — ударил. Присел…
Керано знать не знал и ведать не ведал, что той системы фехтования, которой его сейчас обучают, нет ни в одном учебнике фехтования — да и вообще нигде. Что она есть только в голове у Санги Аланды Линарда. Откуда ему было знать, что, поглядев на неопытного парнишку, у которого тряпка из рук падает, Линард подумал: «Этого убьют в первом же бою.» А потом парнишка назвал его дедушкой. И стал внуком. У Санги Аланды Линарда слишком давно не было внуков, и он не собирался отдавать смерти единственного на данный момент родственника. Но как уберечь его? В предстоящих сражениях неумехам не было места. И слишком мало оставалось времени до того, как Оннер и Голор в открытую скрестят свои клинки на ладонях судьбы. Слишком мало, чтобы подготовить воина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
