— Так может позвать перевёртыша? — спросила я, ни на что особо не надеясь.
Запястья уже пронзило болью, будто иглы впились сразу в несколько вен, в разных местах. Кровь потомка — вот какую жертву требовал алтарь.
— Ну, если тебя не хватит, то может и её кровь сгодится, — плотоядно улыбаясь, прошипела змейка и пропала.
Что значит меня не хватит? Стихии говорили о нескольких каплях крови, что берет в уплату алтарный камень.
— Эй, мелкая, вернись! Что значит не хватит? И вообще, будь поаккуратней, у меня-то детей ещё нет.
Ответом была тишина, хотя я слышала жадное чавканье и сюрп-сюрп-сюрп, но понимала, что это разыгравшееся воображение.
Время текло, как и утекала моя кровь, стоять уже не было сил, а голова кружилась всё сильнее. Кто подошёл и запрокинул мне голову я не поняла, но первая мысль была панической: "Решили ускорить процесс и перерезать горло?". Но нет, в губы что-то ткнулось, и я услышала: "Пей". О! Это было божественно! Я и не думала, что настолько обезвожена, я глотала странную жидкость не замечая вкуса, захлёбываясь и отфыркиваясь. Где-то минуты через три-четыре, трудно сказать сколько прошло на самом деле, я почувствовала вкус. Мерзость, что я пила была ужасна!
— Что это за гадость? — Борясь со рвотой, я отстранилась и смогла спросить.
— Сок мирраданиса. Гадость, но очень быстро восстанавливает потерю крови, — шепнули мне на ухо. — Держись, я бы помогла, но я не вкусная, — со смешинкой в голосе закончила Нейрана.
Держись… Это меня держат и не отпускают! Но я была благодарна за помощь, хоть и мерзость, но если и правда помогает, то я готова выпить ещё… потом, когда-нибудь в следующей жизни. Прошло, наверное, с полчаса, когда все вокруг начало трясти. Пол подо мной реально ходил ходуном. Что это? Землетрясение или обвал? Вот не хотелось бы закончить свои дни вмурованной в алтарь и заваленной камнями.
Тряска то останавливалась, то возобновлялась снова. Но озирались по сторонам только мы с Нейраной, жрицы же будто впали в какой-то транс. Их тела живыми статуям так и застыли вокруг алтарного камня, но при этом словно пульсировали. Я не сразу поняла, что вижу и определение пульсации было самым верным. Казалось, они вздрагивали всем телом в одном им известном такте. Может они молитвы читали или заклинания какие-то? Понятно было одно, помощи от них ждать нет смысла, если нас тут завалит, змейки примут это как дар богов. Я пыталась вытащить руки из алтаря, дергая их из раза в раз, но ничего не получалось.
А потом случилось странное, сильный толчок, зал накренился так что мне пришлось упереться ногами в камень. Накатила паника, нет, умом я понимала, что происходящее было запущено моей кровью, но сердце тревожно стучало и в голове проносились только матерные определения. Перевёртыш вцепилась в колону, так как удержаться не получалось и крен становился все сильнее. Даже чешуйчатых змеек стало сносить по наклонной по отполированным за много веков плитам пола. А вот сильного рывка вверх я никак не ожидала, даже не сразу сообразила. Нет, тут точно виновата большая потеря крови. Мы поднимались, полностью вся зала отрывалась от земли и взлетала все выше и выше. Спутать ощущения полёта было сложно.
Вот понять бы ещё, что происходит и что это значит? Запястья обожгло резкой болью и стало не до выяснения происходящего. Было ощущение, что мои руки обгладывают до костей, я сжала зубы, чтобы не закричать. Голова закружилась сильнее, а с ней пришла слабость. Где там Нейрана с её ужасным пойлом? Мутным взглядом найдя перевёртыша, подумала, что крышей тронулась. Она стояла с таким блаженным выражением неверия и благоговейного восторга… В общем я надеюсь, что меня с такой мордой лица никто, никогда не видел и не увидит.
— Помоги мне! — требовательно выдала маленькая нахалка, вдруг появившись передо мной на алтаре и чуть не подпрыгивая от нетерпения, — Не видишь, я не справляюсь?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не вижу! — огрызнулась на неё. — А ты не видишь, я подыхаю? — тут же задала встречный вопрос.
— Крови недостаточно, мне нужна твоя сила, — капризно топнула ножкой спесивая дрянь.
Крови ей недостаточно, а мне вот как-то норм было, я бы не прочь её всю себе оставить.
— Что ты от меня ещё хочешь? — всё-таки задала вопрос, понимая, что это ловушка.
— Долго объяснять, позволь мне слиться с тобой сознанием, — и нет, она не просила, она требовала.
От такой наглости я потеряла дар речи. Отличная ситуация, и что мне делать? "Ой, все! Мне некогда объяснять, дай я залезу в твой разум и займу твоё тело". Угу. И вот вопрос на миллион, что я получу от этого слияния? И чего лишусь? Нет ответов, а решать что-то надо, иначе я просто умру от потери крови.
— Ты обещаешь, что со мной ничего не случится, я останусь жива и в здравом уме? — быстро спросила, так как в ушах начинало шуметь и голова кружилась все сильнее.
— С телом, да, — тут же ответила она, — мне не выгодна твоя смерть, а с разумом… хм… скажем так, я вредить не намерена.
— А с душой? — спросила, скорее давая себе время “на подумать”, чем реально интересовалась этим вопросом и оказалось зря.
— Тут обещать не могу, — честно ответила малявка и быстро продолжила, явно останавливая поток моих вопросов. — Душа — это огромная энергия и если потребуется, я возьму часть её. Но заберу только самое плохое, от чего ты и так хотела избавиться, как когда-то отделили меня.
“Душа” равно “сила”, нет, даже огромная сила. Так вот как она смогла пленить стихии и получить над ними власть. Часть души, то есть частица изначальной материи созидания. Вот оно что, мы все живые батарейки Вселенной, миллиардов Вселенных. Нет, это слишком сложно для осознания и понимания, особенно в моем состоянии.
— Что мне делать? — почти теряя сознание, спросила.
— Дать согласие, — быстро ответила вырванная частица, некогда моей души.
— Оно у тебя есть, — сказала и увидела, как хищно сверкнули её глаза и как в нетерпении она облизнула губы. Похоже я всё-таки сглупила, но кто бы меня предупредил о коварстве малявки.
Интересно какую ненужную часть отделила моя предшественница? Судя по поведению этой крохи, самые низменные и подлые частицы своей души. А что потеряю я? И какой буду после? Но что-либо менять было поздно, мир для меня померк.
Очнулась от шума вокруг. Но вместо раздражения наступило облегчение "Очнулась" — это уже хорошо. Вторым стало осознание свободы запястий, я даже дёрнулась всем телом, проверяя, но меня только сильнее сжали в объятьях.
— Тише, тише, — пророкотал надо мной знакомый голос, — Тарш, напои её ещё соком, а я отойду, — и голос стал отдаляться.
Тарш? Что он делает в подземелье?
— Глаза хоть открой, — орк веселился, а я, видать, задала вопрос вслух.
А глаза открывать не хотелось, ну вот ни сколечко. Все что-то от меня хотят, требуют и ждут. Устала я от всего этого. Домой хочу, жуть просто. Постепенно шум вокруг разбивался на отдельные голоса и наречия, да и местный единый язык проскальзывал. Спор вёлся видимо уже давно.
— Тарш, а что происходит и откуда вы тут? Обвал всё-таки случился? — мне было удобно в кольце рук орка, а ещё чувствовалась забота и защита, да, я хочу побыть слабой девушкой…
— Откройте глаза, — опять со смешком и ехидной интонацией начал, — ваше Величество Хранительница Мира, — закончил он уже более пафосно и от услышанного глаза распахнулись сами.
— Кто? — хлопала ресницами, пытаясь осмыслить услышанное и сфокусировать взгляд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Выходило плохо, все расплывалось, зелёные, голубые и ярко-синие пятна не хотели складываться в чёткую картинку.
— Лерой похоже прав, давай-ка выпей ещё сока, — и мне в губы ткнулось горлышко фляги, по инерции заставляя сделать несколько глотков, — не капризничай, быстрее в себя придёшь, кому говорю! — зажав меня посильнее, продолжал вливать эту гадость. — Ну выдадут же тебя замуж без твоего ведома, что делать-то будешь?
