лице какие-то эмоции, остановился в шаге.
— Виолетта, я не враг тебе.
— А вот в этом я как раз не уверена.
— Даю слово, что не причиню тебе вреда.
Я вздрогнула, прикусив губу. Врят ли он из тех, кто нарушает данные обещания, но довериться непросто. Чувство высокой непреодолимой стены никуда не делось.
Аргалон сделал шаг и оказался около кровати, протянув руку, прикоснулся кончиками пальцев к моей щеке. Я замерла, а он поймал и удержал мой взгляд.
— Даю слово, — повторил Аргалон.
Меня тронуло его обещание. Внутренняя стена недоверия дала трещину, но мне все равно сложно было все рассказать. Аккуратно, мелкими внутренними шажками, проверяя каждое слово на возможные последствия, рассказала о том, как обрела дар боевой магии, умолчав про свое попаданчество. Про странного незнакомца тоже не упоминала.
Заглядывая в лицо Аргалона, не могла понять, о чем он думает. Совершенно нечитаемое выражение.
— Я могу взглянуть? — спросил он, имея в виду браслет.
Кивнув, размотала бинт. Ректор провел рукой по воздуху над артефактом, изогнул бровь.
— Драхонгар, — задумчиво процедил Аргалон — Он считался утерянным. Где ты его нашла?
— Нууу… это была случайность и я не могу сказать. Ничего особенного.
Как ни странно, Аргалон не стал настаивать на подробностях.
— Как случившееся может быть связанно со мной? — я всмотрелась в его задумчивое лицо.
На мгновение показалось, что Аргалон не ответит, но он разомкнул губы.
Стук в дверь заставил нас одновременно обернуться.
Аргалон выругался, посмотрел на меня:
— Пока будь здесь.
— Но?
— Никаких но.
Ректор покинул спальню, я прислушалась, пытаясь уловить, кто пришел. Из-за распахнутой двери донеслось беспокойное:
— Вейн Аргалон…
Я ничего больше не услышала, но догадывалась о том, что что-то случилось.
Сидеть в спальне и ждать, ждать неизвестно сколько — слишком сложно. Намеряя шагами комнату и нарезая круги, я несколько раз покосилась в сторону шкафа.
Медленно приблизившись, приоткрыла дверцы. Черную мантию нашла, она была на месте. Вытащив ее, опустилась на пол, раскрыла, рассматривая вышитый черными нитками герб.
Прикоснувшись к узору, осторожно обвела линии. Рисунок сливался с цветом ткани, сложно интерпретировался.
Дракон. Замысловатое сплетение нитей очерчивало дракона, свернувшегося кольцом, подобно змею. Ящер кусал свой хвост, образуя линии бесконечности. Его крылья и шипы на морде вытягивались в две стороны, образуя нечто похожее на форму человеческого глаза, а в самом центре взрывом линий формировался узкий зрачок, с полосками хорошо читаемой радужки.
— Глаз дракона? — тихо спросила у себя, продолжая крутить мягкую ткань в руках.
Напрягая память, пыталась вспомнить узор на мантии Верховного волхва. Мне ведь удалось мимолетно его увидеть.
Казалось, голова сейчас вскипит.
Это важно. Чутье подсказывало — мне важно вспомнить. Все вспомнить и не только волхва.
Богато обставленная комната поплыла перед глазами, погружаясь во мрак. Пространство сократилось до мантии в моих руках. Это не было воспоминаниями как таковыми. Скорее отрывки чувств, пережитых эмоций, наполненных туманными образами.
Из глубин детского сознания звучал голос мальчика, а вокруг было много снега. Пахло морозной хвоей и фруктовым мармеладом от горсти сладостей в руках мальчика.
Он был старше меня, на вид лет восемь, может десять. Черноволосый с большими темными глазами.
— Не бойся, я не верю в то, что ты зло и опасна. Как ты можешь быть опасной? Ты же просто маленькая девочка, — не по годам серьезно заявил мальчик, протягивая мне конфеты, — это все что смог найти.
Я сжала в руках сладости, от падающих снежинок сладкая посыпка размякла до состояния сиропа.
На глазах навернулись слезы, я плохо понимала, что произошло, детский мозг достраивал свою версию событий. Более безопасную и сказочную. Но осознание все-таки пробивалось.
Этот мальчик вывел меня окольными путями, уводя от опасности.
Плохие люди пришли в наш дом. Нашли нашу семью.
Это все, что объяснила мне темноволосая женщина. Красивая, с молочной кожей и удивительной синевы глазами.
Она спрятала меня в комнате, провела острым лезвием по своей ладони, шепча невнятные слова.
Я смотрела на образовавшуюся мерцающую паутину вокруг меня, радуясь волшебству и думая о том, что скоро я тоже так научусь…когда стану взрослой.
Женщина всучила мне в руки браслет. Обещала вернуться, а если нет, то придет тот, кто позаботится обо мне.
Оставив короткий поцелуй на моей щеке, она произнесла странную фразу: «Мы никогда не проигрываем, даже когда они думают, что мы проиграли».
Это были последние слова женщины. Она провела рукой по воздуху, сводя края паутины и шум ударов, стук копыт, доносящийся с улицы — стих, став почти неслышимым.
Женщина вышла за дверь, оставив меня одну.
Тогда я ничего не понимала.
Встрепенулась и заплакала, когда люди в черных мантиях и масках вошли в комнату, точно призраки, пришедшие забрать меня в страну кошмаров.
Они проходили мимо меня, но не видели. Меня словно не существовало. Мерцающая завеса уплотнилась, став матово густой.
На их мантиях переливами поблескивали черные гербы в виде глаза с драконом, кусающим свой хвост.
От этих людей исходила ощутимая опасность. Закусив кулачок, я не дышала. Боялась, что они меня услышат. Детский мозг понимал — мне нельзя себя выдавать.
Но опасные люди не замечали ребенка сидящего на полу.
И только мальчик, остановился рядом, всматриваясь в пространство перед собой.
Как этот мальчик оказался среди безликих людей под масками? Кто он? Почему смотрит так, словно видит меня.
Хмурится, принюхивается, делает шаг в мою сторону и ему на плечо опускается массивная ладонь стоящего рядом мужчины.
— Ты что-то почувствовал, малец?
Мальчик поджимает губы. По детскому лицу скользит напряжение. Его ломает, он обдумывает что-то.
— Малец, ты драконорожденный и твое чутье тоньше чем у нас, даже не смотря на юный возраст, если ты…
— Я ничего не чувствую, — не по годам властным голосом отвечает мальчик, — ничего.
— Уверен?
— Уверен.
— Я тоже не чувствую тайников, хотя темные умеют использовать хитрые формулы, — заявляет один из гостей в масках, — слышал, некоторые из них способны прибегать к магии крови и искажать пространство, создавая схроны так, что распознать фактически невозможно.
— Магия крови? Не смеши меня, коллега. Это миф.
Я вздрагиваю. Взглядом пересекаюсь с глазами мальчика. Он видит меня, точно видит. А если не видит, то чувствует.
Они покидают
