— Фассный уфал! — Разбитые в кровь губы растянулись в задорной улыбке.
Выплюнув зубы, я повторил более четко:
— Классный удар!
Сломанный нос, отрезанные пальцы и выбитые зубы. «Выдумщики» из «Т.Ч.К.» довольно бодро начали «предматчевую» разминку.
— Сейчас забью тебя до смерти, — пообещал мистер Трейт, натягивая вторую перчатку. — Превращу в отбивную.
— Какой ужас! Ты говоришь страшные вещи! Мне становится не по себе. Неужели дядя такого хорошего обезглавленного мальчика…
На этот раз он ударил так сильно, что в голове помутилось. Не чувствовать боли — еще не значит перестать быть человеком. На какое-то время я отключился, а когда пришел в себя, место возбужденного мясника занял Клив.
Наверное, это была такая игра. Плохой полицейский — хороший полицейский. Хотя применительно к данному случаю было бы лучше сказать: вспыльчивый ублюдок и расчетливый подонок.
— Ты слышал о «Бефлазоне-А»? — Улыбка лидера клана не предвещала ничего хорошего.
— Обиходное название «Атомный взрыв»? — уточнил я, выплевывая мелкие осколки зубов.
— Да.
— Крайне дешевое, на редкость эффективное синтетическое дерьмо, от передозировки которого сходят с ума? — Чтобы продолжать разговор, приходилось постоянно сплевывать кровь.
— В точку.
— Нет!!! Только не это! Пожалуйста! Взываю к милосердию!!! — Я продолжал издеваться над садистами.
Причем делал это настолько убедительно, что перегнул палку. Судя по взглядам присутствующих, они решили — перед ними настоящий псих.
Подобное развитее событий не входило в мои планы. Отбросив в сторону маску паяца, я поспешил успокоить «взволнованную» аудиторию.
— После двойного «Белого Джонга» ваш жалкий «Атомный взрыв» — новогодняя хлопушка. Конечно, можешь попробовать, чтобы лишний раз убедиться в собственной несостоятельности. Хотя лично я не советовал бы позориться перед гостями. Не знаю, как насчет тебя, а мистера «Куда подевалась чертова голова моего племянника» точно хватит удар.
— Я вспорю ему… — затянул было Трейт старую песню.
Однако хозяин был непреклонен:
— Нет. Это будет слишком легко.
— Прежде чем начнешь ставить опыты, советую посмотреть на разводы в кровостоке. Кстати, ваше пыточное кресло отлично продумано. Замечательное приспособление. Особенно понравилась система жизнеобеспечения. Моментально заливает открытые раны биораствором. Отличная идея. Можно надолго растянуть «удовольствие».
— Ты первый, кто по достоинству оценил эту вещь.
— Неужели остальные не прониклись?
— Нет.
— Жаль. Возвращаясь к теме кровостока. Тебя не смущает неестественный цвет и маслянистые разводы?
— Нет. А тебя не пугает безумие? — Кливу показалось, что он нащупал слабое место несгибаемого пленника.
— Еще как! — легко согласился я. — Дирекция завода по переработке отходов пришла в ужас от вида дерьма. На самом деле пытаюсь сэкономить вам время.
— Не стоит волноваться о пустяках.
— Ты прав. «Решетка Андервайзера» уравнивает шансы для всех, — легко согласился я.
Определенно ему не понравилось напоминание о решетке.
Чтобы сменить тему, хозяин пыточной обратился к Трейту:
— Начинай.
Дважды просить не пришлось. «Пистолет» для инъекций — отличная вещь. Жмешь на кнопку-курок.
Раз.
Другой.
Пиф-паф.
Ой-йо-йой.
Двойная порция безумия вливается в вены.
— Обязательно передам привет одной знакомой голове в аду. Хотя, если ты против, не буду, — напоследок пообещал я.
Он не ответил. Спокойно развернулся, подошел к креслу и, удобно расположившись, стал наблюдать за реакцией пленника.
Долго ждать не пришлось. По расширившимся зрачкам жертвы стало ясно — наркотик подействовал.
Теперь это была уже не игра и не притворство. «Бефлазон-А» на самом деле оказался на редкость эффективным средством.
— Как дела?
Обернувшись на звук голоса, я увидел Чарли. Целого и невредимого. Он стоял и улыбался.
— Не так плохо, как могло быть, — ответ ил я, искренне обрадовавшись появлению старого друга.
— Ауменя — дерьмовее некуда. Посмотри, что они сделали с моей головой.
В качестве наглядного подтверждения своих слов индеец со всей силы хлопнул обеими руками по голове.
Бах…
Удар оказался настолько сильным, что череп взорвался, как перезревший арбуз. Брызнули во все стороны осколки кости, капли крови и мелкие частицы мозгового вещества.
— Дерьмовее… — прохрипел обезглавленный труп, заваливаясь на спину.
Просто…
Некуда.
И уже лежа на полу, содрогаясь в предсмертных конвульсиях, продолжал утробно гудеть с упорством заевшей пластинки.
НЕКУДА.
НЕКУДА…
НЕКУ…
Неееееееееееееее…
Глава 11
В сказке про снежного короля мальчика по имени Кай похитили волки-оборотни, чтобы отвезти на край мира. Туда, где в царстве вечной полярной ночи возвышался огромный дворец, состоящий из причудливого нагромождения ледяных торосов.
Вокруг зловещего замка не было ничего, кроме безжизненной равнины. Белая пустошь, усыпанная снегом до самого горизонта. Ни растения, ни птицы, ни люди, ни рыбы не могли выжить на жутком морозе. Только верные слуги блистательного господина, приспособившись к пронизывающему до костей холоду, как ни в чем не бывало свободно разгуливали по величественным залам, усыпанным искрящимся инеем.
Среди подданных злого владыки можно было встретить людей, зверей и совсем уж фантастических созданий, про которых нельзя сказать ничего определенного, настолько они были непохожи на представителей нашего мира.
Всю эту разношерстную компанию объединяло только одно — сверкающие осколки, носимые на шее. Символ того, что некогда живое горячее сердце превратилось в бездушный кусок льда.
Убранство ледяного дворца не просто поражало великолепием, оно ослепляло. И дело было не столько в безупречной белизне обстановки, сколько в изысканной роскоши. По сравнению с ней апартаменты земных владык выглядели чем-то наподобие аляповато размалеванных придорожных трактиров, затерявшихся на окраине великой империи, управляемой не кем-нибудь, а самим Королем-Солнцем.
Правда, красота эта была неживой. Так может выглядеть роскошный склеп, а не дом, где хочется жить. Хотя живым здесь был только хозяин. Все остальные пребывали в странном состоянии между жизнью и смертью.
Манекены с посиневшими от холода лицами. В чьих задубевших душах теплились едва различимые искорки жизни. Когда они затухали, несчастные превращались в ледяных кукол. Одно неверное движение — и бессмысленные оболочки валились на землю, рассыпаясь тысячами мелких осколков. Из которых впоследствии создавались амулеты для новых подданных.
Тот, кто попал в рабство к темному королю, не сразу становился слугой. Сначала он должен был привыкнуть к холоду. Пройдет время, прежде чем ледяное прикосновение осколка, носимого на шее, распространится на все тело. Медленно, шаг за шагом равнодушная пустота заполнит сознание жертвы, напрочь лишит ее чувств и превратит в послушного исполнителя.
А до тех пор пока этого не случилось, несчастные пребывали в замке «радушного» хозяина в качестве почетных гостей и могли делать что вздумается. Никто не ограничивал их свободу передвижения по той простой причине, что сбежать из дворца было нельзя.
Даже самому отчаянному смельчаку хватило бы одного мимолетного взгляда в окно, чтобы понять — преодолеть ледяную пустыню, простирающуюся до самого горизонта, невозможно…
Побродив около часа по запутанным лабиринтам огромного замка, Кай утомился. Шкура белого медведя, обнаруженная в одной из небольших комнат, оказалась весьма кстати. Устроившись на мягком ложе, мальчик стал играть с плоскими льдинками, разбросанными по полу, складывая их на всевозможные лады. Как ни странно, это оказалось на редкость увлекательной забавой.
Интересно, почему он никогда прежде не занимался ничем подобным?
Нахмурив лоб, Кай попытался вспомнить. Как ни старался, не получалось. Прошлое исчезало за непроглядной пеленой утреннего тумана, наползающего с моря.
Кажется, слышишь звук прибоя. Стоит пройти несколько метров, чтобы достигнуть кромки воды. И не можешь. Намертво вросшие в землю ноги, словно корни могучего дерева, не позволяют сдвинуться с места.
Назад идти можно.
Вперед — нет.
Он мог еще очень долго пытаться вспомнить то, что в принципе невозможно забыть, но появление хозяина замка положило конец размышлениям.
— Как ты себя чувствуешь? — Подошедший король положил руку на плечо мальчика.
