Я пробежала пальцем вниз по щеке Джека, по шраму, по шее до ключицы и сказала:
— Не думай, что я не жалею о произошедшем. Я не хотела бы даже случайно там оказаться. Я не активистка. Хочу, чтобы меня оставили в покое. Но я была там. Противников у него оказалось слишком много. Те парни избили бы беднягу до полусмерти.
Джек уяснил это, принял и очень тихо произнес:
— Видишь ли, с их точки зрения, ты защищала Дарнелла, была у Хоувелла, когда они явились, чтобы забрать ружья, и в церкви, когда там случился взрыв. Столько совпадений для них — уже чересчур. Неважно, что в каждом из этих случаев ты лишь занималась собственными делами.
— Они принимают меня за тебя? Считают своего рода детективом?
— Эти парни думают, что тебе слишком нравятся черные, полагают, что ты можешь иметь какое-то отношение к тому, что им не удалось вернуть ружья. Потом я провел с тобой ту самую ночь, когда они пытались выяснить, кто за ними шпионит. Поэтому ребята задумываются о тебе не на шутку. В то же самое время они, похоже, испытывают к тебе странное чувство уважения.
— Почему эти люди гнались за тобой прошлой ночью?
— Я прятался в нише, которую сам соорудил. Если ты считаешь, что часть магазина, предназначенная для покупателей, ошеломляет, то тебе стоило бы увидеть служебные помещения этого заведения. Человек мог бы прожить там неделю, и никто бы ничего не заподозрил. В общем, я знал, что через несколько часов они соберутся на складе, а там нет «жучков». Мне хотелось выяснить, что ребята замышляют.
— Как они узнали, что ты там?
— Ты будешь смеяться, — мрачно сказал Джек, и я почувствовала, что не стану этого делать. — Пауль, парнишка, работающий в магазине товаров для дома, привел с собой собаку. Он очень гордится ею, все время о ней твердит. Она стоит какую-то безбожную сумму. Кажется, трехцветная гончая. Собака учуяла меня, начала лаять. Мне показалось, что будет умнее бежать изо всех сил, а не ждать, пока они явятся проверить, в чем дело.
Я оказалась права. Это было не смешно.
— Они тебя убили бы.
— Знаю. — Джек лежал, глядя в потолок и усиленно размышляя об этом. — Сомневаюсь, что все они замешаны в убийстве Дарнелла, но они прикончили бы меня прошлой ночью, потому что собрались всем скопом и боялись.
— Думаешь, теперь они тебя подозревают?
— Возможно. Сегодня мне позвонил Джим, сказал, что слышал от Дарси, будто я ухаживаю за Лили Бард, и предложил мне переключиться на более традиционную девушку.
— Ухаживаешь, а? Так вот что это такое?
— Но мне это нравится, как бы оно ни называлось.
— А я, стало быть, девушка, — задумчиво проговорила я. — Нетрадиционная.
— В данном случае пошли они, все традиции, куда подальше, — пробормотал Джек.
— Итак, что ты собираешься делать?
— То же, что и раньше, — столько, сколько смогу. Каждую ночь забирать запись, прослушивать ее, копировать, звонить Хоувеллу и сообщать любую информацию, какую сумею раздобыть. Ждать, пока он решит, что собирается делать. В конце концов, Уинтроп — мой босс. — Джек обхватил меня руками. — Лили, я бываю упрямым и злым, иногда совершаю проступки. Будь я действительно отличным детективом, сказал бы тебе, что не могу с тобой видеться, пока дело не закрыто. Возможно, я подвергаю тебя даже большей опасности, чем та, которая тебе уже грозит. Но они все еще верят в мое прикрытие. Есть шанс, что я каким-то образом заставляю их немного тебе доверять. Если плохой парень вроде меня интересуется тобой, то ты не можешь быть доносчицей. Я надеюсь, что так они решили, но просто не знаю наверняка.
Он сел, сбросив ноги с кровати. Я наслаждалась видом его голой спины и зада. Такая картинка мне очень нравилась. Я провела пальцем по его спине, и Лидс выгнулся.
— Можно сказать, что у меня большие проблемы с импульсивностью, — произнес Джек, не глядя на меня.
— Да неужто? — совершенно серьезно спросила я.
— Давай не будем шутить на эту тему, ладно? Я пришел в твой дом, когда меня ранили, может, навел подозрения, подверг опасности. Я полюбил тебя, подчиняясь импульсу, и не могу об этом сожалеть. Я остался бы с тобой в кровати на год, если бы мог. Но так же импульсивно у меня начался роман с Карен, и она погибла. — Джек слегка повернулся и встретился со мной глазами. — Я не могу позволить, чтобы из-за моей неосмотрительности ты очутилась в опасной ситуации, как это случилось с ней.
— Вряд ли ты сможешь этому помешать. Я не Карен Кингслэнд. — Мой голос звучал резковато.
— Лили, послушай! Я знаю, что ты сильная и считаешь себя крутой, но дело здесь не в одном противнике, который честно дерется. Это стая. Они тебя убьют… может быть, не сразу.
Я уставилась на него, почему-то перестав чувствовать удовольствие при виде Джека, и заявила:
— Ты говоришь — поправь меня, если я неправильно поняла, — что я считаю себя крутой, хотя на самом деле это вовсе не так. Мол, я могу победить противников, только если те честно дерутся. Дарси, Джим и Том Дэвид изнасилуют меня, если подвернется шанс. Боже, кто мог бы подумать!
— Знаю, ты начинаешь злиться, — сказал он, повернувшись и посмотрев на меня. — Вероятно, я этого заслуживаю, но не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты никоим образом не можешь впутаться в это дело.
— Ты станешь просто заглядывать сюда, когда у тебя найдется минутка для секса? Будешь оскорблять других моих гостей?
Его четко очерченные губы плотно сжались. Он тоже начинал злиться.
— Нет. Я не должен был ничего говорить насчёт визита Бобо. Не имел права. Я уже извинился. Эй, я ни разу не упомянул копа, посылающего тебе цветы, а они все еще стоят на твоем кухонном столе, и в них торчит открытка.
— Которую, конечно же, ты имел полное право прочитать.
— Лили, я детектив. Конечно, я ее прочитал.
Я сжала голову руками, потрясла ею, чтобы разогнать туман.
— Уходи. Я не могу сейчас иметь с тобою дел.
— Вот мы и начали все сначала, — беспомощно сказал он.
— Нет, только ты. — Я не шутила. — Ты чуть не свел меня с ума, сказав, что мы не должны демонстрировать на публике нашу связь. Хорошо, признаюсь, я чуть не ответила тебе тем же, при всех дав понять, что интим между нами есть, — чтобы спасти твою задницу. Ты импульсивно изливаешь душу, рассказываешь про недоверие работодателя. Мол, мне то ли грозит, то ли нет серьезная опасность. Потом ты велишь не впутываться в разгребание всей этой неразберихи.
— Если излагать суть дела подобным образом, то да, признаю, вряд ли я поступаю с тобой должным образом.
— Неужто? Не шутишь?
— Почему мы все время так… так… сцепляемся? Я пытаюсь поступать правильно, не хочу, чтобы ты пострадала!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
