Я во все глаза смотрела на него.
— Достаточно. Ты, надо полагать, ведешь к чему-то, так давай, не тяни время.
Он улыбнулся, явно довольный моей сообразительностью — или, может, прямотой.
— Если хочешь спасти ее, нужно действовать через него. Через Ролана.
Я усмехнулась.
— Не пойдет. Он оставит ее в покое только в том случае, если я предложу ему себя.
И, эй, дружба дружбой, но не до такой же степени.
— Или если я поговорю с ним.
— И что ты ему скажешь? Преподашь урок морали и переубедишь с помощью разумных доводов?
— Я могу переубедить его. Но поверь мне, разумные доводы здесь ни при чем — по крайней мере, не в том смысле, как ты себе представляешь. Если я велю ему оставить ее в покое, он оставит ее в покое. Навсегда.
Не осознавая этого, я отступила еще на шаг и уткнулась в стену. Эйб выглядел чертовски устрашающе. Змей. Я ни на миг не усомнилась в его словах. Он может заставить Ролана оставить Викторию в покое. Ему даже не придется для этого прибегать к помощи своих дампиров. Он способен нагнать такой страх — а в случае необходимости и ударить, — что, конечно, добьется своего.
— С какой стати ты станешь делать это для меня? — Спросила я.
— Пообещай покинуть Бийск, и я разберусь с ним.
Его глаза вспыхнули. Мы оба чувствовали, как вокруг меня стягивается сеть.
— Значит, такая у тебя теперь тактика? Ты предлагаешь мне обмен? Неужели мой отъезд стоит того, чтобы нагнать страха на какого-то моройского козла?
— Неужели не стоит, а, Роза?
Сеть затягивалась все туже. Я лихорадочно искала выход. Конечно, Виктория свободна делать свой собственный выбор, любить того, кого хочет, но я абсолютно точно знала, что Ролан не любит ее. Она для него — очередная победа, и все. Достаточно вспомнить хотя бы, как он был готов приударить за мной, да еще и история с Соней. Что произойдет с Викторией? Станет ли она такой же, как остальные здешние женщины? Еще одна Беликова, в одиночку растящая ребенка? Да, она не хочет быть стражем, но этот путь не для нее. Каролина тоже не пожелала стать стражем и теперь живет со своими детьми, честно зарабатывает себе на жизнь и пользуется всеобщим уважением. Пусть ее работа не какая-то особо захватывающая, но она как минимум позволяет ей сохранять достоинство. Я не могу допустить, чтобы Виктория пошла по кривой дорожке и разрушила свою жизнь. Я не могу допустить, чтобы это случилось с сестрой Дмитрия.
Дмитрий…
Я хорошо знала его, знала его натуру. Он никогда не позволил бы случиться ничему плохому с теми, кого любил. Мне была ненавистна даже сама мысль об этом притоне «кровавых шлюх», и все же я ворвалась бы туда, чтобы вызволить ее, потому что именно так поступил бы Дмитрий. Но успею ли я вовремя, вот вопрос. А вот Эйб сумеет сделать это — и сумеет добиться того, чтобы Ролан никогда больше ни на шаг не приблизился к ней. Поэтому, полностью отдавая себе отчет в последствиях сказанного, я ответила:
— Хорошо, я покину Бийск.
ПЯТНАДЦАТЬ
Эйб оглянулся на одного из стражей и коротко кивнул. Тот мгновенно исчез.
— Вот и все, — сказал Эйб.
— Так просто? — Недоверчиво спросила я.
Его губы изогнулись в улыбке.
— Ролан знает, кто я такой. Знает, кто работает на меня. Как только Павел сообщит ему о моих желаниях, на том и конец.
Я содрогнулась, понимая, что Эйб говорит правду. Учитывая, как вызывающе я вела себя с Эйбом все это время, просто чудо, что меня пока не закатали в цемент и не зашвырнули в океан.
— Почему, интересно, ты силой не утащил меня отсюда?
— Мне неприятно заставлять людей делать что-то против их воли. Даже Ролана. Гораздо легче, если человек просто внемлет разуму и сделает то, о чем я его прошу, без применения силы.
— И под словами «внемлет разуму» ты понимаешь шантаж, — заметила я, подумав, на что только что дала согласие.
— Мы заключили сделку, — ответил он. — Вот и все. Не забывай о своих обязательствах. Ты обещала уехать отсюда, и ты не похожа на человека, отказывающегося от своего слова.
— Это так.
— Роза!
Внезапно в двери возникла Виктория. Класс, вот это скорость! Павел спокойно вел ее за руку. Ее волосы были в беспорядке, бретелька с одного плеча соскользнула. На лице застыло смешанное выражение недоверия и ярости.
— Что ты натворила? Этот парень пришел, велел Ролану убираться отсюда и никогда больше не встречаться со мной! И Ролан согласился! Просто взял и ушел.
Забавно — Виктория обвинила в этом меня. Если разобраться, я в ответе за происшедшее, но ведь Эйб стоял тут же. И ни для кого не секрет, кто на него работает. Тем не менее я решила оправдаться.
— Он хотел использовать тебя, — сказала я.
В карих глазах Виктории блестели слезы.
— Он любит меня.
— Если он любит тебя, то почему стал заигрывать со мной, как только ты отвернулась?
— Он не делал этого!
— Это от него Соня беременна.
Даже в тусклом свете проулка было видно, как ее лицо побледнело.
— Ложь!
Я вскинула руки.
— С какой стати мне врать? Он собирался встречаться со мной, как только ты уедешь из города.
— Если и так, — дрожащим голосом сказала она, — то лишь потому, что ты завлекала его.
Я потрясение раскрыла рот. Эйб, стоя рядом, спокойно слушал с самодовольным видом. Скорее всего, считал, будто все происходящее подтверждает его правоту. Мне захотелось врезать ему, но сейчас меня волновала Виктория.
— Как только тебе такое в голову пришло? Мы же с тобой друзья!
— Будь ты моим другом, ты не поступила столь подло. Не пыталась бы встать у меня на пути. Ты вела себя так, будто любила моего брата, но теперь я не верю в твои чувства — потому что ты не понимаешь, что такое любовь!
Не понимаю, что такое любовь? Она сошла с ума? Если бы только она знала, чем я пожертвовала ради Дмитрия, на что пошла, лишь бы оказаться здесь. Все ради любви. Она сама не понимает, что такое любовь. Любовь — не секс в пустой комнате на вечеринке. Любовь — это то, чем ты живешь и за что умираешь. Во мне взыграли эмоции, подталкивая достойно ответить на ужасные обвинения. Только величайшим усилием воли я сумела напомнить себе, что она и так страдает и наговорила лишнего потому, что расстроена и сбита с толку.
— Виктория, я все понимаю, и мне очень жаль. Я так поступила только потому, что ты мой друг, я беспокоюсь о тебе.
— Ты мне не друг, — прошипела она. — И ты не член нашей семьи. Ты ничего не знаешь о нас, о том, как мы живем! Я сожалею, что ты вообще приехала сюда.
Она повернулась и бросилась бежать, проталкиваясь сквозь толпу завсегдатаев притона. Я смотрела ей вслед с болью в сердце.
