Остался Кухулин на колеснице один средь равнины. И тогда сказал он:
– Желал бы я добраться до того озера, чтобы напиться из него.
– Не воспротивимся мы этому, если только ты вернешься обратно.
– Прошу вас только прийти за мной, – сказал Кухулин, – если не смогу я вернуться сам.
Потом подобрал он рукой свои внутренности и отправился к озеру. Добрался он до него, поддерживая рукой внутренности и прижимая их к телу. У озера напился он воды и выкупался. Оттого и зовется это озеро Озером Помогающей Руки, что на Маг Муиртемне. Иначе зовется оно Озером Поддерживающей Волны.
Потом немного прошел Кухулин и позвал ирландцев, дабы они приблизились к нему. Приблизилось к нему немало воинов. Посмотрел на них Кухулин и подошел к высокому камню, что стоял на равнине, и привязал себя к нему, ибо не хотел умирать ни сидя, ни лежа, а только стоя. Окружили его тогда воины, но не решались тронуть Кухулина, полагая, что он еще жив.
– Позор вам, – сказал Эрк, сын Кайрпре, – если не отсечете вы ему голову и не отомстите за моего отца, которому он отрубил голову, что захоронена у затылка Экдаха Ниа Фер. Отнесли ее в Сид Нента{314}.
Тут прискакал к Кухулину Серый из Махи, дабы защитить его, пока была еще в нем душа, и ото лба исходил луч света. Три кровавых броска совершил на врагов Серый из Махи и пятьдесят из них разорвал зубами, а по тридцать сокрушил каждым копытом. Оттого-то и говорится, что не бывает натиска сокрушительнее того, что обрушил на врагов Серый из Махи после смерти Кухулина.
Потом прилетели птицы и сели на плечи Кухулина.
– Не прилетали доныне птицы на этот камень, – сказал Эрк, сын Кайрпре.
Потом ухватил Лугайд из-за спины волосы Кухулина и отрубил ему голову. Тогда выпал из руки Кухулина его меч и отсек Лугайду правую руку, так что свалилась она на землю. В отместку отсекли Кухулину правую руку.
Потом ушли оттуда воины, унося с собой голову Кухулина и его руку.
Пришли они в Тару и там погребли голову и руку, завалив щит Кухулина землей доверху. Так сказал Кенд Файлад, сын Айлиля{315}:
Пал Кухулин – прекрасный столб,воин могучий из Аирбиу Рофир{316}остановил воинов – моя защита{317}Лугайда, Сына Трех Псов{318}.Многих сразил он – ясная сила –не смертью труса погиб он.Четырежды восемь воинов, четырежды десять,четырежды пятьдесят – прекрасная битва,четырежды тридцать – огромно число,четырежды сорок – деяние кроваво.Четырежды двадцать – найден с честью –сразил сын Суалтайма.Убиты – долог плач –тридцать королей от ударов его,…………………….семижды пятьдесят героев{319}.Конец пришел его пути –великого героя – на холме Тары,приставлена голова егок затылку Кайрпре Ниа Фера.Воистину, голова Экдахалежит в Сид Нента за Усциуприставлена голова Кайрпре – прекрасныйкороль – к затылку Экдаха в Тетба{320}.
Потом двинулось войско дальше на юг и подошло к реке Лифи. Сказал тут Лугайд своему вознице:
– Стал тяжел мне мой пояс. Хотелось бы мне выкупаться.
Отделился Лугайд от войска, которое пошло дальше, и выкупался. Вдруг заметил он между своих икр плывущую рыбу. Отдал ее Лугайд вознице на берег, а тот разжег огонь, чтобы изжарить ее.
Между тем, войско уладов двигалось от Эмайн Махи на юг к горе Фуат, дабы собрать там дань. И был уговор между соперниками в подвигах, Коналом Кернахом и Кухулином, что, кто бы из них ни умер первым, он будет отмщен другим. И говорил Кухулин, что если погибнет он первым, то должен быть отмщен немедля, и сам отомстит за Конала, лишь только прольется его кровь на землю.
Ехал Конал на своей колеснице впереди войска, как вдруг встретился ему Серый из Махи, что весь в крови бежал к Серому Озеру. Так сказал тогда Конал Кернах:
– Если бежит он с хомутом к Серому озеру, значит пролилась кровь и разбита колесница. Пролилась кровь людей и лошадей вокруг правой руки Лугайда. Лугайд, сын Ку Рои, сына Дайре – вот кто убил моего названного брата Кухулина.
Потом двинулись вперед Конал Кернах и Серый из Махи и добрались до того места, где было сражение. Увидели они Кухулина подле камня, и тогда подошел к нему Серый из Махи и положил голову на его грудь.
– Большая печаль Серому из Махи это тело, – сказал Конал.
После этого отошел Конал и поставил ногу на вал.
– Клянусь тем, чем клянется мой народ, – сказал он, – это вал великого воина.
– Воистину, нарек ты его, – сказал друид, – отныне и до конца времен будет он называться Валом Великого Воина.
Потом отправился Конал дальше по следу войска. Лугайд же в то время купался.
– Погляди по сторонам, – сказал он своему вознице, – дабы никто не застал нас врасплох.
Посмотрел по сторонам возница и сказал:
– Едет к нам всадник, о, Лугайд. Велика быстрота и поспешность, с которой он мчится. Кажется, будто все вороны Ирландии вьются над ним. Мнится мне, словно все поле перед ним устлано хлопьями снега.
– Не по душе мне тот воин, – ответил Лугайд, – ибо это сам Конал Кернах на Красной Росе. Не вороны вьются над ним – то летят комья земли из-под копыт его коня. Не снег устилает равнину – то хлопьями падает пена с морды его коня и с удил. Посмотри, какой дорогой он едет.
– Едет он к броду, – ответил возница, – той же дорогой, где шло наше войско.
– Пусть бы проехал он мимо, – сказал Лугайд, – ибо не по душе мне встреча с этим всадником.
Между тем, подъехал Конал Кернах к броду и, зайдя на его середину, посмотрел в сторону{321}.
– Запах лосося там, – сказал он.
Во второй раз посмотрел он в сторону.
– Запах возницы там, – сказал он.
В третий раз посмотрел он в сторону.
– Запах короля там, – сказал он.
Потом подъехал Конал ближе и сказал:
– Приятна мне наша встреча и мило лицо должника, когда можно требовать уплаты долга. Долг за тобой, ибо ты убил моего товарища Кухулина. За этим-то долгом я пришел к тебе.
– Воистину несправедливо и недостойно мужа сделаешь ты, если не станешь сражаться со мною в Мунстере, – сказал Лугайд{322}.
– Так тому и быть, но отправимся туда не по одной дороге, дабы не быть нам вместе и не разговаривать, – ответил Конал.
– Это нетрудно сделать, – ответил Лугайд, – ибо поеду я через Белах Габруайн, Белах Смехунь, Габур и Майрг Лаген до Маг Аргетрос{323}.
Первым прибыл туда Лугайд, а за ним явился и Конал. Метнул Конал свое копье и попал в Лугайда, что стоял тогда, упершись ногой в один из камней на Маг Аргетрос. Оттого и зовется с тех пор этот камень Камнем Лугайда.
Получив первую рану, ушел оттуда Лугайд и вскоре оказался у Ферта Лугайд близ Дройктиб Осайрге{324}. Вот что говорили там воины:
– Хотелось бы мне, чтобы поступил ты по чести, – сказал Лугайд.
– Чего же ты хочешь? – спросил Конал.
– Должен ты биться одной рукой, ибо и у меня лишь одна рука, – сказал Лугайд.
– Я согласен на это, – сказал Конал.
Тогда привязали они одну руку Конала к его боку. Потом начали они биться и никто из них не мог одолеть врага от одной стражи дня до другой{325}. Не по силам было Коналу победить Лугайда, и тогда взглянул он на своего коня, Красную Росу, что стоял неподалеку. И была у того коня песья голова, так что в сражении и схватке грыз он тела людей. Подскочил конь к Лугайду и вырвал у него кусок мяса из бока, так что все внутренности вывалились к его ногам.
– Горе мне, – вскричал Лугайд, – не по чести поступил ты, о Конал!
– Поручился я лишь за себя, – отвечал на это Конал, – а не за лошадей да скотину.
– Знаю я, что не уйдешь ты теперь без моей головы, – сказал Лугайд, – так же, как мы ушли с головой Кухулина. Пусть же теперь будет моя голова при твоей голове, мое королевство при твоем королевстве, а мое оружие при твоем оружии. Желаю я, чтобы теперь ты стал лучшим воином во всей Ирландии.
И тогда Конал Кернах отрубил ему голову. Потом двинулся он в путь, увозя голову, и догнал войско уладов у Ройре, что в лейнстерских землях. Там водрузил он голову на камень и так оставил ее. Потом пришли они в Грис. И спросил там Конал Кернах, взял ли кто-нибудь с собой голову.
– Мы не брали, – ответили все.
Так сказал тогда Конал Кернах:
– Клянусь тем, чем клянется мой народ, – это непростительное деяние.
Отсюда и пошло название Мидбине у Ройре.
Тогда снова двинулось войско туда, где осталась голова и увидели, что никто не взял ее, и не прошла она сквозь камень.
В ту неделю не вступили улады с победой в Эмайн Маху. Лишь душа Кухулина явилась пятидесяти женщинам королевского рода, что были опечалены в день, когда выехал Кухулин на битву. Увидели они Кухулина в воздухе над Эмайн Махой, стоящего на колеснице. Так пропел он им:
– О, Эмайн, Эмайн, великая, великая своими землями{326}!
