Где-то на середине пути один из крестьян оступился, подобно ребёнку, только-только научившемуся ходить, мягко плюхнулся на пятую точку, а подняться не смог.
— Всё, ребяты, баста… больше терпеть мочи нету, мозоли посрывал на корню, — взрослый мужчина по-детски потирал ногу, будто прикосновения могли облегчить боль.
— Снимай сапог, — подсел к мужику Роланд, сбросил куртку, засучил рукава.
— Неужто исцелять собрался? — Тобос тоже присел, чтобы лучше видеть ранки.
— А как же. Не отдавать же человека под твои эксперименты с эликсирами.
— У меня от мозолей всё равно ничего нет. Мы ж на войну шли. От переломов есть мазь, от рассечений, от рубленых ран. Есть от ушибов. Даже для отрубленных конечностей есть мазь. Непроверенная…
— Во, — после недолгой борьбы, мужик победил сапог и протянул голую стопу в сторону Роланда.
Лекарь растёр ладони и почти касаясь, принялся водить ими вокруг ноги. Медленные пассы выписывали пируэт за пируэтом, петлю за петлёй и следившие за процедурой лечения люди увидели тусклое свечение, исходившее от ладоней лекаря. И чем дольше он работал, тем усиливалось свечение.
— Что чувствуешь? — шепнул на ухо пострадавшему мужику Тобос.
Тот пожал плечами.
— Тепло… как кожу растираешь.
Алхимик присмотрелся, поморгал, присмотрелся вновь. Недавние кровоточащие ссадины на пальцах и пятке пропали, не оставив и следа, нога выглядела полностью здоровой. Роланд отодвинулся, тряхнул руками и свечение пропало.
— Вторая болит?
— Не. Вторая не болит, — мужик с удивлением разглядывал собственную стопу.
— Тогда не одевай пока сапог, пусть нога отдохнёт. Есть ещё у кого-нибудь жалобы, чтобы потом не останавливаться?
Оба крестьянина замотали головами.
— Силён! — искренне восхитился Тобос, позвенел мешком. — И никаких лекарств не надо! И надолго ему хватит твоей магии?
— Пока новые мозоли не натопчет будет ходить без помех, — без тени иронии ответил Роланд.
— Удивил! Я-то думал, ты свистишь…
— Выходит, что нет. Ну как, в монастырь записываешься, ко мне в ученики?
— И долго ль учиться чудесам?
— Всю жизнь.
Тобос присвистнул в полголоса. Привычная алхимия, дело всей жизни, он быстро разбирается в сотнях реагентов, подбирает составы и знает все способы доведения эликсиров и мазей до ума, и то, многие секреты алхимической науки ещё остались сокрытыми от него. Поменять приобретённые тяжким трудом знания и навыки на нечто новое и таинственное, сокрытое от прагматического разума, это уж слишком.
— А ускоренный курс есть?
— Спасибо тебе, милостивейший государь, — поклонился как смог в сидячем положении мужик. — Чудотворец, ей богу. Благодарствую привелико!
— Ходи на здоровье, а чтоб в следующий раз впросак не попасть, ступай ровней, да ноги не косолапь, — наставительно проговорил Роланд, больше походя на строго учителя, нежели на монаха.
К знакомому месту подошли ночью. Тяжёлый переход вымотал даже неутомимого Тобоса, а крестьяне, дай им волю, устраивали бы привалы каждые сто шагов. Роланд и сам чувствовал жуткую усталость, ноги размягчились, налились тяжестью, но он прекрасно понимал, что останавливаться в лесу слишком опасно. Раз орки пробрались в тыл оглфирцам, то ещё могут околачиваться где-то неподалёку. Волновало юного монаха и мысль о том, что они могли пропустить место, где произошло нападение, и теперь движутся непонятно куда. К счастью опасения развеялись, когда один из ополченцев сказал, что место ему знакомо. Главным ориентиром стало раздвоенное дерево, через которое ему пришлось пролезть во время побега.
— Спущусь к дороге, посмотрю, что к чему, — и мужик, позабыв про усталость, поскакал вниз по склону, с трудом избегая столкновений с деревьями и треща ветками так, что Тобос и Роланд жмурились и вжимали головы в плечи.
Вернулся мужик так же быстро, как и убежал.
— Обоз там, впереди. На дороге тихо. Вроде никого, только телегу и разглядел в этой темени.
Они спустились по склону, с опаской выбрались из-за деревьев на открытое пространство тракта. В глаза сразу бросился силуэт телеги, пристроившийся на самом краю обрыва, всего в двух десятках шагов от спутников.
— Удачно вышли, — Тобос первым двинулся к телеге. — А вот и остальные…
Чуть поодаль из темноты вынырнули грузные образы телег, некоторые перевёрнуты, свалены посреди дороги. Дух запустенья уже успел поселиться здесь, хотя ещё совсем недавно дорога полнилась многоголосьем.
Тобос влез на ближайшую телегу и заглянул за бортик.
— Интересненько… А вещи-то на месте. Тут мешки с лекарствами и ни одного вскрытого.
— И здесь всё на месте! — один из ополченцев уже влез на соседнюю телегу и рылся в её содержимом.
— Выходит, что орки напали не ради добычи, но может быть им и не понадобилось ничего из того, что мы везли, — Роланд прохаживался между телегами, то и дело, косясь на лес; орки вполне могли затаиться поблизости.
— Это вряд ли, братец, — отозвался из телеги Тобос, — слышал я об ордынских нравах. Грабят всех подряд, без разбору и не брезгают любой ерундой, всё тащат к себе. У нас в лаборатории двух моих коллег орки на степном тракте так нагнули — мужики возвращались и даже не жалели о потерянных деньгах и вещах, радовались что живы.
— А я знаю, что слухи построены на преувеличении, но сейчас склонен с тобой согласится, это был не грабёж. Рядом с полем боя орки могли устраивать только диверсии. Нападением на нас они обрезали снабжение армии и, возможно, делали это не раз за последние сутки. И дорогу они не просто так перегородили, а чтобы тем, кто пойдёт после нас, было трудней добраться до лагеря. Я бы не стал здесь задерживаться, — Роланд остановился у кромки леса, всматриваясь в темноту.
— Ой! — бродивший рядом ополченец споткнулся и упал. — Мертвец!
— Удивлён? — с ехидством спросил Тобос, спрыгивая с телеги.
Ополченец с неприязнью наклонился к телу.
— Орк.
— Даже своих не забрали… — задумчиво произнёс Роланд. — Значит торопились.
— Тут мертвецов полно, вон, у последней телеги, сколько валяется, — крестьяне пошли искать среди мёртвых знакомых и друзей.
— Там было самое ожесточённое сопротивление, — Тобос подошёл к другу и добавил уже тише, — что-то тел людей мало осталось, по ходу орки пленных взяли.
— Надеюсь, король найдёт резервы для прочёсывания леса, может быть тогда, удастся кого-нибудь спасти. И чем быстрее мы найдём лагерь, тем больше шансов на спасение подарим пленным. Если они ещё живы.
— Ты прав, Рол, надо поторапливаться. Хотелось бы верить, что идти недалеко, потому что ноги гудят и не слушаются.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
