Не могу сказать, что его речь меня так уж сильно впечатлила. Может быть просто потому, что я ее сам заранее мог сказать, с точностью от первого до последнего слова. Я ведь знал что делал, это вовсе не по недомыслию или чему подобному.
-- По существу? - пожал я плечами. - По существу сказать просто: если меня с самого начала работы старательно держат в темноте, а по ходу всплывает, что и главный злодей -- ваш бывший зам, и его зам -- бывший начальник из правления Охраны, вам дружественного, и куда ни плюнь -- попадешь в кого-то из Горбезопасности, в того же Павла Петрова, например, то делиться такими данными по секрету как-то не очень хочется. Идея о том, что тебя тоже могу найти сожженным в каком-то подвале приходит в голову легко и просто. Вам, как руководителю, есть что сказать по существу, развеять подозрения?
Милославский вдохнул глубоко, шумно выдохнул и даже головой помотал, словно силясь отогнать назойливое видение. Потер лицо руками, зачем-то переложил карандаш с места на место, а потом вернул его обратно, затем сказал на удивление спокойно, я куда более экспансивной реакции ожидал:
-- Здесь, - его указательный палец постучал по столешнице, - это не "там". Здесь нет "насквозь прогнившей" системы, и если кто-то из того же УпрО в чем-то замешан -- с ним разберутся сразу. Валиев, о котором вы упомянули, вообще-то скрывался последние месяцы. И это не такие уж секретные данные, могли бы у меня спросить.
-- И что бы вы ответили? - уточнил я.
-- А ничего не ответил бы, - ответил Милославский честно, как ни странно.
Надо же, честно ответил, я ожидал чего-то вроде "все бы честно рассказал", во что бы ни на секунду бы не поверил.
-- Валерий Львович, так чему вы удивляетесь? - всунулся я с вопросом прежде, чем он успел продолжить. - Как я еще должен был реагировать? Кругом допуск нужен, ничего нельзя Иван как партизан молчит, как я должен был реагировать?
-- Осторожно, - буркнул Милославский на пол тона ниже. - И действовать так, чтобы самому головы не лишиться. Насколько я понял, сотрудника "Горимущества" убили по ошибке, вместо вас?
-- Да.
-- А нарываться было обязательно?
-- А оно само получилось. Тут уточнили, там вопросы задавали -- и вот тебе на, нарвались. Как-то так, примерно.
-- Где Мальцев сейчас? - спросил Милославский.
-- В городе, - ответил я максимально обтекаемо. Если специально уточнять не будет начальник, то вполне достаточная информация. Милославский уточнять и не стал, вид у него был задумчивый.
Молчание в кабинете затянулось минут на пять. Затем Милославский сказал:
-- Вот что... Пока все эти дела в городе не закончатся, переезжайте жить сюда, в жилой корпус. С Настей переезжайте, я дам команду чтобы комнату подготовили, - перехватив мой взгляд, он его неверно истолковал и добавил: - Там очень неплохо, я сам иногда ночую в одном из номеров, и городское начальство останавливалось, - после чего выдал самую суть своего распоряжения: - И за пределы территории ни ногой. Вообще. До особого распоряжения.
-- В нашем соглашении о казарменном положении ни слова не было, - чуть кривовато улыбнулся я. - Поэтому я вынужден буду отклонить ваше любезное предложение, Валерий Львович. Если что не так -- можете вернуть меня из командировки к основному месту службы. Или я сам вернусь, если вам почему-то будет это сделать затруднительно.
-- Дурак! - неожиданно разозлился Милославский. - Ты не соображаешь вообще ничего? - я обратил внимание, что запас вежливости иссяк и он перешел на "ты". - Тебя просто убьют в городе, ты такое гнездовье разворошил, столько дерьма всплыло -- не жить тебе там. А здесь, здесь, -он опять принялся барабанить ладонью по столу, - здесь безопасно, понял? Здесь крепость. Сюда входа нет нкомендатуре, ни орбезопасности без моего личного разрешения, ты понимаешь? Я для этого эту территорию и строил. Трудно мозгами пошевелить, чтобы это понять?
Понять как раз было легко. Поверить -- уже сложнее. Нет, то, что сказал Милославский, звучало правильно, в том числе и насчет "чистоты рядов органов", мне пока никто не говорил, что здесь круговая порука и коррупция. Но я знал всегда точно -- если начинают сталкиваться интересы на самом верху -- на нижних никто внимание не обращает и в качестве разменной пешки использовать кого угодно, хотя бы даже и меня, Милославский сможет без каких-либо моральных затруднений.
И вот в такую заботу с его стороны верится тоже как-то так... не до конца. Я понимаю, конечно, что я сотрудник просто замечательный, о все же не настолько, чтобы стать незаменимым. И желание охранять меня как самого ценного члена общества мне понятно не до конца, мой босс со словами "чистый альтруизм" сочетается так себе, скорее даже плохо сочетается.
-- Тебе допуск был нужен? - вдруг спросил он. - Останешься здесь и получишь допуск.
Зачем это он? Замануха или... зачем я ему так чертовски нужен? Ну не может быть такого, я же по должности никто, практически. Да, мы дважды были в рискованных рейдах, но в них кто угодно мог сходить, подготовленные люди есть. И тогда он меня не сильно и берег, откровенно говоря. Берег бы -- не погнал бы под самую Тьму с очень неясными перспективами вернуться обратно. Так что логика все же хромает чуток.
-- Не нужен мне допуск больше, Валерий Львович, - ответил я. - Я лучше дома поживу. Разрешите идти?
По газам увидел, что разрешать он не хотел. Он явно думал о чем-то таком... с вызванной охраной, с задержанием, но... не решился. Я вооружен, я настроен против, я у него в кабинете, кругом люди, которым не надо показывать себя именно такой стороной... в общем, он сдержался. Вздохнул глубоко, потом буркнул:
-- Идите! - снова перейдя на "вы", после чего добавил: - И с завтрашнего утра жду вас здесь, на службе. До конца рабочего дня. Извольте присутствовать.
Я и пошел. Попрощался с секретаршей, вышел на улицу и быстрым шагом направился к научному корпусу. Ивана еще не было, так что я поставил кипятиться воду для чая, а сам уселся у окна поглядывая, не бежит ли местная вохра меня арестовывать, но все было тихо. Я даже чаю успел напиться дважды до того момента, когда вернулся Иван.
-- Что у тебя? Чего главный хотел? - спросил он с порога.
-- Хотел меня убить и съесть за то, что по городу аресты идут. Но передумал и не стал. У тебя что?
-- Карта ничего пока не дала. Я двух ребят попросил подумать над ней, может и выйдет что-то.
-- А по Могилевичу?
-- Открытая информация, адрес здесь, - он протянул мне клочок бумаги. - Где работает и что делает -- без понятия, сам понимаешь. Дата провала, как и куда попал, есть опросная анкета по его слою действительности. Все.
-- Ну, адрес -- это уже хорошо, - обрадовался я.
-- Если не он не переехал, - чуть обломал его Иван. - Адрес-то общажный, если человек чуть денег поднял, то уже где-то в другом месте живет.
-- Зато работу по общаге вычислить можно, - возразил я. - Все след какой-то.
-- Может и так, - согласился он. - У тебя здесь дела еще есть? Я бы обратно уехал, мне бумажной работы подкинули выше головы, до утра теперь сидеть.
-- Поехали, без проблем, - сказал я, поднимаясь со стула. - Хоть посплю... и еще в одно место заскочить надо.
* * *
"Заскочил" я на рынок. Глупость, конечно, но как говорила моя полтавская бабушка - "гивна загорилысь", очень заинтересовали новые прицельные на "кольтах". Кто такой умелец, что за такую работу взялся?
Серега Длинный был на своем посту и с ходу продал мне шесть кольтовских магазинов увеличенной емкости, таких же, с резинками, как и те, что я купил для ТТ.
-- Серег, это кто делает? - я потыкал пальцем в целик на своем пистолете.
Длинный глянул мельком и сразу ответил:
-- Да он же и делает, - его рука постучала по стопке магазинов, - Петраков Андрюха, я тебе говорил. Улица Васнецова, дом десять, что ли. "Металлоремонт". Он теперь вообще по оружию всерьез работать взялся, там много полезного.
-- Спасибо, гляну, - поблагодарил я его, пожав руку. - Счастливо.
-- Береги себя.
Вроде потеплело, а небо тучами начало затягивать. Опять снег скоро повалит, похоже. По дороге на выход в булочную заглянул, купил свежих баранок. Их с маслом под чай -- и баиньки, только после того, как к этому самому кудеснику Петракову заеду. До Васнецова от рынка всего ничего, пара минут, это через улицу буквально.
"Металлоремонт", занимавший половину этажа двухэтажного, в прошлом купеческого особняка, нашелся сразу, вывеска была большая. Припарковал машину, толкнулся в дверь, оказавшись в решетчатом тамбуре.
-- Давай посвечу, - сказал невысокий коренастый мужик в синей спецовке поверх свитера, выходя из-за высокого прилавка.
Посветил, все как полагается, убедился, что я бесами не одержим. Дверь в тамбуре открылась, пропуская меня внутрь мастерской.
