По остальному, тренировался, работал, по огороду занимался, рыбу и грибы добывал, вся деревня их солила. Рыбу уже отмочил и вешал на просушку, месяц едим, малосолёная, вкусная. Машу подсадил на неё. Времени мало было на отдых, но для Маши всегда это время находил. По поводу работы, то да, я работал в колхозе в ремонтном цехе. Меня председатель колхоза нашёл, благодарил за их водителя, тот на поправку идёт, может быть сам ходить и говорить сможет. Поспрашивал не надо ли мне что, я решил подработать, сказал, что неплохой механик, работу сезонную ищу. Мою квалификацию проверили в цехе, подтвердили, знающий парень. Оформили в отделе кадров, на два месяца, уволился только вчера, и работал. Первую зарплату бабушке отдал, вторая при мне, вчера получил, с премией, вышло сто шестьдесят шесть рублей сорок две копейки, между прочим. В цехе я был поставлен на восстановление сеялок, ремонтировал их для посевной в следующем году, всё успел сделать, и помогал остальным комбайны ремонтировать. Пару раз я серьёзно выручал председателя колхоза, так что он мне действительно должен. Я начальство его из города на охоту водил и те в вострое были. Второй раз специально на охоту приезжали, недели две назад. Так что думаю просьбу он мою выполнит. И да, старая двустволка, послевоенная, в вещах деда нашлась, бабушка достала, и с десяток патронов, порох и пули с пыжами и капсюлями я купил, снаряжал сам, на охоту ходил, когда в выходные отдыхал. Работал я пять дней в неделю. Добывал зайцев, тетеревов, и дважды кабанчиков, мясо делили на всех по-честному. Я риса купил, специй в селе, каких нашёл, и в казане что у соседа занял, приготовил плов с зайчатиной. Всей деревней гуляли, ели и нахваливали. Авторитетом я начал пользоваться в нашей деревеньке изрядным. Председатель узнал, что я охотой увлекаюсь, сам-то тот рыбак хронический, вот и пригласил меня как эксперта, егерь в тот день пьян был и помочь не мог, а лесник уехал в город. Помог, и вот понравилось гостям.
Естественно, попав в будущее, пусть на два десятка лет вперёд, я не мог не заинтересоваться прошлым. Записался в сельскую библиотеку и читал по вечерам, прежде чем вернутся в деревню с работы. Да, война тут закончилась в апреле двадцать первого, в сорок пятом году. В остальном всё то же самое. Разве что зона контроля Советскими войсками вся Германия, и Австрия. Франция досталась США. В остальном всё шло также. Корейская война была, наши атомную бомбу создали и средство доставки, чем сильно американцев напугали, сейчас Вьетнам шёл. В общем, всё привычно. Я про свою субмарину вспоминал, мою красавицу. Как она? Всё ещё лежит на глубине тридцати метров в районе Клайпеды, или при поисковых работах её нашли? Вот и гадай теперь. Впрочем, даже если лежит на дне, то морская вода та ещё кислота, давно привела ту в негодность, так что теперь даже вспоминать не стоит. А вот про золото в дупле парка Горького в Москве, я вспоминал. Деньги уже не интересны, их сменили, а вот золото всегда остаётся в цене. На домик нам с Машей хватит, в столице, а может и на квартиру, как и на жизнь. Главное, чтобы на месте оно было, как и дерево.
Ладно, это всё дело будущего, а пока мы, найдя председателя, тот к счастью в управлении был, а не в поле, выложили всё. В тему тот въехал быстро, как говорит молодёжь, изучил справку из больницы, поразился конечно, поругал нас, но обещал помочь, если уж родители согласны. Тот отправился к заведующей ЗАГСа, а мы на поиски колец. Главбух подсказала где можно найти. Одна старушка кольца продавала. Мы нашли её домик, и поговорили. Узнав о нашей проблеме, та продала нам кольца по пять рублей каждое. А они тяжёлые, дореволюционные, красивые, рублей за сто точно стоили. Маше её колечко в пору, а мне уменьшить чуть нужно. Ничего, на цепочке на шее буду носить, а подрасту впору будет. Поблагодарив старушку, мы побежали к зданию ЗАГСа. Там нас уже ждали, председатель и его главбух были свидетелями. Быстро всё зачитали, спросили согласия, мы расписались и надели друг другу кольца. Кстати, не стоит думать, что мы одни такие молодые расписывались. За последние десять лет восьмая пара. Нам об этом сотрудница ЗАГСа сообщила. Это Машу заметно успокоило. Дальше в исполком, мне выдали справку о прошедшем бракосочетании, а Маше поставили в паспорт штамп. Мы пригласили свидетелей на свадьбу, сегодня вечером, а сами зайдя на почту отправились обратно в село. Маша отстучала родителям срочную телеграмму. «Здравствуйте, у меня всё хорошо. Вышла замуж. Приеду завтра». Я так смеялся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Правда смеяться прекратил, когда примчались родители Маши, как раз к наступлению темноты. Мы сидели на подворье бабушки и дедушки моей жены, оно больше, у нас бы не вместило всю деревню и моих знакомых с работы. Председатель и главбух тоже были. Когда все разогрелись, я пел песни под гитару, чем удивил отца Тихона, заводные для танцев и грустные для хорового пения, особенно женский пол старался, но и мужики не отставали, именно в этот момент и примчались родители Маши. Ничего, побегал по дворам и огородам, старясь не попасть под оглоблю, которой меня пытался достать Андрей Павлович, отец Маши. Потом выпили, поздравили, обнялись, о беременности уже знали, о моём возрасте тоже. Дальше стали отдыхать. Машу я к себе спать отправил, та устала от моря впечатлений за день, а гости до полуночи отдыхали. Я тоже спать ушёл, а пьяный отец с пьяным отцом Маши, называя друг друга сватами, спорили заплетающимися языками где мы жить будем. С кем. Кстати, родители Маши из простых рабочих. Отец на пекарне работал, шофёром, возил хлеб по магазинам. А мать медсестра в больнице, между прочим, в родильном отделении. Именно на это упирал её отец. Ну а то что мой отец сам врач, хирург, как бы не считается. Так дальше те и спорили, а я спать.
Утром все были не скажем так что радостные, похмельем маялись. Сам я уже прибежал с тренировки, мокрый после купания в реке, Маша у нас ночевала, а отец на подворье, матрас ему расстелили под открытым небом. Бабушка с моей женой уже ушли на подворье где мы гуляли. Сейчас все туда стягивались, доесть остатки еды и похмелье снять, вот и мы с отцом туда пошли. Я решил, что тот достоин чтобы я называл его отцом. А вчера с улыбкой нас встретил, мол, что, получили отворот-поворот? Не удалось расписаться? А мы ему справку и паспорт. Такое лицо было… Однако признал Машу, поздравил, и скажем так, благословил.
- Чья взяла? С кем мы жить будем? - спросил я, пока мы шли по улице.
- Ты во мне сомневался? - гордо расправил тот плечи, и поморщился, держась за голову. - У нас.
- Это хорошо. Маша в девятый перешла, круглая отличница, в моей школе учиться будет.
- Ты бы свои знания подтянул, да оценки улучшил. Троечник.
- Сделаю, - пожал я плечами.
- Ох какой скандал нас дома ждёт, - вздохнул отец, и через открытые ворота прошёл во двор наших теперь родственников.
Народу тут хватало, отцу сразу стопку самогона сунули, председатель тут был, он ночевал в одном из домов, тоже похмелялся. Так и посидели хорошо, а к обеду начали собирать, поезд вечером, а ещё Машу собрать надо с нами.
- Да вы не спешите, - остановил я тёщу. - Возьмём школьную форму, летнюю и осеннюю одежду, а через неделю на выходные вы привезёте зимнее. Заодно посмотрите, как Маша живёт.
Предложение тем понравилось, но сборы не прекратили, и на машине председателя нас отправили в город. Я забрал чемодан, половину места в нём вещам Маши пришлось уступить, гитару за спину, чехол с ружьём на плечо, и тут же снял, отец не разрешил брать его, пусть тут у бабушки хранится. Я повздыхал, но оставил, и так мы покатили в город. То, что я знатный охотник, отцу ещё вчера на уши нашептали, и про то что я память потерял, тоже. Это его сразу отрезвило, мы серьёзно поговорили, тот меня обследовал, помрачнел, узнав, что семью я так и не вспомнил, как и жизнь в Москве, хотя проблем в школе не будет, и сказал, что в Москве я полное обследование пройду. Водитель высадил нас у дома где жили Михайловы, Маша Михайловой была, и укатил. Мы же поднялись наверх со всеми вещами, оказалось Михайловы в двух комнатах коммунальной квартиры проживали. Были в очереди на квартиру. Маша была единственным ребёнком, которую холили и лелеяли. Дальше мы с отцом, тестем и двумя соседями Михайловых сидели на кухне, можно сказать отмечали, а женщины собирались. Там много что нужно, учебники в том числе, всё для школы. В общем, багаж увеличился на чемодан и сумку. Пока было время, я сбегал и купил билет для Маши, отец приобретал обратные, но два. На нас двоих. Свободное место было, но только в другом вагоне. Ничего, купил, договоримся с соседями, кто-то перейдёт. Да и ехать тут восемь часов.
