— То есть?
— Тебе не надо было ходить по Глори со своими вопросами, совать нос в наши дела.
Ей стало дурно.
— И из-за этого ты ехал за мной в коттедж?
— Да. Я предупреждал тебя, что не позволю тебе вмешиваться. Ты и так уже причинила немало вреда.
Грозный тон Далласа не снизил температуру в оранжерее, зато остудил кровь в жилах Рей. Она почувствовала слабость.
— Я только пыталась защититься, и это можно понять. Ты ворвался в мою жизнь, назвал меня преступницей и лгуньей. Ты мне угрожал. Ты принес дурные вести о том, что…
— Говори тише.
Ага, значит, он все-таки не хочет предавать огласке некоторые вещи. Рей слегка расслабилась.
— Ты принес плохие вести, а потом начал мной командовать, как будто я тебе подчиняюсь.
— Ты будешь мне подчиняться, — холодно вставил Даллас с каменным лицом. — И уже подчиняешься, только пока не хочешь это признать. Но скоро признаешь. Ничего страшного не случится, если ты будешь играть по моим правилам. Я всегда побеждаю, Рей.
«На этот раз ты проиграешь», — хотела сказать Рей, но решила пока придержать язык за зубами. Сначала надо выполнить задуманное. В ее душе больше не было сомнений. Рей Мэдди разоблачит этот городок, эту семейку и всех, им подобных, кто считает себя вправе издеваться над людьми только за то, что они бедны — по меркам Келхаунов.
— Никакой ответной реплики?
Она смерила его взглядом и принялась нарочито небрежно расхаживать по кирпичному полу оранжереи.
— Я пишу книгу, про которую тебе говорила. Уже начала. — Ложь, вернее — легкое преувеличение: она начнет писать ее завтра. — Мы живем в свободно стране, Даллас. Я хочу написать и опубликовать книгу про то, какая грязь скрывается за красивыми парадными дверями — такими, как у тебя, — и я имею на это полное право. Будет много желающих прочесть мою книгу.
— Подобные вещи вышли из моды.
Она наклонила к носу веточку с россыпью восковых цветочков.
— А я напишу так, что всем будет интересно. Что имела в виду Талли, говоря про садовый клуб? Уж не то ли, что твоя мама ищет развлечения другого сорта?
— Проклятие! — выругался Даллас. Она услышала его приближающиеся шаги. — Интересно, как бы ты себя повела, если бы я начал строить непристойные предположения по поводу твоей матери? Вряд ли это сошло бы мне с рук.
Она пожала плечами:
— Да ради Бога! Я даже не знаю, кем она была. Я никогда ее не видела — во всяком случае, не помню этого. К тому же я не строила непристойных предположений, а просто спросила. Задавать вопросы — мой конек.
— Это верно. Ты проявила свое мастерство в архиве и даже напугала Ника Серба из книжного магазина. Он поспешил пересказать мне твои вопросы. Конечно, здесь, в Глори, не найдешь ничего подходящего для грязного обличительного очерка! Это его слова, не мои. Негодяй потирал руки, разговаривая со мной. Наверное, уже планировал вечеринку в честь выхода книги.
— Я виделась с Джоэлой Лароуз, — небрежно сказала Рей, понимая, что ведет опасную игру. — Я не знала, что у Уоррена была сестра. Это любопытно.
— Черт бы тебя побрал! — воскликнул Даллас, схватил ее за плечи и развернул к себе лицом. — Прекрати совать нос в чужие дела! Я все равно добьюсь своего. Абонементный почтовый ящик в Саванне. Он закрыт. Что Уоррен там получал? Почту от клиентов, которых он переманил из «Келхаун»? Ящик был записан на имя «Мэдди энд компани».
Она непонимающе смотрела на него, сбитая с толку внезапным поворотом темы.
— «Мэдди энд компани» — так называлась наша фирма, — растерянно проговорила она.
— Наша? Кто же был этой «компани»? Рей почувствовала, что он загнал ее в угол.
— Я не обязана отвечать на личные вопросы.
— Личные вопросы о том, как ты и мой зять меня надували? В его вещах я нашел ключ от абонементного ящика и приехал посмотреть, что в нем было. Но мне сказали, что ящик закрыт.
— Абонементный ящик? В Саванне? Мы… э… никогда им не пользовались, и Джон, то есть Уоррен, решил от него отказаться.
— В Деклайне вы переписывались с двумя банками, «Ферст травеллерс» и «Федерал юнион». Корреспонденция была адресована лично тебе.
— Ты смотрел мою почту?
— Разумеется. Ты же меня видела.
— Все, я больше не собираюсь отвечать на твои вопросы. Могу я позвонить?
— Зачем?
— Чтобы вызвать такси. Он засмеялся.
— Базз — единственный таксист во всем городе. Он и его родители содержат…
— Продуктовый магазин, — закончила Рей за него. — Ну и что? Ему я и позвоню.
— Он тебя не повезет.
Она раскрыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но сама догадалась, каким будет ответ.
— Твоя семья и твои дружки заправляют всеми делами в Глори, верно? Но я все равно закажу такси, и ты меня не остановишь. Вот возьму и позвоню шерифу!
— Пожалуйста, звони. У Ника Серба будет лишний повод прокатиться на полицейской машине. Он обожает ездить с мигалкой и сиреной. Думаю, он и Базза с собой захватит.
— Продавец из книжного магазина — шериф?
— Конечно. Обычно книгами торгует его жена, а когда она уходит в церковь, он стоит за прилавком вместо нее. Базз — его заместитель. Вообще-то у нас здесь спокойно. Если и случится какое нарушение, мы улаживаем его тихо и быстро.
Он привалился спиной к зеленому крашеному шкафчику. Рей невольно подумала, что Глори — это отголосок старого Дикого Запада.
— Вы здесь сами себе власти, да? — спросила она, стараясь не терять уверенности в себе. — Замечательно! Этот мерзкий городок — прямо-таки фантастическое место!
Даллас отвлекся на звук хлопнувшей двери. Выпрямившись, он сдвинул брови и взглянул в сторону гостиной.
Раздался громкий, почти визгливый, женский голос:
— Не спорь со мной, старая глухая дура! Принеси джин — в высоком бокале, со льдом. Не вермут, а джин. И побыстрей!
Рей съежилась между двумя кадками с пальмами. Опять хлопнула входная дверь, и девушка вздрогнула.
— Эва? — крикнула женщина. — Это ты?
Даллас перевел взгляд с Рей на открытые двери и обратно. В оранжерее было довольно темно. Из гостиной их не видели.
— Эва?
— Не ори, Фенси Ли, — прозвучал другой женский голос. — У меня голова болит. Позвони Талли. Мне нужно выпить, а потом я лягу спать — после того как поговорю с Далласом.
Рей видела, что Даллас колеблется, показываться ли на глаза родным.
— Иди наверх, — отозвалась Фенси. — Сначала я поговорю с Далласом, а потом скажу, чтобы он поднялся к тебе.
— Вот уж нет! — заявила женщина постарше. — Ты что, забыла, кто здесь главный? Это мой дом, и я в нем распоряжаюсь. Мне решать, кто и что будет делать.
