— Я тебе не верю. — Низа злобно уставилась в затылок Реминту. — Ты нас небось за дураков держишь. Если бы вы купили нас у Руиза, вам не пришлось бы взрывать казармы и драться с охранниками, чтобы заполучить свое имущество.
— Он продал вас не нам, а кое-кому другому. Ваши новые хозяева были спесивы и несговорчивы и не желали расстаться с вами ни за какие деньги, Поэтому нам пришлось действовать несколько грубо и прямолинейно, — пожал плечами Реминт, не сводя глаз с курса.
Низа продолжала в бессильной ярости сверлить убийцу взглядом, но глаза застилали слезы. Она больше ни в чем не была уверена. На месте сердца у девушки теперь зияла кровавая рана.
Руиз внимательно разглядывал генша. Как и все существа его породы, данный экземпляр был, с человеческой точки зрения, весьма отвратителен. Покрытое мешковато висящей кожей тело, как сухой травой, поросло сенсорной клетчаткой. По приплюснутому черепу хаотически блуждали три глаза. И этот тошнотворный запах…
Инопланетянин, казалось, сосредоточил на собеседнике столько внимания, сколько генш вообще способен уделить человеку, который не собирается на него нападать.
— Слушай внимательно, — начал Руиз. — Твой хозяин собирается убить тебя, чтобы убить меня.
— Ты не скажешь ему, что починил ошейник?
— Скажу, только разницы никакой. Ему очень надо меня убить, так что он даже тобой готов пожертвовать.
— Ротовые отверстия генша затрепетали, подобный жест заменял этой расе скептическую улыбку.
— Я — слишком ценное имущество.
— Совершенно верно. Но если я преуспею в выполнении задания, твоя ценность значительно снизится.
— Не может быть.
— Может, поскольку человек, которого мы должны убрать, владеет огромным количеством геншей, так что твоя смерть не нанесет серьезного ущерба капиталу Публия.
Генш притих. Руиз терпеливо ждал, пока он переварит информацию; Через пять минут существо подняло голову.
— Это правда? Руиз кивнул:
— Ты сам убедишься, когда мы окажемся внутри крепости. Твои обонятельные центры будут переполнены запахами соплеменников.
Прошло еще пять минут.
— Что я должен делать, чтобы выжить? — спросил наконец генш.
Руиз откинулся на спинку стула, в нем затеплилась крохотная надежда.
— Надо подумать. Для начала у меня есть одно предложение, но это только часть проблемы. Давай снимем бешеные ошейники.
Генш в ответ задрожал, что означало отказ.
— Если я это сделаю, Публий сурово накажет меня. Он объяснял очень подробно. Ты и представить не можешь, какими ужасами он мне угрожал.
— Очень даже могу, — возразил Руиз. — Но ты не уловил основную логическую нить ситуации. Если мы не снимем ошейники, Публий просто убьет тебя, чтобы убить меня. Если же мы их снимем, он будет вынужден убрать непосредственно меня, а тебя, таким образом, пощадит. Хотя буду откровенен до конца: я хочу оставить тебя в качестве заложника — на всякий случай.
— Понятно.
— Я лично не желаю тебе никакого зла. Но я хочу выжить.
— И это вполне понятно. — Генш, казалось, не испытывал к Руизу никаких отрицательных чувств, но агент поостерегся приписывать негуманоиду человеческие качества.
Руиз вынул из кармана пульт управления ошейниками:
— Мы должны нажать отключающую кнопку одновременно.
Генш не двигался. Потом из второго рта вынырнуло тонкое полупрозрачное щупальце и коснулось кончиком кнопки.
— Я готов, — сказал он.
Оба нажали на кнопки, и ошейники, негромко щелкнув, упали на пол.
Руиз глубоко вздохнул и помассировал натертую шею. Ему хотелось насладиться этим маленьким глотком свободы, но время уходило.
— Хорошо ли тебе удается проникать в человеческие умы?
— Мои успехи пока очень скромны. Но со временем я научусь.
— Времени больше нет, — отрезал Руиз. — Что ты знаешь о погружении в голомнемонический океан деструктурированной личности?
Генш нахохлился:
— Об этом и подумать тяжело… Сознание такого человека — это холодное место, озаренное нестерпимо ярким светом.
— Что можно сделать в подобном случае и насколько успешно?
— Не разрушая личность и не перестраивая ее заново? Очень немногое. — Генш неуклюже поерзал. — Мне не хватит опыта.
— Ладно. Оставим капитальный процесс, для которого у нас все равно нет ни времени, ни сил. По минимуму, что ты можешь сделать, чтобы не дать Публию использовать марионетку без нашего согласия?
Генш снова притих. Руиз чувствовал, что терпение на исходе, но подавил желание поторопить чужака. Если бедняга забьется в истерике, все потеряно.
Молчание тянулось бесконечно. Но вот генш неуверенно заговорил:
— Мне не совсем понятна постановка вопроса. Я не обладаю достаточным опытом предательства. Может, я к этому не способен.
— Глупости, — возразил Руиз. — Ты — разумное существо. Ни один народ, ни одна раса в процессе развития сознания не обходятся без предательства. Давай я перефразирую вопрос: что мы можем сделать, чтобы Публий не смог обойтись без нас? У меня есть идея: что, если ты блокируешь нервные рецепторы марионетки так, чтобы он не реагировал на приказы хозяина? Ты сможешь повесить на эту блокаду какой-нибудь код или пароль, известный только нам?
Глазные пятна генша прекратили свое бесконечное блуждание. Он полностью сосредоточился на предложении Руиза. Наконец, когда человек совсем было решил, что инопланетянин прибегнул к некоей разновидности летального самогипноза, существо заговорило:
— Этот вариант кажется вполне осуществимым. Руиз прикрыл глаза. Ошейника больше не было.
Он мог удрать и затаиться где-нибудь в самом темном закоулке Моревейника в надежде, что гнев Публия его не достанет. Но в плане побега с Суука это ничего не даст. Нет, остается уповать, что ему удастся найти крючок, на который попадется творец монстров. Руиз резко встал.
— Надо попробовать, — сказал он и отправился в носовой отсек за двойником.
Глава пятнадцатая
Батискаф опустился почти на предельную глубину. Корпус его поскрипывал под давлением черной воды. Наконец они оказались у заброшенного хода. Руиз внимательно следил за изображением на экране головизора, аккуратно, сантиметр за сантиметром подводя суденышко к вертикальной стене. Проход выглядел как круглая вмятина двухметрового диаметра, перегороженная грубо сваренными решетками, почти бесформенными от покрывавшей их ржавчины.
Они пришвартовались со всей осторожностью, на которую был способен Руиз, но все равно судно загудело от удара, как колокол. Команда озабоченно наблюдала, как он захватил манипуляторами ремонтный шлюз, совместил его края с неровностями стены и активировал молекулярные крепления.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
