вправо и паркуюсь наполовину на чьем-то газоне, наполовину на тротуаре. Переключив коробку передач на "паркинг" и заглушив двигатель, кричу: — Бежим!
Мы втроем выпрыгиваем из машины и начинаем бежать. Чем ближе мы подбираемся, тем сильнее становится запах дыма. Мои глаза стреляют во все направления, мы подбегаем к натянутой предупредительной ленте, но я не вижу того, что мне нужно увидеть, поэтому я прорываюсь сквозь нее, не обращая внимания на полицейского, который начинает кричать на нас, когда мы рвемся вперед.
Мы перепрыгиваем через брандспойты и уворачиваемся от пожарных, пока я не вижу черный дым, валящий из дверей и окон дома Сави. Я уже готов пронестись сквозь этот дым, когда Джуд плечом подталкивает меня в другом направлении. Мои глаза фиксируют взрыв ее темных волос, когда она сражается с фельдшером, который все пытается надеть на нее кислородную маску. Сави снова отталкивает парня в сторону, стараясь не отстать от другой пары медиков, которые быстро толкают носилки к задней части машины скорой помощи. Облегчение от того, что она в вертикальном положении и двигается, быстро сменяется страхом, когда один из них отходит в сторону и я замечаю Тейта. Лишь на долю секунды я вижу, что он весь в крови.
Я даже не успеваю понять, что падаю на колени, как Эш поднимает меня на ноги. Джуд тянется к Сави, выкрикивая вопросы, но ее бешеные глаза не отрываются от Тейта, пока его грузят на носилки и помогают ей встать рядом с ним. Джуд в бешенстве хватает одного из парамедиков и трясет его, пока тот не говорит что-то, чего я не могу понять в своем оцепенении, а затем Джуд разворачивается на месте и возвращается к нам.
— Поехали! Нам нужно в больницу.
По дороге к машине Эш хватает за руку пожарного, и я слышу, как он говорит что-то о том, что собака в доме, а потом запихивает меня на пассажирское сиденье, вытащив ключи из кармана. Он ведет машину хуже Джуда, доставляя нас туда, и требует от Джуда ответов. Он пропускает такси и чуть не врезается в автобус.
— Что он сказал? Что не так с Тейтом, Джуд?
Джуд с рычанием ударяется головой о спинку моего сиденья.
— Черт, черт, черт! В него стреляли! Пуля попала в грудь. Его везут в ту же больницу, где лежала Сави после нападения.
Эш хлопает рукой по рулю, проезжая на красный свет, отчего вокруг нас раздаются гудки.
— А что с Сави? Ты видел? Она пострадала?
— Я ни хрена не знаю, чувак! Она двигалась нормально, но у нее все лицо было забрызгано кровью. Я не знаю, я не знаю!
Я даже не могу это осознать. Кто-то стрелял в Тейта. Как такое вообще могло случиться? Он в порядке. С ним все будет в порядке. Это Тейт. Это мой брат. С ним должно быть все в порядке.
АШЕР
Мы прибываем на несколько минут позже "скорой", но нам требуется слишком много времени, чтобы добраться туда, куда нужно. Медсестры устраивают барикады, пока носилки Тейта исчезают в одном направлении, а Сави тащат в другом. Они говорят такие слова, как "мандат на конфиденциальность" и "ближайший родственник", и, насколько я понимаю, все они могут идти на хрен. Бек чертов зомби, Джуд рвет на себе волосы, и я знаю, что он в шаге от того, чтобы взорваться, если нас не пропустят, поэтому я называю несколько имен администраторов, которые я узнал на VIP-этаже, когда мы были здесь в последний раз, и через несколько минут нас ведут в палату, в которой находится Сави.
Если Бек зомби, то Сави просто… отсутствует. Она сидит на кровати с кислородной маской, закрывающей рот, но глаза ее пусты. Доктор и медсестра продолжают задавать ей вопросы, но ответа не получают. На одной стороне лица у нее брызги крови, и я чувствую горький запах дыма с края кровати. Джуд бросается прямо к ней, отталкивая врача в сторону.
— Куколка! Детка, я здесь, мы здесь. Все хорошо, все будет хорошо.
Эти пустые глаза мерцают и медленно перемещаются в его сторону, но я могу сказать, что она не видит его на самом деле, когда он берет ее за руку.
— Она ранена? — спрашиваю я доктора.
Он переводит взгляд с Сави на меня и хмуро качает головой.
— Немного надышалась дымом, но видимых повреждений нет, кроме синяков, которые выглядят как будто прошло несколько дней. Сейчас у нее шок, так что нам нужно внимательно следить за ней.
Я вытираю лицо и киваю.
— Вам нужно перенести ее на VIP-этаж. Пресса будет здесь с минуты на минуту.
Он снова растерянно смотрит то на нее, то на меня.
— Она не говорит нам своего имени. Она вообще не разговаривает, и у нее нет никаких документов. Кто она?
Бек, похоже, в этот момент выходит из своего шокового состояния, потому что отвечает именно он.
— Это Саванна Севан, а человек, с которым ее привезли, Татум Вэлор, новый защитник «Kings».
Глаза доктора расширяются от услышанного, и он машинально тянется за планшетом.
— Мне нужно сделать несколько звонков, чтобы уведомить администрацию и предупредить охрану. Поговорите с ней и заверьте ее, что она в безопасности, даже если она не ответит. Я скоро вернусь с транспортом, чтобы забрать ее…
Раздается сигнал тревоги, и роботизированный голос произносит: «Синий код». Прерывая его, мы, как один, поворачиваем головы в сторону быстрых шагов за дверью. Доктор сует медсестре планшет и бросается к двери. Бросив еще один быстрый взгляд в сторону Сави, я выхожу вслед за ним, а Бек следует за мной по пятам. Вокруг человека, от которого исходят тревожные сигналы, толпа людей, но я знаю, что это Тейт. Знаю, что там мой брат, который борется за свою жизнь. Пронзительный однотонный звук сообщает мне, что его сердце остановилось, и рука Бека скользит по моей спине.
Медсестра замечает нас и с извиняющимся видом задергивает занавеску, закрывая нам обзор. Мы стоим вместе, и слезы текут по моему лицу, слушая, как они пытаются запустить его сердце снова.
Никогда в жизни я не чувствовал себя таким беспомощным. Я не знаю, сколько это продолжается, пока кто-то не кричит:
— Давайте его перевезем!
И тогда занавеска резко распахивается, и нас отталкивают с дороги, чтобы они могли бегом перекатить кровать, на которой лежит Тейт. Врач, с которым мы разговаривали в палате Сави, останавливается рядом с нами.
— Он был близок, но его состояние
