Так очутились они возле смрадных устий Аверна…Шли вслепую они под сенью ночи безлюдной,В царстве бесплотных теней, в пустынной обители Дита, —Так по лесам при луне, при неверном свете зловещем,Путник бредет, когда небеса застилает ЮпитерТемной тенью и цвет у предметов ночь отнимает.Там, где начало пути, в преддверье сумрачном ОркаСкорбь ютится и с ней грызущие сердце Заботы,Бледные здесь Болезни живут и унылая Старость,Страх, Нищета, и Позор, и Голод, злобный советчик,Муки и тягостный Труд — ужасные видом обличья;Смерть и брат ее Сон на другом обитают пороге,Злобная Радость, Война, приносящая гибель, и здесь жеДев Эвменид железный чертог и безумная Распря, —Волосы-змеи у ней под кровавой вьются повязкой.Вяз посредине стоит огромный и темный, раскинувСтарые ветви свои; сновидений лживое племяТам находит приют, под каждым листком притаившись.В том же преддверье толпой теснятся тени чудовищ:Сциллы двувидные тут и кентавров стада обитают,Тут Бриарей сторукий живет, и дракон из ЛернейскойТопи шипит, и Химера огнем врагов устрашает,Гарпии стаей вокруг великанов трехтелых летают…Дальше дорога вела к Ахеронту, в глубь преисподней.Мутные омуты там, разливаясь широко, бушуют,Ил и песок выносят в Коцит бурливые волны.Воды подземных рек стережет перевозчик ужасный —Мрачный и грязный Харон. Клочковатой седой бородоюВсе лицо обросло — лишь глаза горят неподвижно,Плащ на плечах завязан узлом и висит безобразно.Гонит он лодку шестом и правит сам парусами,Мертвых на утлом челне через темный поток перевозит…К берегу страшной реки стекаются толпы густые:Жены идут, и мужи, и героев сонмы усопших,Юноши, дети спешат и девы, не знавшие брака,Их на глазах у отцов унес огонь погребальный.Мертвых не счесть, как листьев в лесу, что в холод осеннийПадают наземь с дерев, иль как птиц, что с просторов пучины,Сбившись в стаи, летят к берегам, когда зимняя стужаГонит их за моря, в края, согретые солнцем.Все умоляли, чтоб их переправил первыми старец,Руки тянули, стремясь оказаться скорей за рекою.Лодочник мрачный с собой то одних, то других забирает,Иль прогоняет иных, на песок им ступить не давая…Лежа в пещере своей, в три глотки лаял огромныйЦербер, и лай громовой оглашал молчаливое царство.Видя, как шеи у пса ощетинились змеями грозно,Сладкую тотчас ему лепешку с травою снотворнойБросила жрица, и он, разинув голодные пасти,Дар поймал на лету. На загривках змеи поникли,Всю пещеру заняв, разлегся Цербер огромный.Сторож уснул, и Эней поспешил по дороге свободнойПрочь от реки, по которой никто назад не вернулся.Тут же у первых дверей он плач протяжный услышал:Горько плакали здесь младенцев души, которыхОт материнской груди на рассвете сладостной жизниРок печальный унес во мрак могилы до срока.Рядом — обители тех, кто погиб от лживых наветов.Но без решенья суда не получат пристанища души;Суд возглавляет Минос: он из урны жребии тянет,Всех пред собраньем теней вопрошает о прожитой жизни.Дальше — унылый приют для тех, кто своею рукоюПредал смерти себя без вины и, мир ненавидя,Сбросил бремя души…Краткий пройден был путь — перед взором Энея простерласьШирь бескрайних равнин, что «полями скорби» зовутся:Всех, кого извела любви жестокая язва,Прячет миртовый лес, укрывают тайные тропы,Ибо и смерть не избавила их от мук и тревоги…[72]
По другой версии мифа, обитель праведников — Элизиум — находится не в аиде, а где-то в мировом океане, на Островах блаженных. Так, Гесиод говорит:
Многих в кровавых боях исполнение смерти покрыло;Прочих к границам земли перенес громовержец Кронион,Дав пропитание им и жилища отдельно от смертных.Сердцем ни дум, ни заботы не зная, они безмятежноБлиз океанских пучин острова населяют блаженных.Трижды в году хлебодарная почва героям счастливымСладостью равные меду плоды в изобилье приносит.
![]()
Творение людей античная мифология приписывает титану Как говорит Аполлодор, «Прометей, смешав землю с водою, вылепил людей». Гесиод рассказывает о многочисленных благодеяниях, оказанных Прометеем людям; важнейшее из этих благодеяний — похищение с небес божественного огня.
Другая версия мифа гласит, что люди возникли из золы испепеленных Зевсом титанов, которых верховный бог покарал за растерзание младенца Загрея — сына Зевса и Персефоны. Наконец миф о Девкалионовом потопе говорит, что первое поколение людей — очевидно, созданных Прометеем, — прогневило Зевса своими прегрешениями, и бог затопил землю водой, предполагая избавиться от человечества. Спасся лишь царь Фтии Девкалион, предупрежденный своим отцом Прометеем и укрывшийся на ковчеге вместе с женой Пиррой, дочерью Эпиметея, брата Прометея. По окончании потопа, в котором погибли все живые существа, Девкалион и Пирра узнали от посланного к ним Гермеса, что Зевс больше не держит зла на людей и потому готов выполнить любое их пожелание. Услышав повеление божества: «Покройте головы ваши и бросайте кости праматери чрез голову!», Девкалион и Пирра принялись бросать камни. Из камней, брошенных Девкалионом, появлялись мужчины, а из камней, брошенных Пиррой, — женщины.
Р. Грейвс, комментируя этот миф, замечал: «Миф о Девкалионовом потопе, очевидно, был принесен из Азии и имеет тот же источник, что и библейская легенда о Ное… Миф о разозлившемся боге, который решил наказать человека за жестокость, наслав потоп, представляет собой довольно позднее греческое заимствование, имеющее финикийские или древнееврейские корни, однако упоминание различных гор в Греции, Фракии и на Сицилии, к которым якобы приставал ковчег Девкалиона, говорит о том, что мы имеем дело с наложением более поздней легенды о потопе в северной Греции на миф о всемирном потопе… Превращение камней в людей, вероятно, является еще одним заимствованием, принесенным элладцами с востока. Иоанн Креститель упоминает аналогичную легенду, когда обыгрывает древнееврейские слова banim и abanim, заявляя, что господь может сотворить детей Авраамовых из камней пустынных (Мф 3:3–9; Лк 3:8)».
