Он встал, поставил книжку на место и хотел уже уйти, как вдруг его осенило: может, имя Клотильда тоже принадлежит святой?
Среди толстых томов нашел тот, на корешке которого значилось КАСТ – КОЛД.
Теперь, когда стал поопытнее в этом деле, Том довольно быстро нашел то, что искал. «КЛОТИЛЬДА, святая (ум. 544) – дочь бургундского короля Хильперика, супруга Хлодвига, короля франков».
Том представил себе, что вот сейчас его Клотильда хлопочет, вся в поту, над жаркой плитой на кухне Джордахов или стирает подштанники дяди Гарольда, и сразу помрачнел. Дочь бургундского короля, супруга Хлодвига, короля франков. Родители, по-видимому, никогда не задумываются, давая имена своим детям. Он дочитал абзац до конца. Судя по всему, Клотильда ничем особенно не отличилась: обратила в свою веру мужа, строила церкви, помогала людям – в общем, все такое, и поссорилась со своей семьей. В энциклопедии не уточнялось, за какие заслуги она была причислена к лику святых.
Том отложил книгу. Как ему сейчас захотелось пойти поскорее домой, к Клотильде. Но он все же остановился перед столом библиотекарши и сказал ей:
– Благодарю вас, мэм. – Он почувствовал приятный запах. На столе у нее стоял горшок с нарциссами, и эти зеленые стебли с белыми цветами на них были аккуратно обложены многоцветными камушками гальки. Под влиянием минуты, не подумав, он спросил: – Вы не могли бы выписать мне формуляр?
Строгая дама с удивлением посмотрела на него.
– У вас когда-нибудь был формуляр? – спросила она.
– Нет, мэм, не было. Прежде у меня не было времени на чтение.
Библиотекарша бросила на него любопытный взгляд, вытащила из ящика пустой формуляр, спросила, как его зовут, сколько ему лет и где он живет. Она как-то странно, задом наперед печатными буквами записала сведения о нем, стукнула штемпелем, ставя дату, и протянула формуляр ему.
– Можно мне взять книгу прямо сейчас?
– Пожалуйста, если хотите.
Том снова подошел к полке, где хранилась Британская энциклопедия, вытащил уже знакомый ему том САРС – СОРК. Ему хотелось еще раз повнимательнее прочесть абзац о святом Себастьяне, выучить его наизусть. Но когда он подошел к столу библиотекарши, чтобы расписаться за полученную книгу, она нервно затрясла головой.
– Немедленно положите ее обратно, – потребовала она. – Из справочного зала книги не выдаются.
Он вернулся в справочный зал, положил том на место. Все вокруг тявкают: «читай! читай!» – с отвращением размышлял он. И вот когда ты, наконец, соглашаешься, говоришь: «О’кей, буду читать!» – они тычут тебя носом в какие-то правила.
Тем не менее, выходя из библиотеки, он несколько раз с удовлетворением похлопал себя по карману, с удовольствием чувствуя под ладонью упругий картон формуляра.
На обед Клотильда приготовила жареного цыпленка под яблочным соусом с пюре и пирог на десерт. Они сидели за столом и ели, много не разговаривали.
Когда закончили и Клотильда убирала грязную посуду со стола, он, подойдя к ней, обнял ее и сказал:
– Клотильда, дочь бургундского короля Хильперика, супруга Хлодвига, короля франков.
Она от удивления вытаращила на него глаза.
– Что-что ты сказал?
– Мне захотелось выяснить происхождение твоего имени, – объяснил он. – Я сходил в библиотеку. Оказывается, ты – королевская дочь, и к тому же еще и жена короля.
Она долго смотрела на него, обнимая обеими руками за талию, потом поцеловала нежно в лоб в знак благодарности, словно он принес ей какой-то очень дорогой подарок.
II
В плетеной корзинке, выделявшейся белым пятном на зеленой влажной траве, уже барахтались две рыбины. В речке на самом деле было полно рыбы, как и говорил Бойлан. На границе его поместья, там, где втекала речка, стояла дамба. От нее речка, извиваясь, текла по территории, принадлежащей Бойлану, до другой дамбы, на противоположном краю его поместья. Оттуда она, разделяясь на несколько рукавов, низвергалась водопадами в Гудзон.
Рудольф в старых вельветовых бриджах, больших, не по ноге, резиновых сапогах пожарника, купленных на распродаже, шел по берегу, продираясь через колючие кусты и цеплявшиеся за него сплетенные ветви. От конечной остановки местного автобуса добираться было довольно далеко, приходилось взбираться вверх по крутому склону, но все же дело стоило того. Ничего себе, теперь у него есть личная речка, в которой видимо-невидимо форели. Он уже несколько раз приходил сюда, но никогда не видел ни Бойлана, ни кого-нибудь еще на этой территории – от реки в любом ее месте до главного особняка было не меньше пятисот ярдов.
Всю ночь шел дождь, и в сереющем вечернем воздухе висела дождевая изморось. Вода помутнела от грязи, и форели не было видно – где-то притаилась. Но какое все же удовольствие – спокойно, не торопясь, идти вверх по реке, забрасывать тихо-тихо блесну там, где хотелось, где не было ни души, слышать лишь умиротворяющее журчание воды, скатывающейся с валунов, – разве это не благодать? Занятия в школе начнутся через неделю, и он хотел использовать последние деньки каникул на всю катушку.
Он уже подходил к двум декоративным мостикам, переброшенным через речку, то и дело забрасывая наудачу блесну, когда услыхал звуки чьих-то шагов по гравию. К мостику вела узкая, заросшая сорняками тропинка. Быстро смотав леску, он стал ждать. Тедди Бойлан без головного убора, в замшевой куртке, с пестрым шотландским шарфом, намотанным на шее, в крагах для верховой езды шел по тропинке. Поднявшись на мостик, он остановился.
– Хелло, мистер Бойлан, – окликнул его Рудольф.
Когда он увидел хозяина, то немного сдрейфил: может, он уже забыл о своем приглашении приходить сюда порыбачить, а может, пригласил из вежливости, а на самом деле сам этого совсем не хотел?
– Ну как, клюет? – спросил Бойлан.
– Две уже в корзине.
– Неплохо для такого пасмурного дня, – сказал Бойлан, глядя на помутневшую от грязи воду. – Тем более на блесну.
– А вы удите? – Рудольф подошел ближе к мостику, чтобы говорить потише, не распугивая рыбу.
– Когда-то давно, – ответил Бойлан. – Не буду мешать. Я решил прогуляться. Возвращаться буду по этой тропинке. Если вы к тому времени не уйдете, то, может, составите мне компанию и выпьете со мной у меня дома?
– Благодарю вас, – сказал Рудольф. Он еще не знал, как долго он будет здесь.
Махнув ему на прощанье, Бойлан продолжил прогулку. Рудольф поменял блесну, вытащив новую из-за широкой черной ленты своей видавшей виды старой фетровой шляпы, которую он надевал во время дождя или когда удил рыбу. Не теряя зря времени, привязал леску, сделав несколько маленьких узелков. Может, когда-нибудь он станет хирургом и будет накладывать пострадавшим швы такой же прочной ниткой, как леска. «Думаю, сестра, пациент будет жить». Сколько же еще лет до этого? Три года в медучилище, потом четыре на медицинском факультете, потом два – стажировка студентом в больнице. Откуда взять на учебу деньги? Не морочь себе голову, Рудольф. Забудь об этом!
С третьей попытки рыбина заглотнула блесну. Послышался хлесткий удар по воде, и в мутной, сероватой ряби показалось грязное желтовато-белое пятно. Он чувствовал, что у него на крючке крупная добыча. Вел ее осторожно, подальше от острых камней и колючих кустов, вросших корнями в речку, словно на якоре. Дважды рыбина, казалось, была уже у него в руках и дважды срывалась, уходила вместе с леской. На третий раз она, должно быть, устала от борьбы. Он вошел в воду со своим бреднем. Холодная, ледяная вода хлынула через край его резиновых сапог пожарника. Ему все же удалось загнать рыбину в сеть, и в этот момент он внезапно почувствовал на себе пристальный взгляд Бойлана. Он вернулся и теперь стоял на мостике, не спуская с него глаз, с интересом наблюдая за его действиями.
– Браво! – одобрительно крикнул он, когда Рудольф вышел на берег с уловом, а вода фонтанчиками вырывалась из его сапог. – Отличная работа!
Рудольф ударил форель о камень, потом бросил тушку в корзинку к двум ее сородичам. К нему подошел Бойлан.
– Я бы никогда не смог этого сделать, – сказал Бойлан. – Убить кого-то собственными руками. – На руках у него были перчатки. – Они выглядят акулами в миниатюре, не находите?
Рудольф считал, что они выглядят так, как и должны, как форель.
– Я никогда в жизни не видел акулу, – признался он. Он сорвал несколько папоротников и обложил ими рыбу в корзинке. У отца теперь на завтрак будет форель. Он очень любил эту рыбу. В счет возврата вложенных им денег на покупку удочки с катушкой.
– Вам никогда не приходилось удить рыбу в Гудзоне? – спросил Бойлан.
– Довольно редко. Иногда в разгар рыболовного сезона в нее заходит алоза.
– Когда мой отец был еще мальчиком, то ловил даже семгу в Гудзоне. Можете себе представить, что в этой реке водилось в те времена, когда на ее берегах обитали индейцы? До прихода к власти этих Рузвельтов1. Медведи, рыси, лоси никого не боялись, подходили к самой воде.
