после вечеринки в стиле пауэр-поп в баре «Ревность», на которой ты отказался играть «R.E.M.».
— Потому что мы должны были играть классику пауэр-попа. А что до очков, кто нашёл — тот и хозяин.
— Даже когда их «нашли» в ящике стола?
— Словно дети малые, — вздохнул Эуне.
Эйстейн попытался снять с Харри очки, но тот оказался быстрее и отодвинул голову назад.
— Успокойся, я верну их обратно, Эйстейн. Давай, лучше расскажи нам, что узнал.
Эйстейн вздохнул
— Итак, я поговорил с коллегой, который продаёт кокаин…
— Водители такси продают кокаин? — с удивлением спросил Эуне.
Эуне и Эйстейн посмотрели друг на друга.
— Есть что-то, о чём ты мне не говорил? — спросил Эуне, переведя свой взгляд на Харри.
— Да, — ответил Харри. — Продолжай, Эйстейн.
— Он свёл меня с постоянным дилером Рё. Парнем, которого мы будем звать Эл. И он действительно был на той вечеринке. Но он сказал, что его опередил другой человек, у которого был такой «примо бланко»29, что Элу просто пришлось тихо уйти в тень. Я спросил, кто это был, но Эл его не знал, на его лице была медицинская маска для лица и солнцезащитные очки. Самое странное, сказал Эл, что, несмотря на то, что у него была самая лучшая, чистейшая дурь, которую он когда-либо нюхал в Осло, парень вёл себя как любитель.
— Это как?
— Это сразу замечаешь. Профессионалы расслаблены, потому что знают, что делают, и в то же время постоянно мониторят, что происходит вокруг, как антилопы на водопое. Они знают, в каком кармане у них лежит товар, и, если появятся копы, могут избавиться от него за две секунды. Эл сказал, что этот парень нервничал, смотрел только на человека, с которым разговаривал, и ему приходилось рыться в карманах, чтобы найти пакеты. Но самым дилетантским было то, что он мало разбавил продукт, если вообще это сделал. А ещё он раздавал бесплатные дозы.
— Всем подряд?
— Нет, нет. Я имею в виду, это же была шикарная вечеринка. Ну знаешь, там были люди из приличного общества. Некоторые из них употребляют кокаин, но не на глазах у соседей. Они пошли с Рё в его квартиру — парень в маске, две девушки и Эл. Парень выложил несколько дорожек на стеклянном столе в гостиной, что выглядело так, словно он учился этому по роликам на Ютубе, и сказал, что Рё должен это протестировать. Но Рё, будучи истинным джентльменом, сказал, что сначала должны попробовать его гости. Тогда Эл захотел сделать это, я имею в виду, он захотел затестить этот товар. Но парень в маске схватил Эла за руку и оттащил его от стола, расцарапал ему руку так сильно, что пошла кровь, похоже, совсем запаниковал. Элу пришлось успокоить парня. Парень сказал, что это только для Рё, но тот сказал, что в его доме люди должны вести себя прилично, и что девушки пробуют первыми, иначе он может убираться ко всем чертям. И тогда парень пошёл на попятную.
— Эл знал этих девушек?
— Нет. И да, я спросил у него, не те ли это две пропавшие девушки, но он даже не слышал о них.
—Вот как? — удивился Эуне. — О них говорят уже несколько недель во всех новостях.
— Да, но наркоманы живут — как бы это сказать? — в другом мире. Эти ребята не знают, кто премьер-министр Норвегии, например. Но, поверь мне, они знают цену в каждом норвежском городе за грамм каждого чёртова наркотика, которым наш господь благословил эту планету. Поэтому я показал Элу фотографии девушек, и ему показалось, что он узнал их. По крайней мере Сюсанну, которой, как он думает, он продавал раньше немного экстази и кокса, но он не был уверен. Как бы то ни было, каждая из девушек попробовала по очереди, а затем настала очередь Рё. Но потом вошла его жена и начала кричать о том, что он обещал завязать. А Рё пофиг, он уже засунул соломинку в нос, делает вдох, вероятно, планируя втянуть все оставшиеся дорожки за один присест, а потом... — Эйстейн начал хихикать. — Потом… — Он наклонился вперёд, не в силах удержаться от смеха, вытирая слёзы.
— А потом? — нетерпеливо сказал Эуне.
— А потом этот идиот чихает! Смахивает весь кокаин со стола, оставляя только слёзы и сопли по всему стеклянному столу. Он в отчаянии смотрит на парня в маске и просит добавить несколько новых дорожек? Но у парня больше ничего нет, это был весь его товар, и он тоже в отчаянии и бросается на колени, чтобы попытаться спасти то, что может. Но балконная дверь открыта, и дует сквозняк, и теперь порошок повсюду, и там, и тут. Ты можешь поверить в это дерьмо?
Эйстейн откинул голову назад и расхохотался. Трульс рассмеялся своим хриплым смехом. Даже Харри расплылся в улыбке.
— И Эл идёт с Рё на кухню, где жена их не увидит, открывает свою сумку и делает для Рё несколько дорожек из белого порошка. И да, я забыл сказать, что у парня в маске порошок был не совсем «бланко», не белого цвета, это был зелёный кокаин.
— Зелёный?
— Да, — сказал Эйстейн. — Вот почему Элу так хотелось его затестить. Я слышал, что в Штатах его можно найти на улице, но в Осло его никто никогда не видел. На улице в самом чистом «бланко», который вы можете купить, максимум сорок пять процентов кокаина, но, говорят, что в зелёном его намного больше. Очевидно, цвет товара обусловлен содержанием в порошке листьев коки.
Харри повернулся к Трульсу.
— Зелёный кокаин?
— Не смотри на меня так, — сказал Трульс, — я понятия не имею, как он там оказался.
— Чёрт возьми, это был ты? — спросил Эйстейн. — Незнакомец в маске и солнцезащ...
— Заткнись! Из нас двоих ты чёртов толкач, а не я.
— Почему бы и нет? — сказал Эйстейн. — Это гениально! Ты конфискуешь товар, а затем разбавляешь его, как мы раньше наполняли водой бутылки с водкой из минибаров в отцовских кабинетах. А потом ты лично продаёшь товар, чтобы исключить…
— Я не конфисковал товар! — лоб Трульса стал темно-красным, глаза выпучились. — И я не разбавлял. Чёрт возьми, я даже не знаю, что такое левамизол!
— О? — сказал Эйстейн, светясь от удовольствия. — Тогда откуда ты знаешь, что его смешивали с левамизолом?
— Потому что так сказано в отчёте, а отчёты есть в электронной полицейской базе,
