других даже не глянула, вся округа знала, что мы жених и невеста. Как в возраст вошла, отослали меня родители из Семихолмья в Вестфаль, и быть мне по всему, предстояло немного немало швеёй-мастерицей. Словно на роду было написано. Сызмальства я рукодельничать любила, да и хорошо получалось. Меня даже в поле трудится не пускали, руки берегли. Я ткань просто чувствовала, вот брала в руки обрез, и уж точно знала, что из него лучше всего получится. В Вестфале в мастеровые кого попало то не берут, но меня взяли не глядя, сразу ко двору пришлась. Наставники много хвалили меня, и за трудолюбие, и за талант. Обучалась с наставниками отдельно от остальных, потому что схватывала суть быстрее остальных, сама Йонна, главная мастерица, собиралась меня на следующий год взять в личные ученицы, — в этот момент её лицо озарила лёгкая горделивая улыбка, которая почти сразу угасла: — Всё было как в сказке, пока не появился Израэль… — и замолчала.
— Что за Израэль?
— Так эльф этот… Ты меня не слышала, что ль? — тут ж несправедливо возмутилась Варвара.
— А Фёдор кто тогда? — не понимающе спросила я, и тут же нелогично ляпнула: — Тоже эльф?
— Да почему эльф то? Сосед же говорю, — и видя моё непонимание, совсем рассердилась старушка. — Видно мало тебе по голове приложили! Если и будешь глупости молоть, от себя добавлю! — и кулак мне показала.
Решила помолчать, дабы не нервировать старушку. Не удивлюсь, если прилетит мне в лоб от неё, она и треснуть может запросто, бабулька то с гонором.
— Откуда он взялся в жизни моей, и не поняла толком. Только как-то сразу всё переменилось. Вот прям кроме него и думать ни о чем и ни о ком не могла. Сердце колотится как безумное, а в голове словно помешательство, всё как в тумане. Неделю как в горячке была, не в себе. А потом отпустило, в голове словно прояснилось, а тут, я как поняла, что натворила, так в слезы ещё на неделю. В тот момент то и приехал Фёдор меня навестить, сказал, что весть ему прислали из мастерской о пошатнувшемся здоровье. Он заволновался и сразу приехал ко мне. Я как его увидела, слезы пуще прежнего пустилась, да по глупости ему всё и выболтала. Думала поймёт он мою слабость, — и тут у Варвары потекли слезы, тут даже я чуть не разревелась, так по-настоящему это выглядело. Кинулась к ней с утешениями, она лишь отмахнулась: — Да, не надо!
Через некоторое время Варвара успокоилась, и нахмурившись продолжила:
— Не понял. Ничего не сказав, отвернулся, руки опустились у него, от нежности былой ни следа в глазах не осталось. Сказал, чтоб жила как знаю, теперь без него. А я гордая была, обозвала его всяко, увальнем, да бестолковым, и что он счастлив должен быть, что такая девица-мастерица, да красавица, вообще за него пойти согласилась. Тут уж он не стерпел, да пощёчину мне залепил. На том и расстались, я снова в рёв, ещё на неделю. А через месяц получила вести из дома, что он женился на Ваське. Всю жизнь она на него смотрела, как дурочка, все бегала за ним, зараза этакая! — и столько злобы и обиды в голосе было, не каждый актёр, так сыграть сможет. — Понятно, что с этими переживаниями, работа моя не заладилась, потому вернулась я домой так и недоучившись, с разбитым сердцем и сломленной гордостью, — горестно вздохнула она. — Он как меня у видел снова, винится стал, мол не прав был, погорячился. Уговаривал сбежать, хоть на край света. Уверял, что жена ему не мила, что любит меня до одури до сих пор. А куда мы бежать то могли? Коли Василиса уже на сносях была, да и законная жена его, как не крути. От совести не убежишь ведь… — и снова горький вздох. — Пришлось мне, расставаться с родными и уехать на дальний хутор к другой родне, чтоб соблазна не было. Но он нашёл меня и снова в уговоры пустился, я даже на мгновение согласилась, ведь любила его, пуще прежнего. Пришлось снова спешно переселятся. Много лет я так и путешествовала, переезжая из конца в конец, потом осела здесь, место ведь глухое, не просто меня найти теперь, да уже и не ищет уже небось.
Вот такая простая жизненная драма у Варвары вышла. Но главное не это. Она хоть и недоучившаяся, но швея-мастерица. В яслях! Я пол мозга сломала как мне вернутся к этой теме, но страшно боялась ошибиться, как бы бабулька не поняла мой меркантильный интерес. Так ничего и не решив, просто поинтересовалась продолжением истории:
— И что теперь, баб Варь?
— Да ничего, все уж быльём поросло, ни к чему теперь тревожить былое.
— Но ведь, сердце то, сердце, ведь ещё по нему болит? Может письмо ему написать? Дети уж у него выросли поди. Может хоть сейчас вы вместе быть сможете?
— Не хочу. Может он и помер уж давно. Сам женился на Василисе, вот теперь пусть и живёт с ней, раз так рассудил.
Я оторопело посмотрела на Варвару.
Откуда эта гордость? Какой толк в ней? Ведь несчастна уж сколько лет. Ну сделай же хоть шаг! Реши проблему, да живи себе дальше, ни на кого не обижаясь. Как тонко подмечена эта людская особенность, тем, кто придумывал эту историю. Сколько таких людей так и живут с подобными обидами, прикрываются деланной гордостью, не в силах жить новой жизнью. И это печально!
— Спать пора! — неожиданно как ни в чем не бывало скомандовала Варвара, хлопнув в ладоши. — Хватит грусти. Завтра новый день! — и покинула меня.
Вот ведь выдержка у человека! Выговорилась, и снова жизнь прекрасна. Надо брать с неё пример.
Глава 11. Что за…?
За последующие пять дней, я привела дела Варвары в относительный порядок. Её подворье выглядело теперь гораздо привлекательней, хотя покосившаяся избушка, сильно портила общее впечатление, и я совершенно не знала, как исправить это обстоятельство. И вот, по прошествии этих дней задания у Варвары, к моему изумлению, закончились, всё переделала. Придумывала новые задания, но старушка лишь улыбалась моему рвению, и отмахивалась от меня, мол пустое это, и больше элементарной поливки грядок ничего не предлагала. Порядком поднаторев, выполняла это поручение достаточно быстро, и озаботилась вопросом, чем бы мне ещё заняться в яслях. Предлагала завести хозяйство, кур или козу, на что старушка спросила, смогу ли накосить сена про запас на ближайших лугах. Хорошо
