- Она не выдержала неодобрения вашего отца, - догадалась Ливия.
Шоу мрачно рассмеялся, закрутил флягу и спрятал ее в карман сюртука. – «Не выдержала» не то слово, которое я бы использовал. Они вдвоем заключили сделку. Мой отец предложил ей деньги, чтобы она попросту забыла о моем предложении и ушла, а она выдвинула встречное предложение. Они вдвоем торговались, словно пара букмекеров в брокерской конторе, пока я стоял и слушал, разинув рот. Когда они пришли к устраивающей их обоих сумме, моя возлюбленная оставила дом, ни разу не оглянувшись. По всей видимости, перспектива выйти замуж за лишенного наследства Шоу была не столь привлекательна, как хорошие отступные. Какое-то время я не мог решить, кого ненавидел больше – ее или моего отца. Спустя немного времени мой брат Фредерик неожиданно скончался, и я стал законным наследником. С тех самых пор и до смерти моего отца я стал для него жестоким разочарованием.
Ливия старательно пыталась не показать своего сочувствия, боясь, что он неправильно поймет его. Десятки избитых фраз приходили ей в голову, о том, что Шоу непременно когда-нибудь найдет женщину, которая достойна его любви, и что его отец, наверняка, хотел для него только лучшего… но в этот момент абсолютной честности она не могла сказать что-то столь банальное. Вместо этого она сидела и молчала, а когда, наконец, заглянула ему в лицо, обнаружила, что вместо того, чтобы выглядеть разочарованным или ожесточенным, он с поддразнивающей улыбкой разглядывает ее.
- О чем вы думаете? – спросил он.
- Я просто подумала, как мне повезло. Хоть Эмберли был со мной очень недолго, по крайней мере, я знаю, что однажды была по-настоящему любима.
Его пальцы легко погладили ее подбородок. От нежной ласки сердце Ливии бешено заколотилось. Он намеренно задержал ее взгляд, кончики его пальцев порхали по ее коже, пока он не нашел нежное углубление у нее за ухом. – Любой полюбил бы вас.
Казалось, Ливия не могла оторвать от него глаз. Он был опасным человеком, предлагавшим чувственность вместо безопасности, страсть вместо защиты. Когда-то она ни за что бы не поверила, что станет обдумывать идею завести роман с мужчиной, которого не любит. Но было в нем что-то провоцирующее: обещание грешного наслаждения, веселья, которому было невозможно противостоять.
Поддавшись импульсу, она наклонилась вперед и прикоснулась своим ртом к его. Поверхность его губ была гладкой и шелковистой, поначалу прохладной, но быстро согревалась. Как и раньше, его поцелуи были игривыми, выразительными, сначала - невесомыми, слегка любопытными, потом - настойчивыми и целеустремленными. Уговорив ее губы раскрыться, он поцеловал ее долгим, открытым поцелуем, его язык погружался в ее рот, нежно исследуя.
Когда Ливия прижалась теснее к нему, она почувствовала напряжение его тела, тугие мускулы его груди и живота… и ниже, растущее давление, на которое внезапно откликнулась ее плоть. Его рука вывела ленивый круг на ее спине, заставив ее прижаться к нему еще сильнее, пока одна из ее ладоней не наткнулась на край серебряной фляги. Металлическая вещица помешала ее исследованиям, резко напомнив о нежеланной реальности.
Ливия отстранилась от него, улыбаясь и дрожа.
- Не уходите, - пробормотал Шоу, чувствуя, как она напряглась, готовясь слезть с его колен.
Рука его лежала на ее талии, и она неохотно оттолкнула ее. – Я не могу делать это, когда вся моя семья наблюдает, мистер Шоу. – Она обвела рукой ряды своих исполненных важности предков, развешанных по стенам.
Шоу с медленной улыбкой ответил. – Почему нет? Они меня не одобряют?
Ливия притворилась, что серьезно обдумывает вопрос, разглядывая бесчисленные лица Марсденов. – Похоже, что нет. Возможно, им следует узнать вас получше.
- Нет, - отозвался он без колебаний. – Я не из тех, кто выглядит лучше при более близком знакомстве.
Она изогнула брови, гадая, было ли это заявление сделано искренне, или
притворно, или это просто мрачное чувство юмора. Так и не решив, она, невольно улыбнулась и покачала головой. – Как ни странно, чем вы ближе, тем больше мне нравитесь.
Вместо ответа, Шоу взял ее голову обеими руками, подтянул поближе и раздавил ее губы поцелуем. Резкий напор его губ едва ли можно было назвать романтичным – слишком грубый, слишком стремительный, хоть и приятно глубокий. И все же он взволновал Ливию даже сильнее, чем томное, нежное исследование несколькими минутами раньше.
Освободив ее, Шоу наблюдал, как Ливия соскользнула с его колен. Пол, казалось, покачнулся под ее ногами, прежде чем она, наконец, обрела равновесие. Шоу откинулся на троне, уставившись на нее так, что она почувствовала, как глубоко в ее животе все затрепетало.
- О чем вы думаете? – прошептала Ливия, повторив его вопрос, заданный чуть раньше.
С поразительной откровенностью он ответил. – Я думаю, как много я могу взять у вас, не причинив вам боли.
Именно в этот момент Ливия кое-что поняла: прежде чем Гидеон Шоу вернется в Америку, они с ним станут любовниками. По выражению его глаз она увидела, что он тоже это понял. Это знание наполнило ее трепетом предвкушения. Залившись румянцем, она отступила на шаг или два и неразборчиво пожелала спокойной ночи. Отвернувшись, чтобы уйти, она не смогла удержаться и оглянулась через плечо.
- Я не боюсь боли, - пробормотала она.
Он слабо улыбнулся. – Все равно… вы – последний человек на свете, которому я хотел бы причинить вред.
Алина обнаружила, что дверь в ее комнату приоткрыта, и золотой свет лампы заманчиво проливается в коридор. Крайне смущенная, она шагнула внутрь и в нерешительности остановилась, увидев миссис Фэйрклоз, сидящую в одном из кресел у камина. Ее обычная ванна стояла в центре комнаты, котелок с горячей водой стоял на огне.
Как и следовало ожидать, миссис Фэйрклоз поняла все с первого взгляда.
Алина закрыла дверь, не смотря на экономку. – Добрый вечер, миссис Фэйрклоз. Если вы расстегнете мне платье, со всем остальным я справлюсь сама. Мне не нужна помощь сегодня.
- Нет, нужна, - сказала миссис Фэйрклоз, подойдя к ней.
Насмешливое изумление пробилось сквозь горечь Алины. Не существовало никакой возможности, что экономка проигнорирует такой поворот событий, не высказавшись. Когда она помогла Алине с платьем, миссис Фэйрклоз принесла чайник с камина и подогрела ванну, подлив кипящей воды. – Я полагаю, вам больно, - сказала экономка. – Горячая вода поможет.
Покраснев с ног до головы, Алина расстегнула корсет и уронила его на пол. От внезапного притока кислорода у нее закружилась голова, и она подождала, пока не будет твердо стоять на ногах, прежде чем снимать остальную одежду. Тугие подвязки оставили темно-красные круги на ее бедрах, и она вздохнула от облегчения, развязав их и сняв чулки. Испытывая неловкость от подозрений, что то, чем она занималась с Маккенной, наверняка, заметно по ее телу, Алина поспешно забралась в ванну. И зашипев от удовольствия, опустилась поглубже в воду.
