— Характер и род занятий не тот, в общем, — кивнул Valle, с наслаждением пыхкая дымком.
— Именно, — собеседник пожал плечами. — Может быть, конечно, что и впрямь обознался. Но не верю я в такие совпадения, просто обязан не верить. Кстати, остатки вина из маркизова бокала попросил проверить леди Бру самолично — ничего такого. Гвардейцев, что первыми прибежали на шум, по три круга перекрестным методом допросил — ни единой зацепки.
— И все же чутье вопит? — Valle отчего-то развеселился, вспомнив, как это иногда бывает, что вроде причин и нет, а буквально шерсть на загривке дыбом поднимается.
И скольких ловушек удалось избежать. Правда, в не меньшее число и вляпался…
— Кстати, по моим делам есть что-нибудь? — спросил он.
Отрицательно покачав головой, Беркович мельком глянул в глаза собеседника и решился.
— А вот по заговору кое-что есть. Не в обиду будь сказано, барон, поначалу я не исключал и графа Вальдеса, деда вашего — уж сильно в прошлом он насолил Империи. Но в данном случае рад, что ошибся.
Молодой барон сидел и не знал — рассердиться ему или вовсе размазать наглеца по стене изуродованным трупом? И все же… Этот безопасник, конечно, сукин сын еще тот — говорить такое в лицо. Но надо отдать должное, работает грамотно и на совесть. Посему не стоит, пожалуй, рановато. Да и не за что, по правде-то говоря. Дед и впрямь немало крови попортил Императору — причем в обоих смыслах.
— Смелый ты парень, Беркович, — буркнул он. — Соображаешь ведь, что мог я, да и хотел поначалу, с тобой что-нибудь нехорошее утворить. Рисковал крепко.
— А куда ж в нашем деле без риска? — тонко улыбнулся тот. Ну прямо тебе свойский парень. — Только, ваша светлость, риск оправданный — вы уже не из тех, что убивают не подумавши крепко. Не были бы вы бароном, честное слово — костьми лег бы, но вас в свою контору заместителем к себе взял.
Миг — другой Valle словно сверлил собеседника взглядом, потом улыбнулся. Откровенность иной раз и неприятна. Но чертовски необходима. А такая своеобразная похвала из уст начальника Тайной Палаты стоит многого…
— Нет уж, Беркович — с тобой лучше потерять, чем с другими найти. Роль вольного стрелка меня больше устраивает. Помогу, посоветую чем, но от тайной службы уволь, не по мне это. Да и не терплю начальства над собой… разве что Ян. В смысле, принц. И боги. Вот такая у меня натура.
Дрова в камине прогорели совсем, освещая комнату багровым, слегка мерцающим светом. Valle заметил, что стало почти темно, и они вдвоем больше похожи на пару заговорщиков, нежели на облеченных властью и доверием государственных мужей. Усмехнувшись таким своим мыслям, он шепнул заклинание, и магический шар света воспарил над столом.
— Ладно, я вроде отдохнул, пришел в себя. Давай обсудим, что делать дальше…
Глава 19. Момент истины
Леди Бру смотрела на лукавую мордашку Рамоны и светящуюся предвкушением физиономию Алисии, и улыбалась. Ну как можно не улыбнуться при виде этих веселых и хитрющих глаз? А маленькая принцесса полезла ручонкой в карман платьица, сосредоточенно покопалась там, и вытащила что-то, зажатое в кулачке.
— Ня!
Подставив ладонь, женщина почувствовала, что в руку ей что-то легло. А непоседливая принцесса другой ручкой загнула ей пальцы, вынудив сжать пятерню и не видеть, что же за подарок преподнесла тете целительнице. Затем толкнула сжатую ладонь обратно и жестом маленькой ладошки показала — смотри.
И тут почтенная целительница почувствовала, что у нее в самом прямом смысле поднимаются дыбом волосы. Ибо это что-то в ладони противно и нетерпеливо зашевелилось. Леди сразу открыла пальцы, судорожно впившись взглядом в ладонь. И чуть ли не в самое лицо ей прыгнула ЯРКО-РОЗОВАЯ ЛЯГУШКА!!!
От испуганного визга женщины по коридорам дворца пронеслось завывающее эхо, а обе малолетние проказницы хохотали до упаду, глядя как дородная дама вопит и прыгает, отбиваясь от крохотной зверушки.
Присутствующие при этом донья Эстрелла и принц Ян тоже едва не помирали со смеху, глядя на эту сцену. И даже двое стоящих на посту гвардейцев ощутимо подрагивали от еле сдерживаемых эмоций.
— Тоже попалась! — простонала сквозь бурное веселье Эстрелла и вновь зашлась в приступе хохота.
Самой леди Бру вовсе не было так смешно. Кое-как отдышавшись, она привела в порядок бешено колотящееся от перепуга сердце и сбившуюся прическу.
— Ну и шуточки же у вас, а еще принцессы! — но разве могли эти слова выдать всю глубину возмущения целительницы? Давать лягушку женщине — это надо иметь особо извращенный и садистский склад ума…
Разумеется, ничего такого леди не высказала вслух, но посматривала теперь на малышек настороженно и не без опасения. А тут еще донья Эстрелла обратилась к ней и шепнула на ушко:
— Да не переживайте вы так — с баронессой Лаки вообще конфуз приключился, пришлось ее нюхательной солью в чувство приводить.
— И я ее прекрасно понимаю, милочка, — целительница осуждающе покачала головой и посмотрела на принцесс, уже потерявших к ней всякий интерес и на пару отправившихся выискивать себе новую жертву. Спасибо всем богам, хоть лягушку с собой унесли…
Принц утер выступившие на глаза слезы и усмехнулся вновь.
— А как сама визжала, Эстрелла?
Донья закатила глаза к небу, схватившись за щеки, и смущенно застонала:
— Ужас, по правде говоря. Малышки утром, прямо нам в постель притащили эту гадость. Я с перепугу чуть не выскочила из-под одеяла в чем мать родила. Спасибо, Ян поймал и завернул обратно.
Из соседней залы донесся женский, полный животного ужаса крик. А затем сюда выскочила побелевшая от пережитого страха горничная. Зажав рот передником, она какое-то время ничего не видящим взглядом смотрела по сторонам. Затем в ее глазах что-то мелькнуло осмысленное, она взглянула на постепенно намокающий подол своего платья — и тут же, не разбирая дороги, унеслась по лестнице в служебную часть дворца.
Теперь уже от смеха качались все трое.
— Но каковы проказницы! — леди Бру уже пришла в себя и хохотала, как ненормальная.
И даже Император, выйдя из святая святых — своего рабочего кабинета — поинтересоваться шумом и нездоровым оживлением в рядах прекрасной половины человечества, не сумел-таки спрятать улыбку в уголке рта. И скрывшись обратно, он переглянулся с министром финансов и добродушно назвал дворец большим сумасшедшим домом.
А лягушки… егеря и двое магиков до хрипоты спорили и проверяли разноцветную живность. Самые обычные квакуши, и хоть ты тресни. Но в то же время пестрые как мазня сумасшедшего живописца. А распорядитель Императорского зоопарка приказал выставить у находящегося в глубине дворцового сада пруда специальный пост из двух стражников. Чтобы никто не смел умыкнуть уникальные экземпляры, коих выпустили туда обе малолетние шалуньи. Да и в штате самого дворца появилась новая должность, причем почетная и немалая — Охранитель Радужных Лягушек их высочеств.
