Из общего количества 571 человек ликвидировано членов ОУН, участников УПА, ИПА, пособников – 107 человек, являющихся активными руководителями, работниками ОУН и УПА, в том числе:
1. Велигилер – инспектор кавалерии при штабе 2-го военного округа УПА, бывший петлюровский полковник.
2. Евтугов Борис Павлович, по кличке «Батько», он же «Лоцман», член окружного провода ОУН, инструктор Вьппкола.
3. Ковалич Александр Иванович, по кличке «Женя», член призывной комиссии УПА, он же работник аппарата окружного провода ОУН.
4. Комендант военно-полевой жандармерии УПА Сочул, он же «Ворон», начальник побитовой разведки ОУН.
5. Стрела, зам. начальника побитовой разведки ОУН.
6. Ира – центральная связная Домского окружного провода ОУН.,.
Народный комиссар внутренних дел УССР, комиссар государственной безопасности 3 ранга
Рясной,
4 марта 1945 г. № 274, г. Львов».
Обстановка на Украине была весьма сложной. ОУНовцы досаждали и фашистам, и красным, не зря сам Бандера сидел в это время в гитлеровской тюрьме, а после войны его найдет в Мюнхене с помощью своего агента и Сталин. Соединения УПА, которыми командовал Мельник, воевали против Красной Армии. Но из приведенных документов видно, что руководство Советского Союза встало на защиту мирного украинского населения, страдающего от оккупантов, ОУНовцев и польской жандармерии.
Рассказывая о борьбе с ОУНовцами, Рясной вспоминает своего бывшего сослуживца Павла Судоплато- ва, который еще задолго до начала войны совершил героический поступок:
«Он пошел на большой риск. Сам русский, он жил на Украине и хорошо знал украинский язык. В середине тридцатых годов этот самый Павлушка Судоплатов приезжает в большой город в Германии, находит там по адресу руководителя ОУН Коновальца, предшественника Бандеры на этом посту,- пошел по связи. Коновалец назначил ему свидание в гостинице. А перед этим он получил сообщение, что к нему приедет надежный молодой человек для информации и получения указаний. И он его принял и рассказал, как и что нужно делать для активизации борьбы с советским империализмом.
В конце беседы Судоплатов достает из чемоданчика какой-то сверток, посылочку, и говорит:
– Это вам наш подпольный провод во Львове через меня посылает подарунок.
Вручил этот «подарунок», и они расстались. Коновалец положил сверток в свой чемоданчик, пошел домой или куда-то. И когда шагал по центральной улице, произошел взрыв, и его разнесло.
Это действительно смелый, чрезвычайно рискованный поступок Пашки Судоплатова, и тут ничего не скажешь…»
– Три с половиной года я тянул лямку на Украине,- продолжает Василий Степанович,- столько раз в меня стреляли!
Когда мы заняли Львов, я вместе с начальником штаба поселился в доме крупного кондитера. Улочки узкие, только зажгу свет- стреляют в окно, только шевельну занавеской- стреляют. Судьба хранила. Лет через десять могли расстрелять под горячую руку по делу Берии – обошлось…
А во Львове не было покоя. Днем и ночью бандиты врываются в квартиры, грабят, убивают. Наших солдат режут, офицер сидит в парикмахерской – ему по горлу бритвой… После революции во Львове со всей России скопились воровские силы, да еще из Польши и Украины добавились. Меня вызывает Хрущев:
– Ну что будем делать?
– Глаза закройте, я сам все сделаю, – отвечаю ему.
А что я сделал? Отобрал, сколько нужно, своих людей, мужчин и женщин, вооружил их, мужчин одел в великолепные пальто и макинтоши, а то и в кожаные регланы, женщин – в самые что ни на есть норковые шубы. И вышли они вечерком на львовские тротуары. Подходят бандюги к такой дамочке: «Снимай шубу!» А она – р-раз! – в лоб из пистолета…
К утру трупы убирали и составляли рапорт, сколько шлепнули. Демьян Сергеевич Коротченко, второй секретарь Украины, меня поддерживал в этом деле. Очень быстро я избавил Львов от подобной сволочи. Конечно, я признаю, что это не метод, но как иначе? А в Москве сейчас до чего дошло?
Руку Рясного (или таких, как он) я почувствовал в Молдавии, где жил в детстве с 1944 года. Только что освобожденная Красной Армией Молдавия (или оккупированная, как меня сейчас поправят некоторые ньшешние молдаване) в ту пору как бы подчинялась Украине. Мой отец, например, служил в Молдавском отдельном авиационном отряде Украинского территориального управления. В Кишиневе, где мы поселились, по ночам- банды, а за окнами- привычные детскому слуху автоматные очереди. Однако год-другой прошел, и стрелять перестали. Кто пулю в лоб получил, кто срок – все как положено. Тогда чекистов не только боялись, но и уважали. Думаю, не только в Молдавии.
Ныне на Украине, как, впрочем, и в России, среди моих знакомых есть такие, что прежде клялись в верности партии и коммунизму, за идеи которого погибли их батьки, а сейчас проклинают партию, и батьки их, оказывается, погибли не за коммунизм, а от рук большевиков, как говорят сегодняшние сынки-«демократы». Один такой украинский литератор недавно баллотировался в депутаты своего парламента. В войну он мальчишкой партизанил, пускал под откос поезда – прежде утверждал, немецкие, а сейчас говорит, советские. В общем, Леня Голиков наоборот. И захотел он стать депутатом. Но конкурентом его на то же место оказался председатель колхоза, честный труженик, который не поленился и выпустил небольшую брошюрку, посвященную своему оппоненту.
На первой страничке приводятся высказывания литератора в начале пятидесятых годов, воспевающие батьку Сталина и родную советскую власть, далее, в шестидесятые годы, слова осуждения Сталина и восхваления Коммунистической партии, и, наконец, анафема партии и советской власти – это, конечно, девяностые годы.
А на последней странице броппоры напечатана всего одна фраза: «Хиба ж це людина?» – что по-русски звучит: «Разве это человек?» А он еще, дескать, в депутаты лезет…
Сильны славянские языки. И надо признать, что некоторые фразы, как скажем, эта, по-украински звучат крепче, чем по-русски, по крайней мере ярче, выразительнее, смешнее и убийственнее – для тех, кто чувствует, конечно.
«Хиба ж це людина?» – хочется сказать и о некоторых российских деятелях…
«Я ХОЧУ ВИДЕТЬ МОЮ СТРАНУ»
…В начале 1946 года, когда война на Украине близилась к завершению, надобность в Рясном как знатоке Украины отпала, его вызвали в Москву и назначили заместителем министра внутренних дел СССР. А министром был Круглов. Берия напрямую уже не занимался этими делами, но курировал, и у всей страны было мнение, что он по-прежнему ворочает так называемыми органами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
